Общество находится в состоянии неопределенности, которая и победила на выборах

Говорят, что выборы — самый масштабный и самый репрезентативный социологический опрос. И самый достоверный из всех возможных. Результаты этого всеукраинского опроса "Грани плюс" попросили прокомментировать доктора социологических наук, заместителя директора института социологии НАНУ Евгения Головаху.

— Евгений Иванович, что, для вас как для социолога показала завершившаяся избирательная кампания?

— Несколько месяцев назад мы с вами говорили о трех идеологических парадигмах сегодняшней Украины: двух региональных — западной и юго-восточной, и нарастающей идеологии авторитаризма. Сегодня можно говорить о том, что Центр страны четко обозначился в региональном разделении, консолидировавшись в ориентации на авторитарную идеологию. Стремление получить от доброго царя (или царицы) всё и сразу оказалось в Центральной Украине наиболее выраженным. Это серьезный фактор: ранее Центр никогда не имел своей идеологии. Теперь потихоньку начал определяться. Таким образом, отчасти можно говорить уже не о двух, а о трех Украинах. Впрочем, для либерально-европейски ориентированной Западной Украины авторитаризм также оказался далеко не чужд.

— Но первые две "традиционные" идеологии пока сохраняют свои позиции?

— В целом — да. Партия регионов оказалась востребованной, потому что она представляет идеологию особого положения Юго-Востока Украины с его тяжелой промышленностью, русским языком и исторической связью с Россией. Избиратели увидели в этой партии интегрирующую силу, сознательно проигнорировав и то, что на самом деле Партия регионов — одно название, и то, что ее лидер и спонсоры обладают весьма своеобразной харизмой. Тем не менее, люди заявили свою позицию тем способом, который был для них реально осуществим. То же самое можно сказать и про Запад Украины. А для весьма значительной части населения четкой идеологической позиции ранее просто не существовало, она ситуативно примыкала к одной из сторон. Сегодня же такая идеология родилась, эту идеологию можно назвать "идеологией спасения", мессианской идеологией.

— Но ведь, если мы говорим о Блоке Юлии Тимошенко, то она в ходе избирательной кампании позиционировалась не как носитель идей авторитаризма, но как представитель национал-демократического направления, как квинтэссенция национал-демократии…

— Я не вижу в ее политической программе каких-то сигналов, соответствующих национал-демократической идеологии. Она претендует на создание безальтернативной интегральной идеологии, которая, по замыслу, подходит для всех и каждого. Это популистско-авторитарная идеология. Обратите внимание, что на вопрос о наличии в ее списках олигархов, она отвечает, что держит их под контролем и они не будут воровать. Все построено на ее личном контроле и личной гарантии. Что это, как не авторитаризм, если человек под свою ответственность готов взять всё, что происходит в обществе?

Кстати сказать, мне кажется, что есть некая общая тенденция в эволюции восточнославянских государств. Сначала авторитаризм с национальными особенностями появился в Белоруссии, потом — в России, сейчас по этому пути может пойти Украина.

Что бы я еще хотел отметить, так это то, что многие моменты этой избирательной кампании напоминает мне ситуацию в России в 1993 г. — так называемую "жириновщину". И речь идет отнюдь не только о Юлии Тимошенко. Тот же Леонид Черновецкий — он тоже обещает быстрое и неминуемое счастье всем киевлянам. Или недавнее интервью Рината Ахметова… В свою очередь, утрата Ющенко своего имиджа "спасителя нации" сыграла определяющую роль в поражении политической силы, которая его поддерживала. То есть, те, кто обещает все и сразу, и к тому же "подает себя" экстравагантно и экзальтированно, имеют преобладающие шансы на успех.

И это также укладывается в версию о доминирующем влиянии авторитарной идеологии. Вообще, что предшествует авторитарной власти? Поначалу цинизм, который порождается неэффективностью демократии. В обществе создается циничная атмосфера, разочарование в морали, в политиках, в их ответственности, порядочности. И на этом фоне любой, кто производит впечатление решительного и способного переломить ситуацию, принимается как спаситель.

— Теоретически, новое правительство, ответственное перед парламентской коалицией, способно если не устранить, то хотя бы смягчить и региональные противоречия, и, может быть, даже предотвратить самый неблагоприятный сценарий?

— Как мы видим, пока проблема — формирование правительства. Даже не самого ответственного. В результате структурирования политического пространства, о необходимости которого так много говорили прогрессивные политологи, сложилась патовая ситуация.

Казалось бы, в парламент не попали так называемые "маленькие" партии. Есть "пазл" из 4 составляющих — что сложного в том, чтобы его собрать? Но не получается. Можно сделать вывод, что наше общество находится сейчас в состоянии неопределенности, которая и победила на выборах. Если говорить в практическом плане, то все политические силы оказались сейчас в ловушке. Как бы ни разрешилась ситуация, любая партия "попадает". Ухудшение экономического положения ляжет тяжким бременем на тех, кто возьмет исполнительную власть в свои руки, а с другой стороны, стратегически более выгодный уход в оппозицию на ближайшие три с половиной года лишает возможности "рулить" страной с пользой для себя.

— Тем более что в глубине души никто не верит, что кризис неизбежен.

— Согласен. Но предвестников кризиса слишком много — сокращение инвестиций, роста ВВП, а в перспективе — повышение цен на газ со всеми вытекающими последствиями… Кстати, многие бывшие соратники по Майдану боятся второго пришествия Юлии Тимошенко во власть не только потому, что на ее фоне опасаются потерять остатки былой популярности. Те, кто хоть что-то понимает в экономике, знают, что выдержать еще одно выдаивание бюджета Украина не сможет — "корова сдохнет". А ЮВТ это вполне может сделать — выдоить и страну, и разного калибра "олигархов" персонально…

Тем не менее, было бы неоправданным упрощением утверждать, что проблема коалиции упирается в желание определенного человека стать премьер-министром. Возникает очень важный в перспективе вопрос: кому в наследство достанется идеология Майдана? На мой взгляд, ее обладателем станет тот, кто не согласится допустить к власти Партию регионов. Если это сделает Ющенко, отдав премьерство Юлии Владимировне, то это будет означать для него персональную капитуляцию, но при этом он сохраняет сопричастность майданной идеологии. Если же она достанется Тимошенко, да еще ушедшей в оппозицию, это станет для нее очень неплохим политическим капиталом на будущее. Хотя нельзя забывать и того, что идеология Майдана — вещь виртуальная, в отличие от трех региональных идеологий.

— Трещина, порожденная президентскими выборами 2004 года, стала шире?

— Дело в том, что в глобально-исторической перспективе Украина все равно будет эволюционировать в сторону формирования собственной национальной идентичности, несмотря ни на какие "три" (или две с половиной) Украины. Но однозначно спрогнозировать сейчас дальнейшее развитие ситуации достаточно сложно, ибо национал-демократические силы остались в проигрыше. Между прочим, обратите внимание, что Киев избрал русскоязычного мэра, хотя столица — это очень "національно-свідомий" город, идеологически очень похожий на Западную Украину.

Что касается трещины между регионами, то она не расширилась, просто появилась еще одна, вторая линия разлома в масштабах всей страны. Это позволяет сказать, что ситуация стала еще более непростой и менее оптимистичной. Появление еще одного регионального лидера, каковым является Юлия Тимошенко (что бы она ни говорила об объединении), свидетельствует о том, что третья идеология уже стала вровень с двумя старыми. Т.е., теперь у нас уже два потенциальных геополитических раскола.

— Что произойдет, если после формирования нового правительства одна из "Украин" почувствует себя обиженной?

— Тогда одна из трещин углубится в любом случае. Например, если "Регионы" войдут в правительство, то жители Юго-Востока почувствуют себя причастными к большой украинской политике, и эта линия раскола станет меньше. Но, заделывая трещину с одной стороны, мы рискуем углубить ее с другой. Пока что, к счастью, все эти трещины пролегают лишь в сознании граждан. При этом мы наблюдаем явную тенденцию к интеграции между промышленными группами, истеблишментом — они понимают, что объединяться выгодно, и тот же газ нужен для всех. Раскол невыгоден никому.

— Если центростремительные тенденции в истеблишменте возобладают и в парламенте все же будет создана т.н. "широкая" коалиция и сформировано соответствующее правительство?

— Гипотетически это было бы, наверное, хорошо. Но при сложившейся конфигурации распределить сферы влияния для любой будущей коалиции — очень непросто. Если относиться к этой тупиковой ситуации с юмором, то, в идеале, эту ситуацию можно было бы разрешить следующим образом: отдать социальную политику БЮТ, чтобы она всё и всем раздала, идеологию отдать НСНУ, чтобы она всех научила "думать по-украински", а газовые и металлические трубы отдать более всего в них заинтересованным "регионам". Проблема в том, захочет ли общество появления такого трехголового чудища — уже не кентавра, а какого-то василиска, при одном взгляде на которого в былые времена люди умирали от ужаса.

— А вариант альянса НСНУ и "регионов"?

— Для решения экономических проблем такой союз, безусловно, предпочтительней — это единственный способ стабилизации экономики. И прагматичная часть истеблишмента это понимает. Но идеологически это очень тяжелое решение. Не стоит забывать, что Тимошенко — самый харизматичный лидер, и, оставшись в оппозиции, да еще получив немалый идеологический капитал, она способна в перспективе получить решающую поддержку избирателей. И в этом аспекте альянс НСНУ-ПР — это также один из способов подтолкнуть ситуацию в направлении построения очередного авторитарного государства в восточноевропейском регионе. И все же нельзя не отметить, что немалая часть наших граждан, близко к сердцу восприняв последние политические события, почувствовала личную прагматическую ответственность за страну. Это принципиально разные понятия — идеологическая ответственность и прагматическая. Если общество отдаст предпочтение ответственности идеологической с ее императивом "если страна не такая, как я хочу, так пусть "не достается никому", — нас ждут тяжелые потрясения. Если же прагматической — "главное, чтобы страна выжила и мирно решила политические разногласия", — тогда появятся основания для сдержанного оптимизма.

Грани плюс