Война против Ирана: быть или не быть?

С того самого момента, как стало ясно, что МАГАТЭ все же передаст так называемое «иранское атомное досье» на рассмотрение Совета безопасности ООН, эскалация конфликта Запада с Ираном оказалась неизбежна. Руководители стран «евротройки» не могут позволить себе отступить и окончательно потерять лицо после того, как три с половиной года потратили, по сути, неизвестно на что — пытались уговорить то одного иранского президента, то другого, сулили неслыханно щедрые контракты и всеобъемлющее сотрудничество.  

Администрация же Джорджа Буша и сам американский президент известны пристрастием решать международные проблемы в стиле Александра Македонского и гордиева узла, а теперь к этому союзу присоединились и Россия с Китаем, также рассудившие, что им совершенно незачем приветствовать «аятоллу с бомбой» в ядерном клубе.

Для начала неплохо бы разобраться — а имеется ли реальная угроза? Стремится ли Иран на самом деле к созданию атомной бомбы? Иранский президент Ахмадинеджад за последние пару недель раз десять повторил, что нет, вовсе не стремится. При этом экспертов МАГАТЭ выгнал. На самом деле, есть несколько причин сомневаться в его искренности.

Во-первых, постройка фабрики по обогащению урана выгодна лишь в случае, если страна имеет в сети как минимум 20 атомных электростанций. В Иране к сети не подключена еще ни одна АЭС, зато есть обогатительный завод со множеством действующих промышленных центрифуг. Это как если бы кто-нибудь решил купить, скажем, танкер, полный бензина, не имея при этом даже автомобиля.

Во-вторых, строительство ядерных технических производств, предназначенных для мирных целей, нет смысла вести на глубине в восемь метров под землей, в бронированных бункерах. Это безумно дорого и означает, что создание такого завода окупится разве что лет через пятьдесят. Конечно, иранские руководители вряд ли забыли опыт Саддама Хуссейна с его разбомбленным израильской авиацией плутониевым заводом, но хотелось бы напомнить, что израильтяне атаковали в 1982 году именно военный объект. Налет на мирную атомную станцию они вряд ли смогли бы себе позволить. И теперь, пряча ядерный завод под землю, Иран словно бы сам говорит: да, мы там бомбу делаем.

В-третьих, в Араке запланирована постройка завода по производству тяжелой воды — ее использование для получения электроэнергии, опять же, себя никогда не окупит. Это все равно, что использовать реактивный самолет для полета из Москвы в подмосковную Коломну: можно, конечно, но зачем...

В-четвертых, в данный момент на вооружении иранской армии состоят весьма недешевые ракеты «Шахаб-3' с радиусом поражения в полторы тысячи километров — проще говоря, они достают точно до территории Израиля, но не дальше. В этом году, по заявлениям иранских военных, должны будут состояться генеральные испытания нового поколения таких ракет — с радиусом поражения уже в три тысячи километров. Эти баллистические ракеты, оборудованные конвенциональными боеголовками, вообще не имеют смысла с военной точки зрения — все равно, что охотиться на кроликов, применяя ковровые бомбардировки. Однако с ядерной боеголовкой такая ракета становится грозным оружием, которое может поразить цели не только в ненавистном муллам Израиле, но и во Франции, Германии, Великобритании и т.д.

В-пятых, несмотря на то, что Иран дал согласие на переговоры с Россией по обогащению урана на российской территории, президент Ахмадинеджад параллельно отдал приказ о начале такого обогащения в своей стране. Мол, мы пока с русскими поговорим, а между делом сами справимся. Технологический процесс обогащения урана для мирных и для военных целей один и тот же. Разница состоит лишь в том, что для нужд ядерной энергетики требуется обогатить исходный продукт на 5-6%, а для военного использования — на 85% и более. Инспекторов МАГАТЭ Ахмадинеджад благополучно изгнал, так что проверить, на сколько процентов обогащается уран на иранских центрифугах, не удастся.

Теперь другая сторона вопроса: готов ли Запад к боевым действиям против Ирана? Если ориентироваться на заявление министра обороны США Дональда Рамсфельда, сделанное им в Мюнхене на конференции НАТО, то да, готов. «Все варианты, включая военный удар, рассматриваются», — заявил тогда Рамсфельд. К этому стоит прибавить открытый политический демарш канцлера Германии Ангелы Меркель: сначала она превратила свой рабочий визит в Израиль в демонстрацию солидарности, потом открыто сравнила режим иранских мулл с гитлеровским.

Аятоллы, кстати, не остались в долгу: «Женщина-политик не должна сначала закрывать глаза, а потом открывать рот. Сначала пусть откроет глаза, а потом медленно и осторожно — рот». Подобная сентенция является личным оскорблением даже на бытовом уровне, не говоря уж о дипломатическом. А ведь автор приведенной цитаты — не кто иной, как министр иностранных дел Ирана Манучер Моттаки.

Как нельзя кстати пришлась иранскому руководству и пресловутая «карикатурная война». В тот же день, когда в Тегеране было совершено нападение на посольство Дании, демонстранты попытались поджечь и австрийское представительство — при этом они жгли и рвали на клочки вовсе не австрийские флаги, а немецкие. Досталось также и специально размноженным портретам Ангелы Меркель. Как оказалось, погромщики попросту перепутали посольства Австрии и ФРГ — их сбили с толку надписи на немецком языке.

Несмотря на демонстративное бряцание оружием с обеих сторон, многие специалисты предполагают, что полномасштабной войны, по крайней мере в ближайшее время, все-таки не произойдет. Она невыгодна ни одной из сторон. Например, чтобы начать наземные боевые действия против Ирана, американцы должны будут вновь ввести у себя всеобщую воинскую обязанность — хотя бы ради того, чтобы призывники могли заменить боевые части внутри страны и на европейских базах. Для этого требуются совершенно иные расходы — недаром проект нового бюджета предусматривает увеличение военных ассигнований и сокращение социальных.

Но прежде всего, на это потребуется время. Страны НАТО, в первую очередь европейцы, не в состоянии многим помочь США — армии государств Евросоюза находятся в данный момент в процессе модернизации, и пока она не завершится, не способны вести наступательные действия и удерживать территорию, равную по величине крупной стране. Смешно даже подумать, что конвенциональную войну с Ираном могут затеять русские или китайцы. Остаются превентивные бомбардировки — как авиа- так и ракетные.

Здесь страны Запада имеют абсолютное преимущество перед Ираном. Но эффективность этих действий вряд ли сравнится с эффективностью бомбардировок иракских объектов — не стоит считать, что иранские военные не умеют учиться на чужих ошибках. Наиболее серьезным потенциалом в данном регионе по-прежнему обладают израильтяне, однако Армия обороны Израиля может вмешаться в боевые действия лишь в одном случае — если возникнет прямая непосредственная угроза стране. Иначе говоря — если станет известно, что у Ирана уже есть ядерное оружие и оно вот-вот может ударить по Израилю. В противном случае для израильтян это чревато войной в активно-враждебном окружении всех без исключения арабских стран.

Некоторые горячие головы в последние дни даже намекали на то, что Ирану не нужно обогащать уран — в случае необходимости он будет туда доставлен, так сказать, авиапочтой, причем в количестве, достаточном для получения критической массы. Но рассматривать вариант ядерной бомбардировки Ирана — это все равно, что рассматривать возможность войны с инопланетянами. В смысле — планы такие, может, и есть, но вероятность их осуществления — ноль целых ноль десятых в периоде.

Следует заметить, что наиболее эффективным средством давления на Иран, как это ни банально звучит, может стать экономическая блокада. Несмотря на огромные запасы нефти, Иран в большей степени зависит от Запада, чем Запад от Ирана. Нефть имеется и в других странах, пусть даже покупать ее придется очень дорого. Даже $100 за баррель, по оценкам экспертов, не приведут к экономическому коллапсу.

Мало того, президент Буш в своей недавней речи вовсе не голословно сообщал о новых технологиях производства энергоносителей. Такие технологии существуют уже десяток лет и готовы к применению — от водородных двигателей до производства биогаза. До сих пор эти патенты держали под замком крупные нефтегазовые концерны, но в создавшейся ситуации им становится выгодно запустить их на рынок. Иран же, кроме нефти, мало чем может похвастаться: уровень производства и экономики в стране вот уже десятки лет не меняется и остается примерно сравним с уровнем СССР 50-х — 60-х годов.

Даже гражданская авиация Ирана зависит от поставок запчастей из США и России, причем в иранском воздушном пространстве до сих пор летают еще такие «дедушки» мирового самолетостроения, как штатовские «Дугласы» времен Второй мировой и советские АН-24. Вернее, не столько летают, сколько падают — Иран занимает первое место в списке стран мира по количеству авиакатастроф, обгоняя даже Африку. И это лишь один пример — о сельском хозяйстве, тяжелой промышленности и прочем говорить было бы слишком долго и скучно.

Тем не менее, оказывать какое-либо давление на Иран можно только в случае совместных, согласованных действий всего международного сообщества. А с этим как на Западе,  так и в Совбезе ООН всегда было трудновато.

Борис Альтнер, "Росбалт"