Новая "Большая игра"

Центральная Азия становится стратегическим полем битвы.

Центральная Азия, где в XIX веке развернулась "Большая игра" между Британской империей и Россией за доминирование в регионе, снова предстает в качестве богатого нефтью и газом первого стратегического поля битвы "мультиполярного мира". На сей раз тяжба идет между США, Китаем и Москвой.

Холодная война закончилась в 1990 году, а превосходство США с тех пор стремительно рушится. Поднимающийся в мировом масштабе Китай и опьяненная нефтью Россия теперь столкнулись лбами с США в борьбе за ресурсы и влияние в Центральной Азии – регионе, который вернул свою глобальную стратегическую значимость после того, как пять входящих в него республик в 1991 году получили независимость от Советского Союза.

Недавняя обличительная речь Дика Чейни в адрес России, произнесенная в независимой Литве, также бывшей советской республике, была широко освещена в прессе. Однако более значимым событием стала следующая остановка вице-президента – остановка в Казахстане, вокруг которой было куда меньше шумихи. Этот визит сигнализировал о смене курса США от риторики к действиям, направленным на противодействие тому, что Чейни назвал использованием Россией нефти и газа в качестве "инструментов запугивания и шантажа".

Бывший нефтяной магнат Чейни завел дружбу с главой Казахстана Нурсултаном Назарбаевым и подтвердил свою поддержку энергетическому сотрудничеству, в том числе принципиальную поддержку договору о строительстве нового трубопровода через Каспийское море – в обход Кремля. Это, в свою очередь, поможет разбить практически тотальный контроль Москвы над экспортом газа из закрытой Центральной Азии в Европу. Поездке Чейни предшествовал визит в Белый дом главы Азербайджана Ильхама Алиева, который участвует в энергетических проектах с похожей мотивацией в соседнем кавказском регионе.

В конечном счете, для Соединенных Штатов, испытывающих проблемы в Ираке, в новой "Большой игре" речь идет не столько о победе, сколько о том, чтобы не оказаться оттесненными на обочину амбициозным Китаем и воспрянувшей Россией. "Сейчас мы проигрываем, но мы этого так не оставим", – говорит Зейно Баран из Института Хадсона, зачастившая в регион для встреч с его лидерами. – Визит Чейни был смелым шагом. Теперь Соединенные Штаты представлены там на высочайшем уровне, и они не позволят Китаю и России монополизировать игру".

Контакты Белого дома с Назарбаевым и Алиевым также знаменуют возвращение Соединенных Штатов от демократической миссионерской деятельности в регионе, которая вызвала недовольство некоторых лидеров Центральной Азии, в сферу реальной политики. Назарбаев подавляет оппозицию и использует сокровища недр для обогащения собственной семьи.

Однако в то же время он превратил страну из свалки, куда отправлялись и советские политические заключенные, и советские ядерные отходы, в государство с 10-процентным годовым ростом экономики в последние пять лет, осуществил масштабные реформы, которые способствовали ее реальному развитию. Чтобы уравновесить влияние России, он заключает энергетические сделки с Китаем и Западом.

Путин говорит о лицемерии США, которые критикуют Россию за антидемократические шаги и одновременно поддерживают авторитарные режимы. Однако представители администрации Буша, которые все еще предпочитают не затрагивать того обстоятельства, что долгосрочная стабильность в этом регионе может сложиться только после демократических перемен, решили, что ставки сегодня слишком высоки, чтобы держаться за принципы.

Россия и Китай на протяжении нескольких месяцев отвоевывали позиции у США, уверяя центральноазиатских лидеров, что помогут им сопротивляться проникновению из Украины, Грузии и Киргизии поддерживаемых Западом демократических революционных движений. На кон поставлены обширные энергетические ресурсы, причем в период, когда ожидается дефицит поставок, и доступ к военным базам, расположенным неподалеку от Ирана и между Китаем и Россией.

Ситуация осложняется подводными течениями растущего исламского экстремизма. Поддержка правящих авторитарных режимов в обмен на сиюминутный выигрыш может привести к повторению ближневосточной ситуации политической нестабильности. Однако, по мнению США, уход из региона сулит еще большее зло, ибо там останутся только стороны, не заинтересованные в демократических изменениях и соблюдении прав человека.

Одна из растущих угроз благополучию США – Шанхайская организация сотрудничества (ШОС), созданная в 2001 году для противостояния растущему влиянию США. Туда не входит Вашингтон, зато входит Россия, четыре государства Центральной Азии – Казахстан, Узбекистан. Киргизия и Таджикистан, и в статусе наблюдателя – Тегеран.

В прошлом июле на саммите ШОС Россия и Китая убедили главу Узбекистана Ислама Каримова попросить США вывести свои войска с исключительно удачно расположенной военной базы, размещенной в его стране после 11 сентября 2001 года в ходе подготовки к войне с Афганистаном.

Каримов уже по прибытии на встречу был настроен не лучшим образом в отношении США, так как администрация Буша поддержала призывы к международному расследованию в связи с жестоким подавлением демонстраций протеста в узбекском Андижане в мае прошлого года. Его спецслужбы расстреляли десятки требующих демократических перемен демонстрантов, которых Каримов объявил исламскими экстремистами.

Утрата Соединенными Штатами военных баз, в результате чего у них осталась в этом регионе всего одна база – в Киргизии, продемонстрировала, что в разветвленном мире Вашингтону приходится бороться с различными встречными ветрами.

Преимущество России в этом трехстороннем состязании связано с целенаправленной твердостью Путина, который понимает, что Центральная Азия является ключом к осуществлению его амбиций превратить Россию в энергетическую сверхдержаву. Московский энергетический гигант "Газпром" не сможет выполнить свои обязательства по контрактам с Европой после 2009 года без центральноазиатских ресурсов. Россия также выигрывает от того, что основными политическими инструментами региона являются угрозы и взятки.

Китай ведет обдуманную игру, основанную на взаимовыгодном союзе с Москвой, чтобы завоевать ресурсы и противостоять "ползучей военной экспансии" со стороны США. Пекин считает, что в долгосрочной перспективе сможет быть более привлекательным для элиты Центральной Азии, которую впечатляет китайское сочетание блестящего экономического успеха и авторитарного правления. "Китай принимает лидеров Центральной Азии на самом высшем уровне, и после того, что они там видят, по возвращении они спрашивают: "Кому нужна демократия?" – говорит Баран.

Оружие США в этой асимметричной битве – непрекращающаяся жажда этих стран иметь более тесные отношения с Западом, доступ к европейским и американским рынкам, их технологиям и финансам. Лидеры центральноазиатских государств также нуждаются в Западе как в противовесе, поскольку не уверены в мотивациях Китая и слишком хорошо помнят опасности, исходящие от имперских замашек России.

Это делает привлекательным соглашение о партнерстве с НАТО. "Мы не может противостоять им по рычагам давления, мы не можем быть большими плохишами, чем они, так что мы должны завоевать сердца и умы людей и заслужить их доверие", – говорит высокопоставленный американский чиновник.

Казахская пословица гласит: "Когда нагрянет китаец, русский покажется отцом родным". Это открывает некоторые перспективы перед Дядей Сэмом, но только в том случае, если он сможет ответить на вызов со стороны более многочисленных, грозных и целеустремленных соперников в условиях мультиполярного мира.

Фредерик Кемп, “InoPressa”