Во фракции ее называют мамой. Потому что, прежде всего, она женщина. И эта женственность делает ее уникальным явлением в украинской политике. В нашем политикуме есть женщина – революция, есть женщина – пассионария. А она просто женщина: добрая, мягкая, женственная… Но в то же время она политик. Прагматичный политик. И это опасная, обезоруживающая смесь. Лидер фракции Партии регионов Раиса Богатырева.
- Зачем нужен был Меморандум, если он фактически повторил Декларацию («Декларация единения и сотрудничества ради будущего Украины» - «Остров»), пописанную неделей раньше, и фактически является декларативным, а не юридическим документом?
- Прежде всего, это два разных за текстом, сутью, политическим весом и значением документа. Состав подписантов также разный. Очевидны и различия в последствиях и результатах подписания декларации и меморандума. Весь ход предмеморандумных драматических событий объективно вычленил два ответственных субъекта украинской политики от которых зависит перспектива страны – их подписи стоят под меморандумом. Декларация же это было некое предворение меморандума в том числе и в части состава ее подписантов. Итак, основные различия – Декларация задекларировала взаимоответственность сторон ее подписавших. Меморандумом же засвидетельствована ответственность двух ведущих субъектов национальной политики за народ и страну. Причем, подпись Президента представляет власть, а Януковича – оппозицию. Но страна у нас одна и народ один!
- Политреформа уже проголосована. Какова необходимость обеспечивать ей дополнительные гарантии?
- То, что этот пункт должен обязательно быть в Декларации, является следствием нашего знания об отношении к политреформе. Наши оппоненты говорят, что политреформа несовершенна, что механизмы осуществления власти, которые заложены в этом документе не будут эффективными и в связи с этим необходимо найти и обеспечить триста голосов в парламенте, чтобы приостановить введение изменений в Конституцию. Вот боязнь того, что эти намерения могут, в конце концов реализоваться и привести к нежелательному для нашего государства результату, и сделала нас, можно сказать, инициаторами того, чтобы такой пункт был гарантирован в первую очередь. Что в Меморандуме? – Когда власть вошла в политический кризис, и не только власть, но и все мы, кто так или иначе ответственен за политические процессы в стране, нам стало совершенно очевидно, что власть сегодня не в состоянии самостоятельно исправить ситуацию и предложить пути разрешении и ликвидации кризиса. А второй момент – это то, что продолжающаяся сегодня политика разрушения системного бизнеса еще больше дестабилизирует ситуацию в стране. И для нас стало очевидным, что если мы не подтвердим и не гарантируем достигнутое и согласованное в Декларации, то она так и останется «меню» пожеланий, а не обязательством. Так родилась идея, по сути, двустороннего Меморандума. И может быть наша вина в том, что по причине скоротечности процесса (отставка Кабмина и поиск компромисса по назначению нового премьера) не позволила нам еще до подписания Меморандума выйти на общественную трибуну и объяснить свои действия. Именно поэтому возникло некоторое временное недопонимание нашей позиции после подписания Меморандума. Повторяю: в Меморандуме мы закрепили положение о Политреформе. Тем более, это было кстати, ибо накануне пребывания в Америке, президент сказал что общество наше не готово к проведению такой реформы. Это был настораживающий симптом, который вызвал тревогу: что-то президент не досказывает, какие- то варианты его окружение просчитывает, чтоб все-таки реформа по какому-то поводу с первого января не была введена в действие. А для прекращения разрушения системного бизнеса как базообразующего фактора для экономики в стране, мы внесли пункт о том, чтобы была прекращена реприватизация таким образом, каким она происходит. Чтобы между бизнесом и властью были выработаны абсолютно прозрачные правила отношений одинаковые для всех без разделения на донецких и других. Мы поддерживаем формулу, которая была предложена и обсуждалась раньше – это подписание мировых соглашений по предприятиям, приватизация которых , вызывает спор между государством и собственником. Но чтоб эти нормы применялись не только для американских компаний, как, например, северодонецкий «Азот», но и ко всем другим. Далее. Вопрос политических репрессий и преследований. Естественно, что власть отвергает это, но мы считаем, что у нас есть полное право и достаточно много фактического материала, из которого видно, что людей дискриминируют из-за их политической позиции на предыдущих выборах. Для нас было важно, чтобы власть прекратила правовой беспредел. Мы не говорим сегодня, чтобы там где есть уголовные дела, совершались преступления и это доказано в суде, - что эти люди не должны отвечать. Однако, сегодня арбитром между теми кто выиграл и проиграл поставили Генеральную прокуратуру, которая далека от соблюдения норм права и морали , и Министерство внутренних дел, которое действует методами, весьма далекими от процессуальных норм. Защищая наших сторонников, мы, таким образом, защищали все оппозиционные силы от уже начавшихся или возможных репрессий.
- Почему тогда работа над Меморандумом велась тайно?
- Это не так. О факторе времени я уже сказала. Но основные политические лидеры были в курсе. А мы видели, что эта свадьба (голосование за премьера – «Остров») была бы сыграна и без нас. И мы знали это, и они это знали.
- Вы были уверены, что они все равно проголосуют Еханурова?
- Конечно, они все равно проголосовали бы. Цена меморандума не Премьер.
- Тогда что?
- Здесь был важен политический шаг и политическое взаимопонимание, на основе компромисса. Поэтому так важны были политические голоса «за». Я не хочу никого унизить, но, согласитесь, политический голос одного «регионала» весил гораздо больше, чем, может быть, остальные голоса, которые были в парламенте. Именно для того, чтобы остановить политическую деструкцию, начавшуюся в результате правительственного кризиса, что в сою очередь обязательно привело бы к экономическому кризису и социальному взрыву мы и пошли на переговоры с властью. Они проходили в достаточно динамичной манере и люди, которые занимались этим процессом, вышли на понимание того, что нужен документ, который бы не разъединял, а объединял сегодня две половины общества, до сих пор разъединенные президентскими выборами. И, по сути, мы приняли решение помочь Президенту в сложившейся ситуации, потому что понимали, что ни одна политическая сила от этих конфликтов не выиграет.
- Почему в документе стояла подпись Януковича, если переговоры велись с фракцией, а он не является даже ее членом. Это сознательная реанимация Виктора Федоровича как политика? Фактически этим документом его назначили лидером оппозиции…
- Его не надо было реанимировать. Он никуда не девался, все время находился в политическом процессе. Кроме того, его никто не «назначал». То, что он таковым является – это объективная реальность. Я думаю, что абсолютно естественно, что там стоит подпись именно Януковича. Основным оппонентом Ющенко на выборах был лидер Партии регионов, и именно с ним и с поддержкой его связаны и сегодня в умах людей их позиции на выборах. И еще одно. Давайте, наконец, признаем, что экономическая самоидентификация страны связана с востоком, а его политическим лидером сегодня является Виктор Янукович.
- Почему под этим документом не было подписей других представителей оппозиции, той же СДПУ(о), КПУ?
- Это значит только то, что в результате объективных обстоятельств и процессов, Президент наконец-то осознал уровень опасности для страны в тот момент, и политическое значение «Партии Регионов» для переговорного процесса.
- Это не испортило отношений с той же СДПУ(о), другими вашими партнерами?
- Я думаю, что первоначальная, ревностная реакция затем сменилась практическим анализом документа, и наши соратники по оппозиционному движению прекрасно понимают, что там нет личных интересов, там нет интересов одной Партии регионов, - там представлены и защищены интересы всех политических партий.
- Меморандум называется «между властью и оппозицией». Но в нем только обязательства власти. А что оппозиция гарантирует со своей стороны?
- Контролировать, а не терроризировать власть! Там нет императивных норм, которые должна выполнять одна сторона, а вторая ничего не обязана. Меморандум это тот документ, где заложены обязательства с двух сторон. Вот власть говорит о недопущении политических репрессий – это значит, что для того, чтобы документ выполнялся, надо, чтобы кто-то контролировал его исполнение. Кто? - Это тот, кто этот вариант предложил и который будет его контролировать - оппозиция. Это классические функции оппозиции - контроль и предложение своих путей решения той или иной проблемы. Я не думаю, что так просто будет не выполнить этот документ власти.
- Но Янукович уже заявил, что власть не выполняет Меморандум.
- Очевидно, у Януковича на сегодня уже есть факты, которые говорят об этом.
- Вам не кажется, что после голосования фракции за бюджет, этот Меморандум потеряет всякую ценность для власти, она просто забудет его.
- А кто сказал, что фракция будет голосовать за бюджет?
- Вы сейчас скажете. Нет?
- Точно я такого не скажу. Почему то все считают, что есть какая-то теневая сторона у этого Меморандума, о чем знает Президент и Янукович, и что они хотят скрыть . Никакого другого документа под этим нет. Никаких тайных договоренностей нет. Мы не брали обязательств ни голосовать за бюджет, ни предлагать членов кабмина. Мы этих обязательств не брали, не обсуждали, и президент нам не предлагал этого. Хотя, в общем разговоре, который состоялся при подписании еще Декларации, Президент обращался ко всем, кто ее подписал, что для него очень важно, чтобы политические силы взяли на себя ответственность при проведении бюджетного голосования и голосования законопроектов, которые бы гарантировали вступление страны в ВТО и т.д. Это пожелание Президента, но мы на себя таких обязательств не брали. На сегодняшний день, тот проект бюджета, который представлен парламенту – радикально социальный. И если проанализировать хотя бы поверхностно цифры, которые там заложены, то за такой бюджет мы точно голосовать не будем. Бюджет, который людям обещает большие социальные выплаты, бюджет в котором не заложено покрытие накапливающейся задолженности по зарплате, бюджет, в котором 81% - это только социальные выплаты и 19% доходов, вроде бы, должны быть направлены на экономику – это популизм. А с учетом роста инфляции и падения ВВП мы точно знаем, что реально и эти 19% экономика не получит. То есть, реальных инвестиций экономика получит гораздо меньше. Мы понимаем, что бюджет предвыборных обещаний это бюджет разрушения экономики и разрушения надежд людей.
- То, что Ахметов вернулся в страну именно после подписания Меморандума – это совпадение, или все-таки он почувствовал себя более уверенно после гарантий не преследования оппозиции?
- Зачем нужен был Меморандум, если он фактически повторил Декларацию («Декларация единения и сотрудничества ради будущего Украины» - «Остров»), пописанную неделей раньше, и фактически является декларативным, а не юридическим документом?
- Прежде всего, это два разных за текстом, сутью, политическим весом и значением документа. Состав подписантов также разный. Очевидны и различия в последствиях и результатах подписания декларации и меморандума. Весь ход предмеморандумных драматических событий объективно вычленил два ответственных субъекта украинской политики от которых зависит перспектива страны – их подписи стоят под меморандумом. Декларация же это было некое предворение меморандума в том числе и в части состава ее подписантов. Итак, основные различия – Декларация задекларировала взаимоответственность сторон ее подписавших. Меморандумом же засвидетельствована ответственность двух ведущих субъектов национальной политики за народ и страну. Причем, подпись Президента представляет власть, а Януковича – оппозицию. Но страна у нас одна и народ один!
- Политреформа уже проголосована. Какова необходимость обеспечивать ей дополнительные гарантии?
- То, что этот пункт должен обязательно быть в Декларации, является следствием нашего знания об отношении к политреформе. Наши оппоненты говорят, что политреформа несовершенна, что механизмы осуществления власти, которые заложены в этом документе не будут эффективными и в связи с этим необходимо найти и обеспечить триста голосов в парламенте, чтобы приостановить введение изменений в Конституцию. Вот боязнь того, что эти намерения могут, в конце концов реализоваться и привести к нежелательному для нашего государства результату, и сделала нас, можно сказать, инициаторами того, чтобы такой пункт был гарантирован в первую очередь. Что в Меморандуме? – Когда власть вошла в политический кризис, и не только власть, но и все мы, кто так или иначе ответственен за политические процессы в стране, нам стало совершенно очевидно, что власть сегодня не в состоянии самостоятельно исправить ситуацию и предложить пути разрешении и ликвидации кризиса. А второй момент – это то, что продолжающаяся сегодня политика разрушения системного бизнеса еще больше дестабилизирует ситуацию в стране. И для нас стало очевидным, что если мы не подтвердим и не гарантируем достигнутое и согласованное в Декларации, то она так и останется «меню» пожеланий, а не обязательством. Так родилась идея, по сути, двустороннего Меморандума. И может быть наша вина в том, что по причине скоротечности процесса (отставка Кабмина и поиск компромисса по назначению нового премьера) не позволила нам еще до подписания Меморандума выйти на общественную трибуну и объяснить свои действия. Именно поэтому возникло некоторое временное недопонимание нашей позиции после подписания Меморандума. Повторяю: в Меморандуме мы закрепили положение о Политреформе. Тем более, это было кстати, ибо накануне пребывания в Америке, президент сказал что общество наше не готово к проведению такой реформы. Это был настораживающий симптом, который вызвал тревогу: что-то президент не досказывает, какие- то варианты его окружение просчитывает, чтоб все-таки реформа по какому-то поводу с первого января не была введена в действие. А для прекращения разрушения системного бизнеса как базообразующего фактора для экономики в стране, мы внесли пункт о том, чтобы была прекращена реприватизация таким образом, каким она происходит. Чтобы между бизнесом и властью были выработаны абсолютно прозрачные правила отношений одинаковые для всех без разделения на донецких и других. Мы поддерживаем формулу, которая была предложена и обсуждалась раньше – это подписание мировых соглашений по предприятиям, приватизация которых , вызывает спор между государством и собственником. Но чтоб эти нормы применялись не только для американских компаний, как, например, северодонецкий «Азот», но и ко всем другим. Далее. Вопрос политических репрессий и преследований. Естественно, что власть отвергает это, но мы считаем, что у нас есть полное право и достаточно много фактического материала, из которого видно, что людей дискриминируют из-за их политической позиции на предыдущих выборах. Для нас было важно, чтобы власть прекратила правовой беспредел. Мы не говорим сегодня, чтобы там где есть уголовные дела, совершались преступления и это доказано в суде, - что эти люди не должны отвечать. Однако, сегодня арбитром между теми кто выиграл и проиграл поставили Генеральную прокуратуру, которая далека от соблюдения норм права и морали , и Министерство внутренних дел, которое действует методами, весьма далекими от процессуальных норм. Защищая наших сторонников, мы, таким образом, защищали все оппозиционные силы от уже начавшихся или возможных репрессий.
- Почему тогда работа над Меморандумом велась тайно?
- Это не так. О факторе времени я уже сказала. Но основные политические лидеры были в курсе. А мы видели, что эта свадьба (голосование за премьера – «Остров») была бы сыграна и без нас. И мы знали это, и они это знали.
- Вы были уверены, что они все равно проголосуют Еханурова?
- Конечно, они все равно проголосовали бы. Цена меморандума не Премьер.
- Тогда что?
- Здесь был важен политический шаг и политическое взаимопонимание, на основе компромисса. Поэтому так важны были политические голоса «за». Я не хочу никого унизить, но, согласитесь, политический голос одного «регионала» весил гораздо больше, чем, может быть, остальные голоса, которые были в парламенте. Именно для того, чтобы остановить политическую деструкцию, начавшуюся в результате правительственного кризиса, что в сою очередь обязательно привело бы к экономическому кризису и социальному взрыву мы и пошли на переговоры с властью. Они проходили в достаточно динамичной манере и люди, которые занимались этим процессом, вышли на понимание того, что нужен документ, который бы не разъединял, а объединял сегодня две половины общества, до сих пор разъединенные президентскими выборами. И, по сути, мы приняли решение помочь Президенту в сложившейся ситуации, потому что понимали, что ни одна политическая сила от этих конфликтов не выиграет.
- Почему в документе стояла подпись Януковича, если переговоры велись с фракцией, а он не является даже ее членом. Это сознательная реанимация Виктора Федоровича как политика? Фактически этим документом его назначили лидером оппозиции…
- Его не надо было реанимировать. Он никуда не девался, все время находился в политическом процессе. Кроме того, его никто не «назначал». То, что он таковым является – это объективная реальность. Я думаю, что абсолютно естественно, что там стоит подпись именно Януковича. Основным оппонентом Ющенко на выборах был лидер Партии регионов, и именно с ним и с поддержкой его связаны и сегодня в умах людей их позиции на выборах. И еще одно. Давайте, наконец, признаем, что экономическая самоидентификация страны связана с востоком, а его политическим лидером сегодня является Виктор Янукович.
- Почему под этим документом не было подписей других представителей оппозиции, той же СДПУ(о), КПУ?
- Это значит только то, что в результате объективных обстоятельств и процессов, Президент наконец-то осознал уровень опасности для страны в тот момент, и политическое значение «Партии Регионов» для переговорного процесса.
- Это не испортило отношений с той же СДПУ(о), другими вашими партнерами?
- Я думаю, что первоначальная, ревностная реакция затем сменилась практическим анализом документа, и наши соратники по оппозиционному движению прекрасно понимают, что там нет личных интересов, там нет интересов одной Партии регионов, - там представлены и защищены интересы всех политических партий.
- Меморандум называется «между властью и оппозицией». Но в нем только обязательства власти. А что оппозиция гарантирует со своей стороны?
- Контролировать, а не терроризировать власть! Там нет императивных норм, которые должна выполнять одна сторона, а вторая ничего не обязана. Меморандум это тот документ, где заложены обязательства с двух сторон. Вот власть говорит о недопущении политических репрессий – это значит, что для того, чтобы документ выполнялся, надо, чтобы кто-то контролировал его исполнение. Кто? - Это тот, кто этот вариант предложил и который будет его контролировать - оппозиция. Это классические функции оппозиции - контроль и предложение своих путей решения той или иной проблемы. Я не думаю, что так просто будет не выполнить этот документ власти.
- Но Янукович уже заявил, что власть не выполняет Меморандум.
- Очевидно, у Януковича на сегодня уже есть факты, которые говорят об этом.
- Вам не кажется, что после голосования фракции за бюджет, этот Меморандум потеряет всякую ценность для власти, она просто забудет его.
- А кто сказал, что фракция будет голосовать за бюджет?
- Вы сейчас скажете. Нет?
- Точно я такого не скажу. Почему то все считают, что есть какая-то теневая сторона у этого Меморандума, о чем знает Президент и Янукович, и что они хотят скрыть . Никакого другого документа под этим нет. Никаких тайных договоренностей нет. Мы не брали обязательств ни голосовать за бюджет, ни предлагать членов кабмина. Мы этих обязательств не брали, не обсуждали, и президент нам не предлагал этого. Хотя, в общем разговоре, который состоялся при подписании еще Декларации, Президент обращался ко всем, кто ее подписал, что для него очень важно, чтобы политические силы взяли на себя ответственность при проведении бюджетного голосования и голосования законопроектов, которые бы гарантировали вступление страны в ВТО и т.д. Это пожелание Президента, но мы на себя таких обязательств не брали. На сегодняшний день, тот проект бюджета, который представлен парламенту – радикально социальный. И если проанализировать хотя бы поверхностно цифры, которые там заложены, то за такой бюджет мы точно голосовать не будем. Бюджет, который людям обещает большие социальные выплаты, бюджет в котором не заложено покрытие накапливающейся задолженности по зарплате, бюджет, в котором 81% - это только социальные выплаты и 19% доходов, вроде бы, должны быть направлены на экономику – это популизм. А с учетом роста инфляции и падения ВВП мы точно знаем, что реально и эти 19% экономика не получит. То есть, реальных инвестиций экономика получит гораздо меньше. Мы понимаем, что бюджет предвыборных обещаний это бюджет разрушения экономики и разрушения надежд людей.
- То, что Ахметов вернулся в страну именно после подписания Меморандума – это совпадение, или все-таки он почувствовал себя более уверенно после гарантий не преследования оппозиции?
- Я думаю, что у Рината Ахметова свои планы, свой порядок работы, и я никоим образом не связываю эти моменты.
- Вы думаете, что после Меморандума Партия регионов увеличит свою электоральную базу?
- Уверена в этом.
- Вы заявили, что выиграете на выборах, а во сколько Вы оцениваете эту победу в процентном отношении?
- Я думаю, что ни одна политическая сила не может сегодня точно посчитать процент, который она наберет. И очень маловероятно, что удастся одной политической силе сформировать большинство и провести в парламент 226 народных депутатов. А вот набрать количество голосов, вокруг которых бы формировалось большинство и добавляло той политической силе, которая набрала максимум, до 226, - я думаю, что Регионы эту задачу вполне выполнят.
- Это говорит о том, что весной мы будем иметь премьера Януковича? Или возможны и другие кандидатуры?
- Мы, формирующие большинство, будем предлагать свои кандидатуры, но жизнь так быстротечна, что о персоналиях сегодня говорить рановато.
- Вы отрицали, что ведутся переговоры по вашему избранию вице-спикером. Но Костенко заявил, что из-за Вас «Регионы» нарушили уже достигнутые договоренности о его поддержке. Какова все-таки вероятность, что Богатырева будет баллотироваться на эту должность?
- Юрий Костенко искал поддержки. Мы высказали мнение о том, что когда будет этот вопрос рассматриваться, если у нас не будет никаких своих предложений, мы, в принципе, можем обсудить и такой вариант. С того момента прошло достаточно много времени. И сегодня, когда мне задают вопрос, что «Партия регионов выдвинула Вашу кандидатуру», я хочу, чтобы все понимали два момента. Первый – выдвижение своего человека - это демонстрация того, что мы, как политическая сила, имеем достаточно много людей, подготовленных к профессиональной политической деятельности и на уровне вице-спикера парламента в том числе. Как и на уровне председателей очень важных комитетов: бюджетного, информационной политики, борьбе с организованной преступностью…
- Например? Мне как журналисту интересно, кто от вас может возглавить комитет по информполитике?
- Я не хочу сейчас называть, потому что у нас таких людей несколько и пока мы не договоримся в формате депутатском, было бы не совсем корректно это озвучивать.
- Вопрос снимается.
- … Вот, это первая составляющая этого вопроса. То есть, подготовленные кадры, за которые нам не будет стыдно, у нас есть. А второй момент – это активные политические консультации. Выйти и не набрать количество голосов, - есть такая перспектива у достаточно большого количества претендентов, - мы не хотим. Поэтому все точки над і расставит следующая неделя: на следующей неделе собирается фракция Регионов, представители политсовета партии, до этого будут проведены консультации с другими политическими силами, и там будет принято окончательное решение.
- Но если фракция будет кого-то выдвигать на этот пост, то это будете Вы?
- Я думаю, что это мы еще будем обсуждать, с учетом того, что и на это место у нас тоже есть несколько кандидатур.
- Вы неоднократно говорили, что не прокуратура, не политики, а суды должны решать: кто преступник, а кто нет. Но ведь мы знаем качество наших судов. И на улицы люди выходят как раз потому, что знают, что не найдут справедливости в судах. Так можно ли сегодня реально апеллировать к суду?
- Вы знаете, несовершенство нашей судебной системы признают все. Но если мы допустим самосуд, то это будет просто вакханалия. Мы действительно должны способствовать проведению судебной реформы, действительно должны создавать условия, чтоб суды были независимыми…
- Но этого же не было в Меморандуме. Значит это не первоочередная задача?
- Этого не было, потому что это само собой разумеющееся. Оно есть в других документах: в решении последнего партийного съезда, где мы назвали проведение судебной реформы первоочередной задачей.
- Но решение партийного съезда ни к чему не обязывает власть.
- А мы и не хотим никого обязывать. Мы должны сами выполнить то, что для себя принимаем. И сегодня, как никогда, сходятся разновекторные политические силы в понимании необходимости проведения судебной реформы. И этот документ через Верховный совет имеет все шансы пройти. Только таким путем.
- Каков Ваш прогноз на итоги весенних выборов? Кто пройдет в парламент?
- Партия регионов, Литвин, Народный союз «Наша Украина», коммунисты, социалисты, Витренко и Блок Юлии Тимошенко.
- Многие политологи высказывают мнение, что в результате такого состава парламента невозможно будет сформировать в нем большинство, и мы войдем в полосу непрерывных внеочередных выборов: большинство не формируется – президент распускает парламент. Вы допускаете такую возможность?
- Допускаю. После внесения изменений в Конституцию появилось очень много норм, по которым президент может принять решение о роспуске парламента. В тех условиях, в которых мы принимали поправки к Конституции, мы шли на компромисс, но некоторые нормы нас не устраивают. Например, императивный мандат, общий надзор, который оставлен за прокуратурой… То есть, очень много механизмов, или, говоря медицинским языком, показаний к роспуску парламента получает Президент. Поэтому, если политические силы, которые будут претендовать на создание большинства не будут находить вариантов компромиса, то, вполне вероятно, парламент будет распущен. И, может быть, раньше нужно было говорить о повышении проходного барьера. Но сегодня принят закон о 3% проходном барьере, и какие бы там не звучали предложения об увеличении этой нормы, изменить барьер нереально. Это дает возможность быть представленным в парламенте достаточно большому спектру политических сил. А если их много, - труднее строить комбинации, находить компромиссы. Вполне возможно, что следующий парламент будет работать не очень долго.
- Вопрос, на который можно не отвечать, он может быть не очень корректен, но все же: кто больше всего порадовал Вас тем, что не вошел в состав нового правительства?
- Я бы сказала так: Я к людям (Жвания, Червоненко, Луценко) могу лично относиться так или иначе, но я хочу, чтобы в основе моих оценок лежали профессиональные критерии. А эти люди, на мой взгляд, не смогли достичь такого уровня профессиональной работы, который должен быть у чиновников такого ранга. И скандалы, в которых они были замешаны, которые мы называем коррупционными, дают сегодня право людям, требовать, чтоб эти чиновники были в отставке.
- Но Луценко не фигурировал в коррупционных скандалах.
- Я думаю, что сегодня деятельность руководителя этого министерства напоминает собой действительно клоунаду в цирке. И его поведение, и комментарии, и выходки министра внутренних дел говорят о том, что это не зрелый политик и не зрелый руководитель. А это достаточно серьезное ведомство. Поэтому я считаю, что отсутствие серьезной юридической подготовки, отсутствие опыта работы, плюс особенности характера дают основания предъявить сегодня претензии к этому руководителю. А президенту это дает основания принять организационное решение.
- Сразу возникает ассоциация: Луценко – значит Колесников. Что сейчас с Колесниковым?
- Колесников находится на лечении, и мы знаем, что он намерен после окончания лечения вернуться на работу.
- Какова вероятность того, что он и Ахметов окажутся в списке Партии регионов?
- Это вопрос не ко мне. Для того, чтобы мы узнали список должно быть решение съезда. А для того, чтобы список был абсолютно точным, наверное, нужно еще и желание людей, которые могут быть в этом списке. И, наверное, еще рано об этом говорить.
- Как Вы думаете, все-таки, оставит власть в покое Колесникова и Ахметова, или все же не станет терпеть таких конкурентов?
- Президент страны признал, что в деле Колесникова с самого начала и до последнего момента присутствует цепь нарушений, и дело, по сути, зашло в тупик, потому что было возбуждено безосновательно, с нарушением процедур, его прав как гражданина и 4 месяца человек находился в камере предварительного заключения по надуманным мотивам. Признание этого даже Президентом, заставляет сегодня нас быть уверенными в том, что это дело будет прекращено и те, кто его возбуждал незаконно, проводил незаконные процессуальные действия, осуществлял давление на подчиненных, должны быть уволены и должны понести ответственность. Это Москаль, Корнич, Шокин…
- Я, может быть, что-то пропустил. Президент заявлял об этом публично, или во время переговоров по Меморандуму?
- Во время переговоров мы поднимали вопрос политических репрессий. И президент, все это время доверявший людям, которые выполняют обязанности в Генпрокуратуре и в МВД, вынужден был признать, что его совершенно неадекватно информировали, и что в деле действительно нет юридических оснований, которые бы позволяли сегодня продолжить это дело и, тем более, признать Колесникова виновным. Это был не частный разговор. Это был разговор в кругу лиц, которые представляли с одной стороны Партию регионов, во главе с Виктором Януковичем, а с другой стороны это был президент и представители его команды.
- А вы можете назвать круг этих лиц? Интересно все-таки, - кто причастен к созданию этого «исторического» документа?
- Я назову нашу сторону. Это были: Виктор Янукович, Ефим Звягильский, Владимир Рыбак, Игорь Шкиря, Сергей Ларин и я.
- Как Вы считаете, хотя бы что-то в стране изменилось в позитивную сторону после прихода Ющенко к власти?
- Я не могу что-то вычленить…
- Может быть, пресса свободнее стала?
- Она, мне кажется, такая же и осталась, только под другим флагом. Угол зрения не изменился – он как был провластный, так и остался провластный.
- Люди терпимее стали?
- Нет. И слава Богу! Ибо нельзя терпеть несправедливость, убогость и убожество.
Беседовал Сергей Гармаш, ЦИСПД, "Остров"
e-news.com.ua
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
