Съест ли революция своих детей?

Насколько известно, сейчас длятся переговоры между Романом Скрипиным, который заявил в воскресенье, 26 февраля, о намерении уволиться с 5 канала и владельцем канала Петром Порошенком. Впрочем, чем бы эти переговоры не завершились, и не смотря на то, останется Скрипин на 5-м или уйдет, проблема кризиса несоответствия реалий в нашем медиапросторе тем меседжам, с которыми журналисты в 2002-2004 годах добывали в борьбе собственное право на профессию – очевидна. Будем возвращаться к этой теме еще не раз, сегодня же мы публикуем «рефлексии по поводу» известного журналиста Евгения Глибовицкого. Собственно, очень хотели бы начать дискуссию вокруг последних событий в нашей журналистике – задавая коллегам один главный вопрос: «Что с нами происходит?!». Думаем, расшифровывать этот вопрос для большинства из нас – не нужно…Ждем отзывы.

Как после долгого времени „необщения” из-за каких-то бытовых мелочей, мы осенью 2002 переступили через личное и впервые сели за один стол... Как ночью у Ромы дома в шесть рук писали манифест, на компе с медленным интернетом в накуренной кухне... А потом день за днем проект и проекты... Как Шева все время звонил, что он уже рядом, но приходил стабильно через полтора часа с улыбкой вдохновения и беззаботности... Как я накручивал по 250 километров в день по городу, чтобы не говорить по телефону и прощался слоганом Nevseremos! дескать, пишется вместе и из прописной буквы... Потом мы шарпали знакомых поляков, чтобы они 24 часа в сутки без перерывов отправляли нам новости из их эфира, а они – ошалевшие от недосыпания и нашей наивной категоричности переправляли сюда кассеты авиакурьером... Как Егор Соболев в Киеве в воскресенье в половине десятого вечера искал (и нашел!) где можно купить флип-чарт (так как мы, блин, продукты западных университетов без флип чартов не потрафим)...

Как нас слушали по фондам и посольствам и скучно качали головами. Нам оплачивали авиабилеты nach, но никто не рисковал инвестировать в бизнес-план... Как один седовласый мужчина на должности «личного друга президента одной большой страны» час рассказывал нам с Юлей Мостовой и Сашей Кривенко в пятизвездочном отеле о важности демократии и свободы слова с оптимистическим „если вы утром увидите, что у вас проколоты шины на авто – мы хотим об этом знать в тот же день” и говорил, что «одна большая страна» не покинет ростки демократии, а мы тогда еще в это верили... Как один из «очень западных послов» после критики его плана действий (разработанного „для галочки” в его столице) в центре Киева в сердцах кричал „неужели вы не понимаете, что здесь не будет второго Белграда и Кучма будет столько, сколько захочет?!.” И Виктор Ющенко в ирландском пабе, который перстом избрал и почему-то всем заказал одинаковое меню и пиво при первом разговоре о честных новостях с политическим предпринимателем Порошенко, рискованным мужчиной. Так как то, что о нем говорили коллеги нам, о нас рассказывали ему его коллеги...

Квартиры, дачи, холодная пицца, горы окурков, литры кофе и сон на графиках, проектах, схемах... Надежда сменялась унынием, уныние – радостью, радость – депрессией, депрессия – эйфорией, эйфория – угнетённостью...

Последний документ, который мы подписали втроем – был некролог по Кривенко. Создав 5 канал, мы уже не были вместе, но это и не требовалось. Дело жило, каждый делал свое и взвешивал другое – мы выстояли и не испортились во всем этом nevseremos. Мы думали, что заложили стандарт и теперь все прогрессивное человечество будет его уважать, а мир от этого станет лучше.

Мы старались положительно воспринимать действительность и видеть плюсы в якобы извинениях Роднянського на „плюсах” в ноябре 2004-го и даже в его свободе уже за полгода вылить на сообщество кучу грязи. В выигранном позиционном бою с Ющенко, который-таки позвонил с якобы извинениями к коллеге Лещенко из „Украинской правды”. В попытках новых команд поднять старые медиа. Отставка правительства осенью 2005-го стала первой отставкой в прямом эфире.

Тем временем было то, о чем говорилось детальнее: что есть лишь два подписанных редакционных соглашения на ТВ и к ним имею (уже имели) отношение одни и те же люди. И оба они не имеют юридического силы! А за последний год, такое соглашение (как документ) подписали только в одной газете, да и то во Львове, где проблем как раз меньше. А остальной рынок на глубоком автопилоте. О том, что цензуру заменила коррупция. О том, что хорошим специальным образованием не пахнет, а молодежь идет из редакций в партийные штабы дорого блядовать. О том, что президент сначала пообещал общественное телевидение, а потом пошел изучать, что это такое. О том, что останки Гии Гонгадзе до сих пор не похоронены. О том, что мы сами знаем сколько и каких букв в фамилии заказчика убийства Георгия, но знаем, что перед судом этот герой пленок не постанет. Более того, дело самих исполнителей убийства судья может закрыть от прессы, а министр, который еще недавно радовался, что „я тоже журналист” - еще и публично такое оправдывает.

Поэтому дело не в том, что какой-либо там конкретный Шевченко, Глибовицький или Скрипин покинет, дай ему Бог здоровья и процветания, 5 канал, получит какую-то должность, пойдет в политику или в бизнес. Роль личности в истории ограничена, а сама личность тленна. Просто не хочется казаться музейным экспонатом в стране, которая волнообразно прозревает и бежит делать новую революцию. Революций для нашего поколения и так было многовато. Хочется видеть, как маленькие успехи закрепляются и приносят большую пользу нам, обществу. А не вешаются в рамку и на бигборды сверх жизненного стыда и смрада.

Новые стандарты тяжело приживаются на медийном рынке пост-помаранчевого периода.

Мы сделали шаг от несвободы. Вбок. Власть дальше верит в свободу как в инструмент, а не ценность. А наше сообщество нынешних и вчерашних журналистов не годное даже удержать единую общественную организацию, созданную на баррикадах – свой такой не профсоюзный профсоюз.

Об этом надо говорить, даже если разговор выйдет неприятный. Прикладывая усилия не забывать contra spem spero, не скурвливаться, верить свои ценностям и идти вперед даже если страшно, а пару месяцев не будет зарплаты; и помнить, что жаба из басни спаслась из кувшина только взбив сметану в масло, но и понимать из-за чего она в том кувшине оказалась...

Телекритика