Казармы рафинадного завода на Сумщине

Старинные, потемневшие от времени деревянные рамы, битые стекла на первом этаже и сверкающие белизной пластиковые окна – на втором. Покрытое трещинами трехэтажное желто-белое здание очень символично говорит о сегодняшнем положении дел в стране и в обществе в целом.

Дом стоит на холме и, кажется, безнадежно вглядывается в проносящуюся мимо него жизнь. Когда-то с холма вниз по дороге скатывались груженые телеги и легкие брички, сегодня проносятся легковые и грузовые авто – за более чем сто лет дом многое повидал. Да и его знают все, кто когда-либо спускался со стороны областной больницы к Черепинскому жилому массиву.

На торце дома табличка – «Терр. КРЗ», то есть все это – территория Краснозвездинского рафинадного завода. Если вы зайдете во двор – покажется, что вы очутились в прошлом, годах в 1930-50-х: раскидистые березки, развешенное на веревках белье, разрушенное здание прачечной, бьющий в нос запах канализации… Жилой массив дома разделен на несколько секторов под номерами 9, 10, 11. Это общежития. А если вы пройдете вглубь двора, к крайнему двухэтажному сектору под номером 11, то обнаружите чудо – старинный фонарь, крыльцо с коваными поручнями и навесом (сделанными, вероятнее всего, в 1900-х годах на сумском заводе «Вулкан»), которые наверняка помнят еще первых жильцов дома – рабочих Павловского рафинадного завода.

Выстроенный, как известно, в 1896 году крупнейшим промышленником и землевладельцем Иваном Харитоненко и названный в честь сына Павла, завод до революции был одним из самых мощных производителей сахара не только в Российской империи, но и в Европе. Сахар Павловского завода покупали купцы многих стран – от Ирана до Великобритании. Но об этом простые рабочие завода и не догадывались. После 12-часового рабочего дня, проведенного согласно тогдашним технологическим условиям производства сахара в 40-50-градусной жаре, у них были совсем другие мысли. Они направлялись в общежитие – как тогда говорили, в казармы. Построенные примерно тогда же, когда и завод, на выкупленной у купца Копылова земле (позднее этот район так и называли – Копыловка) здания общежития вмещали до 800 человек.

Были мужские «казармы», где спали на нарах с подголовниками, были женские и семейные. В основном в «казармах» жили бедные крестьяне с окрестных деревень, которых на завод нанимали на сезонную работу и которые, выстояв в очереди несколько часов, были счастливы, получив возможность заработать на хлеб. Кроме того, раз в день они питались в заводской столовой, раз в неделю бесплатно мылись в бане. Рабочие с более высокой квалификацией ценились больше и постепенно оседали в семейных общежитиях. Надо сказать, что комнаты с потолками в 4 метра, хоть и без балконов (балконы – признак состоятельных «буржуазных» жилищ), но отапливаемые, были несказанным счастьем для рабочей семьи. По словам местных жителей, до сегодняшнего дня комплекс общежитий обслуживается бойлерной системой, купленной и установленной более 100 лет назад. И это еще раз говорит о том, что на предприятиях Ивана и Павла Харитоненко внедрялось самое прогрессивное оборудование того времени.

В среднем заводской рабочий Павловского завода получал 120-150 рублей в год. Много это или мало – сегодня трудно сказать. Ведь трудиться тогда приходилось в сложных условиях, многое делалось вручную. К примеру, охлажденные сахарные головы весом в 15-22 кг снимались так: руки рабочего связывались цепью, затем с ее помощью подхватывали сахарную голову под обручем формы и с колоссальным усилием перекладывали в место для сортировки. Если говорить о зарплатах – интересно, что в 1911 г. согласно статистическому ежегоднику крестьянам на посеве платили 45 коп. в день (на «своих харчах») и 33 коп. в день на «хозяйских харчах». Во время уборки хлеба – 74 коп. «на своих» и 58 коп. тому, кто питался за счет хозяина. Каменщик зарабатывал 1 р. 97 коп. в день, плотник – 1 р. 87 коп. Гораздо выше оплачивалась квалифицированная работа токаря – 2 р. 50 коп. и слесаря – 2 р. 63 коп. в день. И если учитывать, что в то время сотня морковки стоила 1 р. 64 коп., четверть пуда картофеля – 70 коп., пара кур -1 р. 90 коп., то хороший рабочий (с образованием и опытом) не так-то плохо и жил. Еще одним счастьем для рабочего Павловского рафинадного завода было обучение грамоте. Каждое воскресенье желающие молодые люди обучались письму и чтению в воскресной школе. Процесс этот шел более чем успешно. Как-то учитель зашел в заводскую столовую после обеда и увидел на столе такую картину – растекающуюся жижу перевернутого горячего, а рядом красную надпись, сделанную пальцем: «Борщ плахой». Надо сказать, что с повышением грамотности росло и классовое сознание рабочих. Все чаще и чаще читали они запрещенную литературу, организовывали забастовки. Не оставались в стороне и рабочие-бондари. Неподалеку от общежитий на Псле был бондарный остров. Там делали бочки для засолки огурцов, селедки, капусты и различную тару для упаковки сахара и других бакалейных товаров. В 1905-1907 гг. рабочие завода и острова бастовали, требуя повысить заработную плату и уменьшить рабочий день. Павел Харитоненко шел навстречу и удовлетворял требования своих подчиненных.

События Первой мировой и революции изменили мир, но практически не изменили дом. Из него уходили на Первую мировую, здесь заседали представители революционного заводского комитета, отсюда уходили на вторую смену первые пролетарские сахаровары. В 1930-х с крыльца, опираясь на кованые перила, спешила молодежь в новенький Дворец культуры теперь уже Краснозвездинского рафинадного завода, в библиотеку, в кружки по шахматам… Это крыльцо помнит и серые вещмешки, и коричневые шинели тех, кто уходил на фронт Великой Отечественной. Обелиск погибшим воинам-краснозвездинцам и сегодня украшает старый сад, раскинувшийся за зданием Дворца культуры. До начала немецкой оккупации оборудование завода демонтировали и эвакуировали. После войны завод реконструировали, автоматизировали, и к 1970-80-м годам он по-прежнему считался флагманом по производству сахара: 10% всего рафинада СССР производилось именно в Сумах. Высококачественные сладкие белые кирпичики очень любили летчики-космонавты, моряки и все, кто путешествовал поездами по бескрайним просторам Союза. Сегодня все победы завода в прошлом. Руины бывшего гиганта и флагмана заставляют сжиматься сердце каждого, даже никогда не работавшего на этом предприятии человека. Наверное, не случайно старый дом на холме своими выбитыми окнами-глазницами так безнадежно всматривается в свое будущее, но все-таки выполняет свои обязанности – как может согревает всех своих подопечных…

Юлия Лесина

Инф.bulatovichclub.org