Суд Одессы: новые подробности фатальной авиакатастрофы

В Киевском районном суде Одессы 7 февраля состоялось заседание по делу о разбившемся в Донецке самолёте «АН-24 У» компании «Южные авиалинии».

Командир воздушного судна Сергей Мелашенко обвиняется по ч.3 ст. 276 УК Украины (нарушение правил безопасности движения или эксплуатации железнодорожного, водного или воздушного транспорта). Ему грозит от пяти до десяти лет тюрьмы.

Суд опросил инженера по эксплуатации самолёта и двигателя авиакомпании «Южные авиалинии» Виктора Седова, который проходит по делу как потерпевший.

Он совместно с другими сотрудниками компании производил предполётный осмотр воздушного судна и никаких неисправностей не обнаружил. На борту Седов находился в качестве инженера для оперативного обслуживания самолёта. По его словам, по распоряжению технического директора авиакомпании Тананайко, дозаправка «АН-24» проводилась за 3-4 дня до полёта из резервуара другого самолёта, который накануне вернулся из Анталии. Последний раз «Як-42» заправлялся именно в Анталии, поэтому каким топливом он был заправлен, Седов не знает, сертификатов качества на топливо он также не видел. Отсутствие в топливе каких-либо примесей в топливе, которым дозаправили разбившийся самолёт, в лабораторных условиях также не проверялось.

Кроме того, Седов не смог пояснить, была ли в топливе специальная присадка, которая препятствует образованию льда в топливе при низких температурах.

По словам защитника обвиняемого командира экипажа, в регламенте технического обслуживания самолетов сказано, что топливо должно быть слито полностью и отстояно, чего в данном случае сделано не было. 

В ответ на это Седов заявил, что топливо в самолёте было нормального качества, так как в противном случае были бы засорены фильтры на двигателях, а они относительно чистые. Защитник пилота поинтересовалась, видел ли инженер эти фильтры после крушения, так как они не входят в список вещественных доказательств и защите было бы также интересно на них взглянуть. Тогда Седов заявил, что сам он фильтров не видел, но предполагает, что с ними тоже было всё в порядке.

Необходимо было заправить бак на 4,3 тонны топлива. На момент заправки в резервуарах самолёта оставалось 1,4 тонны топлива, соответственно дозаправка составила 2,9 тонны.

По мнению инженера, работа двигателей была устойчивой, а если бы какие-то сбои в работе имели место — они были бы заметны в процессе полёта.

Седов пояснил, что на момент заправки он не знал, что самолёт куда-то полетит. О том, что он полетит в Донецк в составе экипажа, инженеру сообщили за сутки до самого полёта.

Примечательно, что в своих показаниях за лето 2013-го года, Седов утверждал, что в баке оставалось 1900 килограммов топлива, а из «Як-42» было дозаправлено 2,4 тонны. Также расходятся его показания в части того, кто отдал приказ на заправку. Тогда он утверждал, что о необходимости заправки самолёта он узнал от бортинженера Короля, который якобы получил такое поручение от командира самолёта, но не Мелашенко.

Следствие подтвердило, что самолёт был заправлен на 4,3 тонны. Максимально допустимая взлётная и посадочная масса самолёта составляет 21,8 тонны. На борту в момент аварии находилось 48 человек.

Масса пустого «АН-24» составляет 13,35 тонны. Таким образом, допустимый максимум мог быть достигнут, если средний вес пассажира больше 86,5 килограмма.

Источник