Ле Карре о деле Литвиненко: «Этот трагикомический случай не вдохновляет меня на написание романа»

Дэвид Джон Мур Корнуэлл, должно быть, был прекрасным шпионом, прежде чем стал суперпопулярным автором детективных романов, пишущим под псевдонимом Джон Ле Карре. В настоящее время он приехал в Испанию на презентацию своей книги «Песнь миссионеров», которую можно назвать его протестом против новой колонизации, которой подвергается Африка. Богатства Конго, многонациональные компании и невинный переводчик-метис Салво, который участвует в секретных совещаниях по установлению мира, – на этом фоне разворачивается сценарий его новой книги о шпионаже.

- Я хотел сделать доброго героя, чтобы читатель узнавал себя в Салво. Поэтому было необходимо, чтобы у этого человека было доброе сердце. Сегодня нам приходится поступать так же, как и Салво, выясняя для себя: ислам хороший или плохой? Соединенные Штаты хорошие или плохие? Мы стараемся установить контакты с обществом, где преобладают авторитарные люди, обществом сложным и обманчивым, и разочарование в конечном итоге превращается в своего рода освобождение.

- В своих последних интервью вы с гневом и раздражением говорите о нынешней международной ситуации. Салво поступает аналогичным образом. Эта книга похожа на некую личную этическую повстанческую войну в отношении мира.

- Сегодня невозможно писать без политического настроения. Традиция, в соответствии с которой говорилось о мировых событиях при помощи литературных приемов, или исчезла, или ее связывают с авторами триллеров. Иначе было в XIX или XX веке, когда жили такие писатели, как Джордж Оруэлл, критиковавшие систему. Принимая во внимание, что мы живем в мире самообмана, в котором правда стоит на одной стороне, а общественное понимание правды – на другой, я пытаюсь рассказывать истории, которые устанавливают мост между этими двумя ситуациями. С 11 сентября мы видели лишь элементы антилиберальных репрессий, о которых необходимо говорить. В Великобритании и в Соединенных Штатах правительства крадут свободу личности. Мы стали свидетелями стольких искажений истины, что оказались в мире фантазий, который пичкает нас фантастическими рассказами о войне.

- Но теперь, когда Ирак оккупирован, возможно...

- Сейчас еще хуже, потому что Блэр просит позабыть, как мы к этому пришли, и найти решение. Мы не должны этого забывать: важно знать, как мы вступили в эту войну. Потому что были нарушены все правила: это был беспрецедентный акт агрессии, и общественное мнение, которое его поддержало, поступило так потому, что было обмануто. Я не хочу быть пророком, но в тот момент, когда я хочу распутать все нити и развить истории, я хочу, чтобы это были бунтарские истории. Я хочу, чтобы читатель закрыл книгу не со словами: «Я хотел бы быть им», – а со словами: «Бог мой, я мог стать им!»

- Да. Мы пришли к великой глобальной катастрофе. Западный стиль жизни и процветание приводят к невыносимым последствиям. Сражение в подобных условиях разворачивается за природные ресурсы. Россия уже поняла, что газ и нефть в качестве оружия намного более эффективны, чем ядерное оружие. Скрытый смысл вторжения в Ирак ясен: нефть. Китай производит каждую неделю 10 тысяч новых автомобилей, но у него нет нефти. В высших геополитических кругах США испытывали глубочайший страх, что Китай наложит руки на иракскую нефть раньше, чем они.

- Да. Конго по природным богатствам – это, возможно, самая богатая страна в мире. В гуманитарном отношении – самая бедная. В этой стране всего 45 км асфальтированных дорог, и повсюду царит террор. В романе все оказывается в руках одного картеля. Конференция, о которой Салво должен собрать информацию, призвана создать демократический Киву, в реальности же участники договариваются о контроле над месторождениями в Восточном Конго, в частности, речь идет о месторождении металла колтан, необходимого для электронной промышленности.

- Здесь нет ничего нового: Россия – это проблема в проблеме. После белых царей пришли цари красные, а теперь там цари серые. По причине войны с терроризмом мы достигли соглашения, в соответствии с которым российская империя может делать у себя все, что ей покажется нужным. Отсюда и чеченский кошмар.

- Случай с Литвиненко трагикомичный: ни одно убийство в истории не оставляло столько следов. После войны в Афганистане Россия оказалась переполнена оружием, у них в каждом военном холодильнике был радиоактивный материал. У КГБ обширная история связей с преступным миром. По моему мнению, у Литвиненко были имена людей, вовлеченных в крупные коррупционные дела и убийства, а также список кучи дураков, нанятых тем или иным олигархом.

- Не думаю. Я написал «Русский дом» после поездки в Россию в 1988 году. Я ошибался как идеалист. Я думал, что речь идет о коротком периоде истории, за время которого мы могли бы перестроить мир.

- История Конго началась с прочтения прекрасного текста, его автор познакомила меня с экспертом по международным кризисам. И мы втроем отправились в Конго. Я взял интервью у полковника племени маи-маи, посетил ночной клуб. В одном лишь Букави за пять дней мы пережили два городских восстания. Я недолго нахожусь в таких странах: лучше писать сразу же после того, как ты установил первые контакты, потому что ты все очень остро воспринимаешь. Обычно я делаю пометки в маленькой тетради, но так, как это событие увидел бы персонаж. Свои лучшие произведения я пишу, когда могу возить с собой своих персонажей. Как будто бы это мои тайные друзья. Они смотрят и разнюхивают. У меня в этот момент, как у главного героя «Парфюмера», пропадает запах.

Inopressa