Гриценко подставил Президента - Валентина Семенюк

Социалистка Валентина Семенюк является единственной женщиной в исполнительной власти. Причем женщиной, получающей самое большое количество угроз от тех, кто недоволен процессом распределения собственности. Неудивительно, что главе ФГИ чуть ли не каждый день обещают отставку. Таким товарищам она отвечает: «Ванька-встанька тоже шатается, а никогда не падает». Валентина Петровна уверена, что удержаться в своем кресле ей помогает только неукоснительное соблюдение закона. Чего ей это стоит, Семенюк рассказала в интервью «КТ».

- Валентина Петровна, как бы вы оценили сто дней правительства с «приватизационной» точки зрения? Чем отличается этот срок от «стодневок» предыдущих?

- Определением нового вектора в экономике: был принят закон об управлении объектами госсобственности. Это мое детище, я 8 лет пыталась добиться его принятия. Данный закон трижды ветировал президент Кучма, и дважды — Ющенко. Тем не менее после учета всех поправок он был принят рекордным количеством голосов — 408. Верите, когда на табло системы «Рада» высветился результат голосования, я не могла сдержать слез. Правительство Януковича впервые поручило ФГИ и профильным министерствам проанализировать эффективность управления объектами госсобственности, провести аудит менеджмента на предприятиях, которые стопроцентно принадлежат государству, оценить качество работы наблюдательных советов. Когда я проводила инвентаризацию, мои сотрудники сутками не выходили из Фонда, зато выяснили, что существует масса бесхозных объектов. Доходило до того, что ко мне в кабинет приходили руководители предприятий, приносили старую-новую печать и говорили: «Я, Валентина Петровна, ничейный. Поставьте меня на учет. Сберег такое-то предприятие…». Сегодня правительство взяло курс не на распродажу собственности, которой, кстати, осталось немного (у ФГИ — на 14,7 млрд. грн., в сфере управления министерств — на 14,8 млрд. грн.), а на ее эффективное управление. Вырабатывается совсем иной подход к защите собственности, к равенству всех ее форм: государственной, частной, коммунальной…

- Не боитесь, что «подмена» программы приватизации программой управления станет вашей последней инициативой? Все-таки люди, которые приходят во власть, прежде всего рассчитывают на дележ собственности, а вы их этого лишаете…

- Мне очень понравилось выступление Виктора Януковича, посвященное 100 дням работы Кабмина, где премьер заявил, что нынешнее правительство ни в коем случае не будет временщиками. Кроме того, после введения политреформы уже невозможно действовать в узкокорпоративных интересах одной силы: появилось новое видение государственного управления, обоюдная ответственность коалиции и КМ. Если мы хотим иметь будущее, то надо учиться наполнять бюджет не за счет продаж, а за счет производства. И тут очень важно «продвигать» политическую реформу, потому что мы сейчас говорим о предоставлении органам местного самоуправления полномочий, которые предусмотрены в проекте закона 3702. Скажем прямо: да, сегодня мы в состоянии рационально управлять всеми видами собственности, и для этого есть соответствующие механизмы — по части переуступок долговых обязательств, по части уменьшения местных налогов и сборов. Но пока не введен в действие закон 3702, органы местного самоуправления будут напоминать машину, которая пытается ехать без двигателя и бензобака.

- Перспективы — это хорошо. Но сегодня ФГИ жестко критикуют за срыв нынешнего бюджетного плана. Чем вы объясните «недобор»?

- Я могу сказать одно: в невыполнении плана вины Семенюк нет. Фонд сегодня выполнил годовой план по аренде на 103%, по дивидендам — на 107%. Полмиллиона мы заработали, «выбив» штрафные санкции за невыполнение инвестобязательств. А ведь для этого необходимо было пройти суды, проявить смелость и умение отстаивать интересы государства… Всего, по последним данным, от деятельности ФГИУ поступило 1,09 млрд. грн. плюс инвестиции в предприятия на сумму 0,8 млрд. грн.

- Но все равно это не помогло…

- Нужно смотреть, кто не позволил выполнить план по приватизации-2006. Например, в нем стоял вопрос продажи Криворожского горно-обогатительного комбината, но правительство Еханурова посчитало более эффективным создание совместного предприятия на базе Криворожского ГОКа, чтобы сохранить производственные связи и квоты мирового рынка реализации металла. Это было политическое решение Кабмина, которое ФГИ обязан выполнять, но план приватизации-то не уменьшили!

Или возьмем «Лугансктепловоз»… Приостановить приватизацию этого предприятия правительство пыталось несколько раз — соответствующими постановлениями. Пойди мы на это, результатом могли бы стать международные суды против Украины и Фонда государственного имущества. Да продай мы тогда даже весь «Лугансктепловоз», этих денег не хватило бы для уплаты штрафных санкций и пени. Скажу больше: не исключался и арест имущества государства Украина. Поэтому приватизация данного объекта была остановлена решением суда, естественно, что средства от реализации завода в бюджет тоже не поступили. И подобные ситуации будут продолжаться до тех пор, пока не примут закон о Фонде госимущества. Парадоксально, но ФГИ — единственная институция, подконтрольная и подотчетная парламенту, не имеющая соответствующего закона. Для чего это сделано? Для того, чтобы постоянно держать Фонд в подвешенном состоянии.

- Как это сейчас делает вице-премьер по ТЭК, требуя от Фонда госимущества полной приватизации облэнерго?

- ФГИ действует исключительно в правовом поле, и его точка зрения в данном вопросе основывается на позициях экономической и энергетической безопасности. Облэнерго сегодня являются монополистами, и, отдав рубильник в одни руки, мы поставим в зависимость от конкретного собственника и промышленность, и население. Надо учитывать и то, что в данном случае речь идет о первичном рынке ценных бумаг. Если мы создадим сейчас «энергетического монополиста», то потом пакеты акций облэнерго могут быть перепроданы, а это повлечет за собой страшные последствия: государство практически ничем не будет управлять! Поймите же, другие провода «из воздуха» завтра не появятся! Поэтому точку зрения ТЭК я поддержать не могла и сказала, что соглашусь лишь на продажу 5—10% акций облэнерго, оставляя государству 60% + 1 акцию. Моя позиция твердая: если выставить энергетику на приватизацию так, как предлагает вице-премьер по ТЭК, то это будет означать потерю государственности.

- Очень неожиданно закончилась война за НЗФ: приходом на завод г-на Коломойского. Как вы это оцениваете?

- Война еще не закончилась, хотя я понимаю, что деньги с деньгами всегда договорятся. Это моя оценка вхождения «Привата» на Никопольский ферросплавный. Тем не менее я вам обещаю, что 51% акций НЗФ будет иметь государство. Меня ничто не остановит. Борьбу за НЗФ я начала в марте 2003 года и когда предложила в сессионном зале остановить приватизацию этого завода, некоторые депутаты крутили пальцем у виска и говорили: «Что ты делаешь?». Меня приглашал к себе в кабинет тогдашний спикер Владимир Литвин и уговаривал не выносить данный вопрос на заседание специальной комиссии ВР по вопросам приватизации…

- И что вы?

- Я ему сказала: Владимир Михайлович, в этом вопросе мы с вами по разные стороны баррикад. А тем, кто вам звонит и просит повлиять на Семенюк, вы скажите, что я вас не послушала…Тогда была дана другая команда: депутаты просто не обеспечили кворум на комиссии, и она не могла проголосовать за решение приостановить приватизацию НЗФ. Но как физическое лицо я пошла в суд.

Естественно, мне говорили, что знают, по какой дороге я хожу, советовали быть внимательнее на проезжей части — чтобы машина не сбила… Но те, кто мне угрожал, просто слабаки. Они не понимают, что я сильнее их угроз, потому что за мной правда. Вы же поймите, что борьба за НЗФ — это борьба за уничтожение самой системы учета ценных бумаг в Украине и системы фондового рынка с помощью бездокументарной формы. Чтобы было понятнее: это как в банке вытянуть шнур из розетки и сказать: «Теперь мы не будем работать с электронной системой оборота средств, а будем считать деньги вручную». И неоднократно структуры г-на Корбана хотели «запутать» Фонд, доказывая, что приватизация НЗФ проведена в документарной форме, когда они были регистратором. Для чего это им нужно было? Чтобы создать правовой прецедент. Причем подключили к этому и представителей высшей власти: на второй день после моего прихода в Фонд госимущества премьер Тимошенко прислала ко мне «гонцов» с поручением, чтобы я дала право ее представителю голосовать от имени государства на собраниях по НЗФ. Я ответила отказом, чем фактически спасла от незаконной «прихватизации» почти 13 000 объектов, тоже проданных в бездокументарной форме. Это уже потом на мою сторону встал и Роман Зварыч, и Минфин. Пока держит «оборону» только Генпрокуратура, не изменив своего судебного иска, поэтому ситуация затягивается, что крайне выгодно тем «денежным мешкам», которые договорились и зашли на предприятие. Сейчас вроде как провели собрание акционеров, на которых кто-то голосовал государственными активами. Но ни СБУ, ни МВД, ни Комиссия по ценным бумагам выяснить, кто это делал, не могут. На все наши запросы — тишина. Так давайте тогда скажем откровенно, что вся силовая машина сегодня стоит на коленях перед «Приватбанком» и ему кланяется: чего изволите, с предоплатой на лет пять?

- Похоже, у силовиков сейчас иная забота: сохраниться на своих правительственных должностях. Как вы оцениваете обвинения в адрес министра обороны Анатолия Гриценко в незаконных приватизационных операциях? Могут они стать причиной его отставки?

- Я несколько раз говорила Анатолию Гриценко, чтобы он не «подставлял» Президента, а выполнял его указ от 25 декабря 2005 года, изданный на основании решения СНБО, которым было поручено провести инвентаризацию госимущества. Но Министерство обороны наложило табу на доступ к такой информации. Неудивительно, ведь приватизация в МО шла в обход законодательства — сами оцениваем, сами торгуем. На 6,5 млрд. наторговали через собственные хозрасчетные подразделения. Мы обратили на это внимание Президента, который четко написал: все полномочия по продаже имущества переходят к ФГИ. Военная техника, снаряжение — это пусть реализует непосредственно «Укрспецэкспорт», а министр должен заниматься обороной государства. Тем не менее Гриценко долго «отбивался» от передачи полномочий Фонду, не визировал соответствующие постановления правительства. А заодно обвинял Фонд госимущества в «покушении» на военную собственность. Правда, поняв всю неубедительность этих претензий, министр переключился на Генпрокуратуру: дескать, клевещут, притесняют оппозицию, оказывают политическое давление.

- А разве на вас политическое давление не оказывают? Сейчас правительство хочет переподчинить ФГИ. В этом случае Фонд становится «заложником» войны за полномочия между Президентом и Кабинетом министров…

- Когда меня спрашивают, чьи распоряжения — Президента или премьер-министра — я буду выполнять, то я отвечаю просто: буду выполнять законы, принятые парламентом и подписанные главой государства, являющегося гарантом Конституции. И не надо в этом контексте опасаться усиления контроля правительства над ФГИ. «Переподчинение» Фонда госимущества Кабмину уже состоялось. Причем не сейчас, а во время премьерства Юлии Тимошенко: именно она издала постановление КМ, где ликвидировала ФГИ как распорядителя средств. То есть меня фактически сделали двадцатым или тридцатым филиалом Министерства финансов. Нужны деньги на судебные издержки или на командировки? Проси у Минфина! А что делал Юрий Ехануров, когда я отказывалась продавать «Укртелеком»? Направлял в Фонд многочисленные проверки, требовал сокращения аппарата, не давал перед выборами денег на командировки, на зарплату сотрудникам, даже на оплату телефонов и отопления… Чтобы избежать повторения таких ситуаций, я очень надеюсь на принятие закона о ФГИ, где будет четко прописано, что глава Фонда подотчетен и подконтролен парламенту, а в части управления объектами госсобственности — подотчетен Кабинету министров.

- Ну и где в этой схеме Президент?

- Фонд обязан исполнять акты Президента, которые могут приниматься, например, на основе решений СНБО. Поэтому влияние на меня идет сразу с трех сторон: со стороны Кабмина, парламента и Президента. Конечно, при условии, что все они действуют в рамках закона.

- ФГИ ведет упорную борьбу за возвращение в госсобственность Черноморского судостроительного завода, выиграл уже ряд судебных процессов. Это война против Ющенко? Ведь ЧСЗ принадлежит братьям Чуркиным, которым молва приписывает дружбу и покровительство президентской семьи?

- Не надо искать «политической подоплеки» там, где ее нет: борьбу за ЧСЗ я начала еще будучи руководителем парламентской комиссии по приватизации, и первые судебные иски подавала как физлицо. Отстаивала государственные интересы, потому что условия конкурса по ЧСЗ были выписаны просто преступным путем: под главное предприятие, а не вместе с дочерними. По главному предприятию долг по зарплате погасили, по дочерним — нарастили. Когда я подала в суд на такие действия по невыполнению инвестобязательств, г-н Чуркин сразу организовал собрание акционеров и провел допэмиссию. Удайся его план, за невыполнение инвестобязательств государству вернулось бы только 38% акций Черноморского судостроительного завода, а не 93%, как сейчас, когда мы выиграли у Чуркина восемь судов в Николаеве, Одессе и Киеве. А на днях Комиссия по ценным бумагам отменила дополнительную эмиссию: это колоссальная победа Фонда.

- Со следующего года по распоряжению Кабмина начинается продажа объектов вместе с землей. Это должно быть обязательно для всех предприятий? Ведь понятно, что в Киеве предприятия с землей — это одно, а в каком-нибудь селе — совершенно другое. Не создаст ли это опасный прецедент, когда, допустим, один собственник выкупит предприятие, а второй — землю?..

- Продажа земельных участков коснется, в первую очередь, еще не приватизированных объектов. Вы же поймите: мы доторговались до того, что нечего продавать, а бюджетный баланс-то надо удерживать. Поэтому сейчас предлагаем вместе с объектом и землю. Согласно постановлению КМ, которое Фонд завизировал, при такой схеме средства от продажи будут перечисляться местному совету, на территории которого находится эта земля. Методика оценки будет проходить по утвержденным стандартам, где четко выписаны коэффициенты территориальности. В общем, сделаем первый шаг, посмотрим на результаты… Поспешности тут не будет, я — тот человек, который семь раз подумает, прежде чем один раз отрежет. И я отдаю себе отчет в том, что "криворожсталей" больше нет, а 10 миллиардов от приватизации в бюджет дать надо.

- Как вы собираетесь это сделать, если не смогли обеспечить даже два миллиарда приватизационных денег, заложенных в бюджете-2006?

- Я очень надеюсь, что следующий год будет более стабильным в политическом и экономическом плане, и это позволит более уверенно проводить приватизацию. Кроме того, лучший способ приватизации — конкурс с элементами аукциона. Кто больше заплатил, тот и взял. Главное — не забыть, особенно там, где объекты будут идти с землей, что условия конкурса будут выписываться и на 50 лет. У меня нет иных подходов: купил объект — выполняй обязательства. Не сможешь — лишишься своего предприятия.

- Даже для участников коалиции, в которую входит СПУ?

- Для всех должны быть единые подходы. А кроме того, не все ведь решается за счет продажи объектов. В прошлом году Фонд обеспечил поступления в бюджет на 333% за счет дивидендов. Да я только благодаря штрафным санкциям, которые составляют 10% стоимости предприятий, могу выполнить план, а проверки проводятся раз в квартал.

Значит, «Криворожсталь» второй раз продавать не будете? А то ведь в проекте бюджета на будущий год значится такая статья…

- Когда мы продавали «Криворожсталь», в руках государства осталось 1,74% акций. Теперь мы выставляем на биржи небольшие их пакеты — нормальная процедура. Делается это для того, чтобы посмотреть котировки: скромный процент акций может принести в бюджет солидную сумму. Кроме того, такая продажа является индикатором реальной стоимости тех активов, которые были переданы государством новому собственнику. Но при этом определенное количество акций все равно остается у государства. Это установленная мера безопасности: если новые владельцы комбината захотят оставить в залог имущество для получения кредита за границей, то без согласия ФГИ (даже если у Фонда будет всего одна акция) они этого сделать не смогут.

Беседовала Ирина Гаврилова

«КТ»