• Головна / Main Page
  • СТРІЧКА НОВИН / Newsline
  • АРХІВ / ARCHIVE
  • RSS feed
  • Премьер Чечни: У нас будет нормальная жизнь, нам надоело воевать, мы будем строить

    Опубликовано: 2006-08-30 14:15:00

    23 августа первому президенту Чечни Ахмату Кадырову исполнилось бы 55 лет. Сегодня дело трагически погибшего отца продолжает его сын.

    – Рамзан, сегодня Чеченская Республика активно восстанавливает свои города, разрушенные во время войны. В первую очередь это касается Аргуна, Гудермеса и Грозного, где ведется серьезное строительство. Считается, что восстановительные работы здесь были проведены в основном за счет средств из Фонда имени Ахмата Кадырова. Это так?

    – Фонд, конечно, помогает. Но большинство работ проведено за счет кредитов, которые мы взяли во Внешторгбанке, Россельхозбанке и некоторых других. По поводу стройматериалов мы договорились с фирмами, которые их продают, что до конца года будем за них расплачиваться.

    Фонд Ахмата Кадырова помогает в основном особо нуждающимся, малоимущим. Но он не безразмерный. Деньги в фонд перечисляют бывшие друзья отца. Это не только чеченцы, которые живут в России и за ее пределами, но и люди других национальностей. В фонде есть совет, который определяет, куда направить деньги. Но возможностей полностью восстанавливать города у фонда Кадырова нет.

    – Недавно вы встречались в Москве с Владимиром Путиным, и президент России пообещал увеличить финансирование республики. Вы уверены, что эти деньги дойдут до Чечни?

    – Если президент сказал, то это стопроцентно. Я уверен, что деньги мы получим, причем вовремя.

    – Сколько реально понадобится времени, чтобы полностью восстановить Чеченскую Республику?

    – Если будет финансирование, то через три года в Чечне не будет следов войны. Не будет ни одного разрушенного дома.

    – Будут ли восстанавливаться такие села, как, например, Бамут, в котором сейчас все разрушено и никто не живет?

    – Сегодня полностью восстанавливается село Гехи-Чу Урус-Мартановского района. Кроме того, люди, живущие в пунктах временного размещения, будут получать компенсации. Потом будем давать компенсации людям, жившим в Бамуте. Я провел газ, воду во многие районы Чечни. Будем создавать нормальные условия для жизни.

    В Шатойском районе, например, есть село Зоны. Там четыре месяца назад не было ни одного нормального дома, а сейчас строится около 30 домов. В селе Зоны заасфальтирована дорога. Кроме того, я отправил туда людей, чтобы они построили больницу, школу, спортзал. В дальнейшем хочу создать там курортную зону.

    – Думаете, люди не побоятся и поедут в Чечню отдыхать?

    – Люди будут приезжать в Чечню посмотреть на наш сильный, смелый, красивый народ. И места здесь просто благодатные. Будут хорошие туристические базы. У нас самый безопасный регион не только в России, но и в мире.

    – А когда реально заработает экономика республики?

    – Мы начинаем восстанавливать промышленность и сельское хозяйство. В будущем это даст нам 170 тысяч рабочих мест. Уже сейчас на восстановительных работах задействовано более 30 тысяч человек.

    Мы уже открыли трубный алюминиевый завод, где 700–800 рабочих мест, и завод по производству лифтов. Там 500–600 рабочих мест.

    Я разговаривал со многими предпринимателями – чеченцами, евреями, русскими. Они видят, что у нас идет процесс возрождения, и готовы вкладывать деньги в республику, открывать здесь фабрики, заводы. А мы будем добиваться налоговых льгот. Сегодня в Чечне, конечно, еще не так хорошо, но в следующем году будет лучше. А потом еще лучше. У нас будет нормальная жизнь. Нам надоело воевать, мы будем строить.

    – Владимир Путин подписал указ о выводе из Чечни в 2007–2008 году подразделений Минобороны и МВД. Вы уверены, что местные правоохранительные органы смогут гарантировать стабильность в республике?

    – Абсолютно уверен. Но из Чечни будут выведены не все войска. В республике останутся на постоянной основе некоторые дивизии и бригады. В случае крайней необходимости они будут задействованы. А в принципе МВД республики обеспечивает безопасность. Есть и силы, и средства, и тактика, и стратегия, чтобы защитить не только любое село, но и любого человека. Причем не только в республике: мы можем выехать в любой регион, если будет необходимость.

    – Вы говорите, что в республике безопасно, но буквально несколько дней назад в Шалинском районе шла перестрелка между сотрудниками правоохранительных органов и боевиками…

    – Не знаю, зачем это придумывают. Наверное, есть человек 50, которые бегают в лесах. Но это не чеченцы бегают, а люди Раппани Халилова, арабы, турки, аварцы. У бандитов нет национальности, нет религии. Международный террорист – он и есть международный террорист. Чеченцев в горах мало.

    Сегодня, после объявления амнистии, каждый день к нам приходит по 2–5 человек. Даже были люди из Азербайджана, Грузии. Со всеми ведутся переговоры. Наши старейшины приходят к родственникам этих людей.

    В Центорое мы провели мероприятия по примирению и согласию. После этого я собрал представителей всех тейпов, всех ветвей власти, всех спецподразделений, и мы дали клятву объединиться, чтобы защищать и соблюдать все права России и Конституцию Чеченской Республики.

    – Чем будут заниматься амнистированные боевики? Ведь они умеют только стрелять.

    – Если ничего не умеют, научим. У нас в программе – обеспечить каждого человека, чтобы у него не было жизненных проблем. Для тех людей, которые сдаются, я думаю, мы найдем работу. Мы отправляем ребят в армию, чтобы научить их воевать, защищать и любить родину. А если человек и так все знает и умеет, если он настоящий воин и будет защищать свой народ, мы должны это только приветствовать.

    – Будет ли за сдавшимися боевиками осуществляться особый контроль?

    – Зачем за ними особый контроль? Наоборот, там, где эти ребята, – порядок. В горах, в селах, в городах они выполняют свой долг, воюют против ваххабизма.

    У нас есть полк имени Кадырова, который на 90% состоит из амнистированных людей. Они воюют, получают высокие государственные награды. Бывают, правда, и потери: например, в прошлом году погибло более 40 человек.

    Я стопроцентно уверен в этих людях. Народ в республике не виноват в том, что здесь война. Дудаева, Масхадова, Басаева не мы родили. Народ не виноват в том, что творится в Чечне. Мы, наоборот, говорим – хватит, давайте выберем другую арену для разборок. Да, чеченцы – воины, но мы устали воевать. Все время говорят о чеченских боевиках. Нет чеченских боевиков. Чеченцы уже поняли, что эти люди были засланы в республику.

    Если бы не президент Путин, у нас война никогда бы не закончилась.

    Путин – спаситель нашего народа. Я не люблю льстить, но если бы не президент, страна давно бы развалилась. Он сейчас собирает Россию, которую развалили враги. И если Владимир Путин уйдет с поста президента, Россия опять развалится.

    – Но Путин уже много раз повторял, что не намерен менять Конституцию России и баллотироваться в президенты в третий раз...

    – Президент должен остаться. Если народ изъявляет желание, если говорит, что Путин востребован, он должен согласиться продолжать то дело, которым сейчас занимается, чтобы сохранить целостность великой державы. Нам нужен сильный руководитель, настоящий мужчина, патриот своего народа.

    Уверен, что в любом регионе России люди готовы поднять руки за президента страны. Я разговаривал с молодежью всего Северного Кавказа и других субъектов Федерации. Для нас, молодых, президент Путин – наш кумир. И мы все вместе должны сказать, что он должен остаться. Зная характер Владимира Путина, его любовь к народу и государству, думаю, что если народ ему скажет, он останется. А мы будем молиться, чтобы он остался не на один срок, а на 10–20 лет.

    – На вашей последней встрече с президентом вы это обсуждали?

    – Нет, не обсуждали. У меня нет таких полномочий. Я лишь доложил Путину об обстановке в республике. Попросил, чтобы он содействовал ускорению решения определенных вопросов социально-экономического характера. Президент подписал все бумаги и поддержал председателя правительства Чеченской Республики.

    – Какие у вас отношения с президентом России?

    – У нас хорошие, рабочие отношения. Если я не подхожу для своей работы, если он скажет мне: «Рамзан, ты мне не нужен, за тебя эту работу лучше сделает другой человек», я уйду. А так – дружба дружбой, а служба службой.

    – Когда вам предлагали стать премьером, вы долго отказывались, говоря, что у вас нет опыта. Как сейчас себя ощущаете на этом посту?

    – Я не хотел быть председателем правительства. Заниматься социально-экономическими вопросами очень сложно. Сейчас нет ни одной сферы, которая не была бы разрушена. Нужно все создавать заново. Я боялся ответственности перед Всевышним. Поэтому я долго думал, много советовался и в итоге дал себе срок три месяца.

    Если из-за меня что-то не будет получаться, с удовольствием напишу заявление и буду заниматься другими делами. Буду помощником или советником. Могу быть милиционером. У меня звание подполковника. Где скажут, там и буду работать.

    – Вы ощущаете себя политиком?

    – Нет, я не считаю себя политиком. Я занимаюсь не политическими вопросами, а хозяйственными. Поэтому больше считаю себя хозяйственником.

    – А президентом Чечни хотите стать?

    – Нет, пока я не думаю стать президентом. Я внутренне не готов к этому. Это очень большая ответственность. Лучше я буду исполнять поручения.

    – Вы неоднократно повторяли, что Басаев – ваш кровный враг и что сожалеете о том, что не вы его уничтожили. Вы уверены в его смерти?

    – Я стопроцентно заявляю, что Басаев мертв. К великому сожалению, я не участвовал в этом. Раньше я участвовал в уничтожении людей, которые себя называли патриотами Ичкерии. А в операции по ликвидации Басаева я не принимал участия и о том, как она проходила, рассказать не могу. Хотя и знаю подробности, но не имею полномочий их раскрывать.

    – Вы получили удовлетворение от его смерти?

    – Нет. Я, наверное, был огорчен. Мне все звонили. Мы не радовались, потому что не у нас Басаев был убит. Мы хотели сделать это сами. Это долг мусульманина, милиционера, патриота России. Мы готовили очень много операций, но он уходил, поскольку был хорошим стратегом.

    – В администрации президента России работает чеченец – Владислав Сурков, у которого были хорошие отношения с вашим отцом Ахматом Кадыровым. Как складываются ваши отношения?

    – У нас хорошие отношения. Во всем, что необходимо мне как председателю правительства Чечни, он помогает. Я уважаю его как человека, поскольку он – справедливый и честный человек. В любое время на него можно положиться. Он любит народ и государство.

    – Говорят, что в руководстве Чечни есть разногласия, в частности, между вами и президентом Алу Алхановым. Это так?

    – Какие у нас могут быть проблемы? У нас абсолютно нормальные отношения. Мы практически не видимся с ним. Он занимается политическими вопросами. Я – социально-экономическими. Работаем. Мы обсуждаем какие-то вопросы, но чтобы ссориться – такого не бывает.

    – Чем вы занимаетесь в свободное время?

    – Раньше боксом занимался. Сейчас в футбол играю. У меня в резиденции в Гудермесе много разных животных: олени, страусы, волк, тигр, медведь. Есть классные собаки, с ними играю. Кроме того, у меня музей старинного оружия.

    – А как у вас складываются отношения с новым братом, которого не так давно усыновила ваша мать?

    – Очень хорошо. Он сейчас поступил в Суворовское училище вместе с моим племянником. На днях приедет домой. Он парень серьезный, целеустремленный.

    Мне повезло. Я поехал в Дом приюта в День защиты детей, там было несколько ребят, которым исполнилось 16 лет, и они должны были покинуть Дом приюта. Я сказал, что если кто-то хочет взять мою фамилию, жить со мной, я готов. Я предложил Вите приехать ко мне, пожить недельку, отдохнуть. Сначала я сам хотел его усыновить, но возрастной ценз мне этого не позволил. На четвертый день он сам подошел ко мне и сказал, что я всегда был его кумиром, что он хочет быть моим братом. Я поехал к маме, сказал, что есть такой парень. Она заплакала и сказала: приводи срочно. Я тут же познакомил его со всей семьей.

    – А у вас у самого сколько детей?

    – Пятеро: четыре дочери и сын. Стараюсь воспитывать их не в строгости. Они пока маленькие, их нельзя ругать. Мы мусульмане, две мои старшие дочери, которым восемь и пять лет, уже молятся, носят платки. Я объясняю им, что такое религия.

    По материалам сайта ИА «Чечня.Ру»

    ELCOMART Международная жизнь

    e-news.com.ua

    Внимание!!! При перепечатке авторских материалов с E-NEWS.COM.UA активная ссылка (не закрытая в теги noindex или nofollow, а именно открытая!!!) на портал "Деловые новости E-NEWS.COM.UA" обязательна.



    При использовании материалов сайта в печатном или электронном виде активная ссылка на www.e-news.com.ua обязательна.