Студенты взорвали рынок, не найдя поддержки у скинхедов

— Самое ужасное, — рассуждает один из членов следственной группы, — в том, что эти ребята абсолютно НОРМАЛЬНЫ. Про таких обычно говорят “парень с нашего двора”. На месте Тихомирова, Костырева и Жуковцова мог быть любой парень в возрасте от 16 до 23 лет. Он ходит в институт, увлекается компьютерами, встречается с подружкой. А в один прекрасный день вдруг идет и взрывает рынок. Потому что надоели кавказцы, потому что захотелось прославиться… Многие уже сравнивают их с революционерами времен Николая II. Да ни фига подобного! У тех была программа, был план, они четко знали, чего хотят. А эти? Идиоты, одно слово!

Биографии “черкизовских террористов” и впрямь банальны донельзя.

Тихомиров — выходец из обычной трудовой семьи, где всегда берегли каждую копейку. Отец — мелкий клерк, мама — уборщица, младший брат учится в школе.

Самого Илью с детства прочили в художники. Он действительно классно рисует. Даже татуировку на левой руке придумал и сделал себе сам — диковинные животные сплелись в клубок. Красиво…
О другом, не вполне обычном, увлечении Ильи мало кто знал. Разве что близкая подруга — именно она рассказала Тихомирову о старообрядцах. Именно по ее совету два года назад Тихомиров впервые переступил порог старообрядческой церкви на Таганке. Здесь ему понравилось. Илья стал регулярно посещать храм, соблюдать все обряды, по слухам, даже пару раз исповедовался. Все, кто его знал, отзываются о подростке только положительно: “Очень общительный, душевный… Мухи не обидит. Да не мог он взорвать рынок, не верьте. Наговаривают на него”.
Не менее лестными эпитетами награждают и Олега Костырева. Его отец — руководитель предприятия “Горводоканал” в удмуртском райцентре. Элита, правда, уездная… “Смышленый парнишка, еще в школе с пробирками любил возиться”, — судачат соседи Костыревых. Конечно, юному менделееву после школы была одна дорога — в Москву, в химический вуз. Поступил Олег без проблем, учился довольно ровно. Занимался спортом, увлекся рукопашным боем… Стандартная биография провинциала, который мечтает покорить столицу.

Валера Жуковцов не собирался ничего покорять. Он вообще относился к жизни легко и беззаботно. Эдакий анфан терибль — ужасное дитя без всяких амбиций. Дома Валера вел себя как паинька, мама всегда его ставила в пример другим братьям, младшему и старшему (отец давно живет отдельно). Зато на улице “отрывался” по полной программе. Правда, всерьез шалопая никто не воспринимал. Жуковцов и в спортзал-то пошел с одной целью — добавить облику чуть-чуть мужественности. Там он и познакомился с Олегом, а чуть позже — с Ильей.

Впрочем, роль Жуковцова в этом деле — третьестепенная. Чаще его использовали как рабочую лошадку — сходи туда, принеси то. Например, Валера регулярно таскал здоровые баулы за Тихомировым: Илья помимо рисования занимался ваянием и часто возил с собой материал для работы. И когда единомышленники пошли взрывать рынок, недотепу Жуковцова снова привлекли в качестве рабсилы.

— Откуда у них появилась ненависть к кавказцам? Конечно, не сразу и не вдруг, — рассказывают члены следственной группы. — Терпение истощалось постепенно, случай за случаем. Узнали, как к знакомой приставал хачик, услышали, как один из приятелей был избит нерусскими. Увидели, как востроглазый торговец обвесил старушку на рынке, а затем послал куда подальше, объяснив, что прав у нее никаких. В одиночку выступить против южан парни боялись. А когда познакомились, решили: мол, вместе мы — сила.

 
Сначала будущие террористы искали единомышленников в Интернете. Чаще всего Тихомиров и Костырев посещали сайты различных неонацистских организаций — в частности, Русского национального союза и известной группировки бритоголовых “Сити-Хантерс-38”. Тихомиров несколько раз ходил на митинги “левых” — при обыске у него даже нашли агитационные листовки. Но полноценными скинхедами ни тот, ни другой так и не стали.
— Это лишний раз доказывает, что ни Тихомиров, ни Костырев не являются идейными борцами с “неверными”, — полагают сотрудники милиции. — Если бы они поддерживали идеологию фашистов, то давно примкнули бы к наци. Безусловно, наши подозреваемые общались с бритоголовыми. Тихомиров даже участвовал в манифестации против гей-парада в Москве. Его тогда задержали, оштрафовали…

Но ему хотелось другого — прогреметь на всю страну. А такую славу легче заработать в одиночку, чем в группе. Вот они и стали террористами-одиночками.

Безумная идея — объявить кавказцам взрывную войну — принадлежала Костыреву. Недаром он все-таки учился на химика. Примерно год назад Олег и Илья зачастили в Егорьевский район Подмосковья. Там они обустроили нечто вроде “испытательного полигона” — на просторном поле вдали от людских глаз подрывники регулярно проводили химические опыты.

Каждое испытание обходилось приятелям примерно в 600 рублей. Сначала они ехали на рынок “Садовод”, где покупали селитру (15 рублей за 1 кг) и аммонал. Детонатором служила перекись аммиака. Фитиль для взрывчатки делали просто — опускали газету в раствор селитры с водой, высушивали. Получившийся “бикфордов шнур” мог тлеть достаточно долго, и террористы всегда успевали отбежать на безопасное расстояние. А потом из укрытия смотрели, как от взрыва в разные стороны разлетаются постройки из картонных коробок.
Далеко не все испытания проходили гладко: Костырев все же не успел стать профессиональным бомбистом. Что-то он запомнил на институтских лекциях, что-то подсмотрел в Интернете… Но знаний зачастую не хватало. Порой бомбы не взрывались или срабатывали недостаточно сильно.

Потом террористы-недоучки стали совершенствовать адские машины. Например, использовали детонатор, сделанный из двух 9-вольтовых батареек.

…Наступил 2006 год, и студенты решили, что попрактиковались достаточно. От испытаний в полевых условиях они перешли к активным действиям в городе.

Уже подтверждена причастность подрывников к взрыву в салоне ясновидящей Лилианы. Секьюрити опознал Тихомирова — он видел, как парень заходил в туалет, где через несколько минут рванула мощная бомба. Сам подрывник не отрицает своей вины. Он специально выбрал день накануне Пасхи, чтобы помешать колдунье вершить в этот светлый праздник дела, неугодные Богу.

Еще в числе жертв террористов — владельцы трех торговых палаток в Марьине и Конькове. Марьинские коммерсанты провинились лишь тем, что приехали в Москву с Кавказа.

 А у взрыва на улице Островитянова была своя предыстория: у одного из приятелей Тихомирова произошел конфликт с хозяином ларька. Месть не заставила себя долго ждать. Кстати, при том взрыве были ранены два человека.

Не обошлось без бомбистов и в случае со взрывом редакции журнала “Русский вестник”. Этой операцией также руководил Тихомиров — бомба сработала на подоконнике. Правда, в данном случае пока непонятен мотив: ведь издание, если судить по его направленности, наоборот, должно было нравиться нацистам.
Следующим в списке был Черкизовский рынок.

— Сейчас адвокаты Тихомирова и Костырева настаивают на том, что произошла трагическая ошибка, — комментируют следователи. — Дескать, ребята хотели только попугать торговцев и не ожидали, что будет столько жертв. Что ж, эту версию защита всегда использует, когда речь идет о взрыве. Только маловероятно это все. Едва ли они вообще думали, сколько народу погибнет при взрыве. Главное — создать шумиху.
До теракта Тихомиров и Костырев несколько раз приезжали в Измайлово на разведку. И место выбрали не случайно. Полно нерусских — очень хорошо. Китайское кафе “Атлантида” недалеко от входа — просто здорово, можно успеть покинуть территорию комплекса до взрыва. Забегаловка находится на стыке двух рынков (“Евразия” и “АСТ”) — вообще отлично. Обычно такое расположение означает, что каждая из охранных структур считает заведение чужим. Студенты планировали прийти к кафе через один рынок, а уйти через другой.

Взрывчатку договорились собирать уже на месте. Утром 21 августа Тихомиров и Костырев встретились в метро. У них были две сумки с компонентами бомбы и небольшой пакет с детонатором. В качестве пускового устройства террористы решили использовать будильник старой конструкции.

Изначально теракт планировался на 10 часов утра. Друзей подвел Валера Жуковцов. Ему отводилась более чем скромная роль: помочь донести тяжеленные сумки от выхода из метро до рынка. Но Жуковцов опаздывал. Костырев психовал и, когда приятель появился, даже обругал его.

“Я подозревал, что они что-то замутили. И даже не хотел ехать, — пояснил впоследствии Валера. — Но отказать было неудобно”.
Оправдываясь, Жуковцов сразу же схватил сумки и пошел к рынку. Поднес поклажу ко входу в кафе — не китайское, другое, расположенное напротив. “Ты погуляй пока”, — сказал ему Костырев. Примостившись за одним из столиков, бомбисты за четверть часа собрали смертоносный механизм. Затем перенесли устройство к “Атлантиде”, прислонили сумку к стенке и быстро пошли прочь.
Именно эта поспешность насторожила охранников-таджиков — они приняли ребят за воров и бросились вдогонку. И тут рванула бомба.
Сбежать удалось только Жуковцову. Но на свободе он пробыл всего сутки.
“Мы не хотели… Мы думали, что все будет как в поле — взрывная волна уйдет вверх, не причинив никому вреда”, — твердят расстроенные террористы.
Цена их “оплошности” — 11 человеческих жизней.
Когда через два дня после трагедии задержанных привезли на рынок на следственный эксперимент, их охранял отряд ОМОН. Чтобы террористов не линчевала толпа, к месту взрыва их пришлось вести окольными путями.

У входа на рынок парни увидели флаги с черными лентами. И остановились как вкопанные. В их глазах был настоящий страх. “Неужели это из-за нас?” — наконец чуть слышно прошептал один из них. Молодые люди не знали, что флаги были приспущены в связи с трауром по жертвам катастрофы “Ту-154” на Украине.

Сейчас задержанные фактически отказались сотрудничать со следствием. “В них борются противоречивые чувства, — считают оперативники. — С одной стороны, им очень страшно, с другой — они чувствуют себя героями. И это особенно тревожит. Если у черкизовских террористов найдутся обожатели и последователи, новых взрывов нам не избежать”.

Московский Комсомолец