Теневая общественность

Демократы снова поговорили на любимую тему - о потребности в объединении. На этот раз трибуной для дискуссии стал второй Всероссийский гражданский конгресс, прошедший на прошлой неделе. Выступая на нем, лидер Союза правых сил Никита Белых определил срок, к которому надо успеть сомкнуть ряды: осень 2006 года. И предложил лидерам демократических сил заявить, что они "намерены объединиться и выступить как единая демократическая партия на выборах в Госдуму".

 

Прозвучавший недавно призыв Михаила Касьянова сформировать демократическую коалицию, выходит, нашел отклик. Однако по новым правилам никакая коалиция не может быть вписана в избирательный бюллетень. К участию в выборах допускаются только партии. И никто сейчас не может поручиться, что "Яблоко" и СПС, выступив самостоятельно, преодолеют 7-процентный барьер. Взвешивать шансы прочих демпартий и вовсе смешно. Значит, только одно остается - двигаться в Думу под флагом объединенной партии. В понимании этой необходимости все выступавшие на конгрессе были единодушны.

 

Но каковы амбиции отечественных демократов и сколь велика их способность договариваться, хорошо известно. В очередной попытке "взяться за руки" кому-то, не желающему поступиться принципами, могут оторвать запястья. Григорий Явлинский уже заявил: "Яблоку важнее - не вокруг кого, а для чего объединяться". И предложил концепцию нового общественного договора. В ее основе - "преодоление отчуждения между властью и обществом, отмена всех неправосудных решений, а также решение проблемы собственности". Понимать Явлинского, вероятно, следует так: объединяться можно только на общей, согласованной со всеми демократическими партиями и движениями платформе. Появится такая платформа - вот тогда и поговорим.

 

Сочинить меморандум демократических сил не составит большого труда в одном лишь случае - если заведомо исключить из него все спорные вопросы и оставить бесспорные. К последним относится защита демократических институтов, в том числе свободы слова, парламентаризма, независимого правосудия, общественного контроля над бюрократией. Но как примирить провозглашенный председателем "Комитета-2008" Гарри Каспаровым курс на "демонтаж путинского режима" с весьма умеренной позицией СПС, определяемой "чубайсовским" ее крылом? Кто-то счел бы благом вообще тут промолчать, не декларировать согласованную точку зрения, что называется, "замять для ясности". Но тотчас последует чей-нибудь возмущенный возглас: "Нет, позвольте, это вопрос принципиальный!" Обсуждение "принципиального вопроса" (а подобных вопросов немало, и главный из них - отношение к Путину) может закончиться хлопаньем дверью. Все это мы уже видели, и не раз.

 

Неясно пока и другое. Как впишется в общую платформу ставка Объединенного гражданского фронта (его возглавляет все тот же Каспаров) на уличные формы протеста. Ведь чем отличаются демократические вожди конца 80-х от нынешних претендентов на эту роль? Тем, что лидеров эпохи раннего Ельцина вынесло на поверхность общественной волной, ее девятым валом. Не они будили улицу, а улица - их. Это бурлящие Лужники и Манеж отбирали кадры для "демонтажа режима", а не кабинетные витии старались взять себе в союзники митингующий люд. Впрочем, то было встречное движение, и кто кого вызывал на подмогу, нет смысла разбираться. Был общественный спрос - было и предложение.

 

Тогдашние демократы - дети митинга. Сегодняшние - пытаются стать его родителями. Этим принципиально разнятся Межрегиональная депутатская группа-1989 и "Комитет-2008".

 

Велики ли ныне ресурсы улицы? Да так себе. Почти сошли на нет самостийные проявления недовольства. Многотысячные выступления против отмены льгот - единственный пример митинговой стихии. Согласно последним опросам, 82 процента российских граждан не собирается участвовать ни в каких акциях протеста. Почти половина опрошенных считает, что подобные акции приносят только вред. А на вопрос, какие общественные или политические организации могли бы устроить массовую акцию, способную привлечь население к ее участию, 7 процентов назвали КПРФ, прочим партиям достались цифры, стремящиеся к нулю. При этом 37 процентов респондентов полагают, что количество массовых выступлений в ближайшее время останется на прежнем уровне, а 28 уверено, что оно пойдет на спад.

 

Отсутствие тяги к подобным мероприятиям объясняется не только тем, что лозунги коммунистической оппозиции изрядно пожухли, а лозунги демократической мало кого вдохновляют. Дело еще и в другом. Народ понимает, что Путин и все, что с ним связано, - это надолго, и значит, надо приспосабливаться к режиму, нравится он или нет. Кроме того, лояльность к власти сегодня - свидетельство политической респектабельности, встроенности в систему. Тогда как любые наскоки на власть - верный знак маргинальности, путь на обочину. Раньше других это поняла политическая элита. Но по-своему этим прониклось и население.

 

Если объединенные демократы станут вербовать себе в союзницы улицу, им придется набраться большого терпения. И еще не факт, что на этом пути их ждет успех. Улица как символ массового сопротивления не может быть политическим проектом. Протестные настроения не поддаются кабинетному конструированию.

Не менее прекраснодушным выглядит и прозвучавшее на конгрессе предложение Михаила Касьянова сформировать альтернативную Общественную палату. Чтобы она могла "непредвзято давать оценку событиям, происходящим в стране".

Создание эрзац-структур, призванных оппонировать настоящим структурам, - дело, конечно, увлекательное. В стране, если кто не знает, есть, например, теневое правительство. Его сформировал и возглавил лидер политической коалиции "Патриоты России" Геннадий Семигин. Там кого ни возьми, все - народные: народный министр финансов, народный министр обороны… Теперь можно создать и теневую Общественную палату. Это запросто. Только влиять на общественную жизнь она будет примерно так же, как теневое семигинское правительство - на политику.

 

Дело, впрочем, не только в том, сколь приспособленной для диалога с властью окажется "теневая" палата. А в том еще, что представлять она будет "теневую" же или, если угодно, "альтернативную" общественность. Сколько граждан сочтут такой орган выразителем своих социальных запросов, известно заранее. Это 15 процентов демократического электората. То есть те, кто по-прежнему опасается, что настоящая Общественная палата окажется вмонтированной в государственную систему. Вот из этих же опасений оппозиционно настроенные правозащитники все спорили меж собой, идти им туда или нет, пока спор не разрешился сам собой: их туда не позвали.

 

Вопрос о сотрудничестве с властью - самый щепетильный вопрос для представителей либеральной общественности - таким образом, больше не стоит.

 

Актуален другой - как вернуть избирателя. Которого они, предавшись межпартийным распрям, по сути, бросили. Причем бросили в тот самый момент, когда в нем начал нарастать осознанный протест против тотальной коррупции, "басманного" правосудия, прокурорских налетов на бизнес… Стать выразителями этих настроений на последних президентских выборах демократы испугались. По капризу партийных вождей, занятых исключительно собой, либеральный электорат остался без своего кандидата в президенты. Да, этот кандидат (как, впрочем, и любой другой) не смог бы соперничать с Путиным в "конкурсной программе". Но общество вправе было рассчитывать хотя бы на "показательное выступление".

 

Теперь же "показательное выступление" не устроит ни правых участников избирательной гонки, ни их болельщиков. Демократам предстоит играть на результат. Что нелегко после потери формы.

 

Валерий Выжутович, "Политком.ru"