«В реальности у нас убытка в прошлом году вообще не было», — управляющий директор ЕБРР

Франсис Малиж, управляющий директор ЕБРР по Восточной Европе и Кавказу о планах по работе в Украине, вызовах, с которыми сталкиваются страны-соседи, прошлогоднем убытке и взглядах на реформы в нашей стране.

Украина в структуре подразделений ЕБРР находится под управлением команды, которая занимается проектами банка в Восточной Европе и на Кавказе. Так как между странами налажены тесные экономические связи, Delo.UA поинтересовалось у управляющего директора этого департамента Франсиса Малижа, как на регионе в целом отразился украинско-российский кризис, какие вызовы стоят перед странами-соседями и к какой экономической модели стоит стремиться Украине.

Какова ваша стратегия для региона Восточной Европы и Кавказа?

У нас нет стратегии для всего региона, у нас есть стратегия для каждой отдельно взятой страны, потому что вызовы, с которыми сталкивается каждая страна — разные. Например, для Беларуси настоящий вызов — это увеличение доли частного сектора в экономике, приватизация, развитие МСБ.

Для Украины — восстановление банковского сектора, реформа энергетического сектора и улучшение бизнес-климата. В Молдове большие проблемы с бизнес-климатом и банковский кризис, из которого сложно выйти. Там три банка получили временную администрацию (всего в Молдове 14 банков — ред.). Вокруг них сейчас большие дебаты разворачиваются: одни хотят эти банки национализировать, другие –ликвидировать. Ясно одно: правительству нужно реагировать быстро, потому что чем дольше ждешь, тем дороже этот кризис обходится.

У нас также есть проекты в энергетическом секторе Молдовы, очень важный проект по газовым сетям. Он должен позволить поставлять газ в Молдову из Румынии, и это очень важно для энергетической безопасности страны.

Что касается Грузии, Армении, Азербайджана, то мы видим три страны, очень сильно отличающиеся одна от другой. Азербайджан строит свое благосостояние на нефти, благодаря этому страна в 2014 году оказалась наиболее успешной из всего региона. Но все равно для этой страны главная задача — диверсификация экономики. Грузия — известный реформатор, с хорошим бизнес-климатом, но здесь все еще есть над чем работать для привлечения инвестиций в частный сектор, работать над инфраструктурой. Кроме того, мы работаем над энергетической реформой, реализуем много проектов по возобновляемой энергетике.

Армения — закрытая страна, и наша стратегия для нее заключается в раскрытии ее остальному региону, устранении монополистов и в развитии ее экономики. Так что вызовы очень разнятся. В каждой стране у нас есть офис со своим директором. В Киеве, например, сидят 75 человек.

Повлиял ли кризис в Украине на эти страны, ввиду тесных экономических связей в регионе?

Действительно, в этом регионе сильные экономические связи. Однако, торговля внутри самого региона еще недостаточно развита, не все границы открыты. Но я бы сказал, что здесь Россия оказывает большее влияние, чем Украина.

Да, но на Россию были наложены санкции, серьезно пострадал рубль и экономика страны в целом.

Тут важно понимать, как работают экономические связи. Есть несколько каналов, по которым в страну поступают инвестиции. Один — это иностранные инвестиции. Другой — перечисления от экспатов на родину. Когда снижаются поступления по одному из этих каналов, это оказывает негативное влияние на экономический рост.

И если вы экспортируете очень много на такой рынок, который замедлил свой экономический рост, то, однозначно, вы пострадаете. Потому странам этого региона нужна переориентация экспорта внутри самого региона.

Стало ли ваше сотрудничество с Беларусью эффективнее на фоне произошедших событий?

Да, местное правительство, например, согласилось приватизировать один из крупнейших банков в стране — Белинвестбанк. Мы собираемся трансформировать его и дальше участвовать в процессе приватизации в Беларуси.

Частный сектор в этой стране очень маленький и не приносит такой пользы, какую потенциально мог бы приносить. Приватизируя банк, мы пытаемся открыть возможности частного сектора беларусской экономике и заставить его расти быстрее. Кроме того, у нас есть другие проекты в Беларуси. Например, мы сотрудничаем с местным муниципалитетом. Мы предоставляем кредит и техническую помощь, направленные на модернизацию очистных сооружений.

Украина находится в процессе реформ и ищет для себя подходящие модели из мирового опыта. Правильно ли это, применять чужой опыт, или нам стоит пробовать искать собственный путь решения проблем?

Вам нужно искать собственный путь. Да, реформы в Польше принесли успех, да, реформы в Грузии принесли успех, но вы не можете их копировать, нужно адаптировать модель.

Реформы нельзя импортировать, их нужно развивать изнутри. Конечно, есть хорошие примеры, которые могут сработать в Украине. Но, в конце концов, сработают только те реформы, которые вы строите, отталкиваясь от локального контекста.

Сейчас в Украине правительство, которое за всю историю страны больше других ориентировано на реформы. Вот вы считаете, что они не слишком успешные, а я с вами не соглашусь. Нужно много времени на то, чтобы получить эффект. Это правительство, которое очень сильно старается, и уже получило определенные результаты, например, с точки зрения очищения банковского сектора. Мы также работаем вместе с "Нафтогазом" над перестройкой его корпоративного управления, это тоже большое достижение.

А в деле повышения прозрачности банковского сектора Украины вы увидели прогресс?

Да, в частности, был принят закон об операциях со связанными лицами. Раньше с этим в Украине была большая проблема, когда акционер брал в своем банке кредиты под собственные компании. Это неправильно. И теперь этому придет конец. Кроме того, НБУ проделал колоссальную работу по очистке рынка, 50 банков получили временную администрацию.

Заинтересованы ли вы в покупке банков, которые сейчас находятся под Фондом гарантирования вкладов?

Возможно. Мы и так уже больше миллиарда евро инвестировали в банковский сектор Украины, и планируем продолжать работать на нем, чтобы дать рынку капитал, возможность для роста и источник финансирования для страны.

Вы продали долю в ProСredit Bank. Интересует ли вас продажа доли в Мегабанке?

Нет, это очень важный партнер для нас. Мы недавно даже увеличили его капитал — нам нравится этот банк и его бизнес-модель.

В случае ProСredit Bank это была договоренность с акционерами: мы сделали все, что могли, наша миссия тут закончена. Мы долго сотрудничали, но с недавних пор оказались не настолько полезны для развития финучреждения.

С Мегабанком все иначе, здесь есть куда расти. Конечно, если кто-то заинтересован в его покупке, мы можем говорить. Но мы партнеры Мегабанка надолго.

Расскажите о проектах в Украине. Вы увеличиваете инвестиции в сельхозсектор?

Да, он очень силен в Украине, в нем представлены хорошие компании. В прошлом году мы вложили в него 20 млн евро. Это экспортоориентированный сектор, локомотив экономки, но он не единственный, куда мы инвестируем.

Мы поддерживаем финансовый сектор. ЕБРР — один из главных каналов для финансирования импортно-экспортных операций. Для Украины это жизненно необходимо, так как помогает с импортом, например, медпрепаратов, еды.

Мы также рассматриваем инвестиции в развитие проектов в IT-секторе. Сейчас мы обсуждаем планы с рядом компаний и объявим о них по мере готовности. Это очень перспективный рынок в Украине и мы хотим участвовать в его развитии. Из-за девальвации вы стали очень конкурентоспособны на этом рынке, так как специалисты у вас высококлассные, а стоимость их труда сравнительно недорогая.

Ну и конечно же, мы традиционно много готовы инвестировать в инфраструктурные проекты: энергетику, транспорт, дороги.

Почему вы все еще готовы работать в Украине, несмотря на то, что прошлый год из-за кризиса в России и Украине закончили с убытком на уровне 568 млн евро?

Тут важно понимать, что эти убытки появились вследствие переоценки активов в местной валюте: когда местная валюта падает, стоимость активов тоже падает. Но мы отыграли многие из этих потерь, как только рубль вернул свои позиции, так что убыток, зафиксированный на конец года — это, скорее, цифры на бумаге, а не в действительности. Думаю, что в реальности у нас убытка в прошлом году вообще не было.

На ваш взгляд, какая экономическая модель больше подходит Украине: ориентированная на экспорт или на импортозамещение?

Не думаю, что можно говорить о модели как таковой. В любом случае, открытая экономика лучше закрытой, потому что закрытые экономики через какое-то время теряют свою конкурентоспособность.

Потому модель экономики, больше всего ориентированная на внутреннего потребителя — не работает. Кроме того, Украина после подписания соглашения о зоне свободной торговли с ЕС должна развивать свои экспортные мощности.

Беседовала Валерия Давыдова

Инф. delo.ua