Партия «Реформы и порядок», которая после проигрыша на парламентских выборах осталась в тени, вновь дала информационный повод говорить о себе: теперь эта партия — часть БЮТ. О причинах принятия этого решения рассказал один из представителей этой политической силы Владимир Филенко.
— Во время оранжевой революции Юрий Луценко, Николай Томенко, Тарас Стецькив и вы были полевыми командирами Майдана. Два года спустя имеем следующую картину: Луценко — министр в правительстве Януковича, Томенко — член оппозиционной фракции в парламенте, а вы и Стецькив — вообще вне большой политики... Как прокомментируете такой расклад?
— В политике я давно. Сначала был членом ВЛКСМ, КПСС, а в демократическое движение влился в 1988 году. Трижды избирался народным депутатом, делал много политических проектов. Но как-то сказал себе: в исполнительную власть я пойду тогда, когда победит моя политическая сила. Так вышло, что много лет подряд моя политическая сила не побеждала, и только на минувших выборах, когда Виктор Ющенко стал Президентом, мы победили. Думал, что именно тогда настал момент, когда я могу претендовать на что-то, что могу быть полезен и для «Нашей Украины», и для Президента, и для Украины в целом как руководитель родной Харьковской области. И я об этой претензии заявил, правда, не громко.
Но Президент принял другое решение, и я к нему отнесся с уважением. Как говорят, президенту виднее. Я остался работать в парламенте, а дальше — выборы, раскол в оранжевом лагере. На выборы мы шли отдельно, и действительно оказались вне парламента. Однако ПРП, как по мне, осталась в активной политике. Мы одними из первых заявили о переходе в оппозицию к правительству Януковича. И как логическое продолжение этого было наше решение о вхождении ПРП в БЮТ.
— Но все же, справедливо ли то, что вы были в одинаковых условиях со своими боевыми товарищами, одинаково отчаянно боролись за победу оранжевой революции, а сейчас остались фактически ни с чем?
— Вы знаете, мне нельзя об этом говорить, это будет неправильно: если я скажу, что я обижен, мне ответят — на обиженных воду возят. Это не мне судить... Простите...
— Почему ПРП влилась именно в БЮТ? Почему вы не поддержали, скажем, «Нашу Украину» — это было бы логичнее.
— ПРП была ключевым фундатором блока «Наша Украина». Сама партия была интегрирующей силой в демократической среде. Собственно в ПРП, которая была основана в 1997 году, вливались кроме индивидуальных членов определенные политические команды и группы. Я и еще восемь депутатов после выхода из НДП тоже туда влились. В ПРП входили целые областные организации Либеральной партии, большая группа Демократической партии после раскола, большая группа из НРУ. И когда речь зашла о формировании блока вокруг Ющенко, мы это активно поддержали.
Мы были самой многочисленной партийной группой — от нас было 28 депутатов. ПРП имела серьезное представительство в правительстве Тимошенко: четыре министра, в том числе лидер партии министр финансов Виктор Пинзеник. Мы отстаивали идею формирования объединенной партии на базе НУ. Было политическое решение начать процесс формирования объединенной партии. Но когда процесс формирования снизу был подменен строительством партии сверху в административном виде, фактически было сформировано акционерное общество.
— Это сказал Президент на съезде...
— Нет, мы это сказали раньше, а он повторил. И фактически ПРП была вынуждена разворачиваться на марше и возвращаться к заранее подготовленным позициям. При этом мы много людей потеряли. И ПРП, которая в свое время интегрировала и собирала многих нормальных людей в своей среде, выступила донором для ряда политических сил, в частности, для «Нашей Украины», для БЮТ, и даже «Регионы» мы усилили через Тараса Чорновила. Далее были выборы, коалициада, непоследовательность «Нашей Украины», которая то шла, то не шла в широкую коалицию. И это фактически сделало невозможным интеграцию ПРП в НУ, хотя нас туда приглашали. Совсем недавно были предложения по созданию «Европейской Украины»... Но моментом истины для нас стало 3 августа этого года, когда Ющенко внес кандидатуру Януковича на пост премьера.
Мы сразу собрали главный совет и приняли два решения: первое — о переходе в оппозицию к правительству, второе — о начале консультаций по вхождению в БЮТ. Как вы знаете, недавно Виктор Михайлович подписал соглашение с Юлией Владимировной, и теперь ПРП является членом БЮТ. Пока что мы только входим в политический блок, а не в избирательный, поскольку сейчас нет выборов, мы договорились о формировании общих списков на будущих парламентских и местных выборах. На наш взгляд, БЮТ оказался из всех представленных в парламенте политических сил наиболее последовательным. Он действительно не предавал Майдан. Мы имеем позитивный опыт сотрудничества с этой политической силой в коалиции «Сила Народа», а также в правительстве, которое возглавляла Юлия Тимошенко.
— Но все-таки нужно признать, что на выборах больше всех голосов набрала Партия регионов. Это выбор народа, и, возможно, в знак уважения к большинству избирателей нужно не противостоять, а сотрудничать с ней как с партией, которая победила на выборах...
— Должен с вами поспорить: в вашем вопросе есть концептуальная неточность. Партия регионов не победила на выборах — она заняла первое место.
— В чем разница?
— Разница в том, что побеждает тот, кто набирает более 50 процентов голосов. Тогда эта политическая сила может формировать коалицию, правительство. Но поскольку в парламенте не две политические силы, а пять, то конфигурация победителей могла быть разной. Невзирая на ошибки оранжевой команды, народ поддержал оранжевые политические силы, и они могли бы создать свою коалицию и работать на благо народа. Но коалиция была создана с нарушением предвыборных обещаний.
Поэтому для нас нет моральных или политических предостережений быть в оппозиции к правительству Януковича, которому мы оппонировали и на Майдане, и оппонируем сегодня. Более того, нас беспокоит попытка реванша, попытка возвращения кучмизма, возвращения тех методов, которые при оранжевой власти были значительно минимизированы. Сегодня мы видим возобновление походов налоговой в бизнес — начали опять «косить», видим серьезные попытки перераспределения собственности, попытки изменить внешнеполитический курс, который был определен как проевропейский. В связи с этим мы будем сдерживающим фактором этому правительству, будем мечтать о том, чтобы вернуть оранжевой команде власть.
— Вы заявляли, что есть основания для того, чтобы провести досрочные парламентские выборы. Можете их назвать?
— Да, действительно есть основания, однако я не очень верю в то, что они все же произойдут — для этого нужна очень мощная политическая воля. Нам только однажды, в 1994 году, удалось на год сократить полномочия ВР. Мы это организовали с покойным Чорновилом и с НРУ. Я тогда возглавлял общественно-политическое объединение «Новая Украина», мы имели большую депутатскую группу в ВР первого созыва...
— Тогда ситуация была хуже или лучше, чем сегодня?
— Тогда просто был моральный и духовный подъем, связанный с провозглашением независимости Украины. Тогда, очевидно, было немного легче это сделать. Плюс тогда в политике не работали такие огромные деньги, которые сейчас накоплены олигархами.
А теперь — о необходимости и основаниях проведения досрочных парламентских выборов. Над этой Верховной Радой как дамоклов меч висит проклятие политического предательства. Я имею в виду предательство отдельных политических сил при формировании большинства. Почему был Майдан, почему был отменен второй тур голосования и проведен третий тур? Потому что волеизъявление граждан было искажено. В результате — фальсификации. Теперь волеизъявление избирателей точно так же искажено в результате политического предательства СПУ.
Это моральный аспект. Теперь давайте рассмотрим политический. Нынешняя ВР избиралась уже под введение политреформы, которая предусматривает, что парламентская коалиция формирует правительство. Однако было изменено соотношение баланса сил в треугольнике ВР — правительство — президент. Политическая реформа, с моей точки зрения, была проголосована нелегитимно.
Если Конституционный суд примет решение о неправомерности голосования политреформы, это тянет за собой неправомерность избрания этого состава ВР. Соответственно, ее нужно будет избирать снова. В чем нелегитимность? Первое: изменения к Конституции были проголосованы в пакете с другими законами и постановлениями, что категорически запрещается Основным Законом. Второй, и наиболее важный момент: Конституция Украины предусматривает, что изменения к ней вносят на одной сессии Верховной Рады не меньше чем 300 голосами, после этого текст новой Конституции отправляют в Конституционный суд, который, в свою очередь, делает выводы, возвращает этот закон в ВР, и депутаты принимают окончательное решение.
Что произошло у нас? ВР текст новой Конституции отправляет в Конституционный суд, который со своими правками возвращает его в ВР. И снова парламент вносит 24 изменения к тексту, который прошел ревизию КС. Но эти правки не были отправлены на рассмотрение Конституционного суда! Если бы он снова начал рассмотрение этих поправок, окончательное принятие изменений к Конституции было бы перенесено уже на следующую сессию ВР, и только после этого они могли стать законом. В данном случае была нарушена Конституция, и в связи с этим Конституционный суд имеет полное право признать политреформу недействительной.
— Чего будут стоить Украине новые выборы?
— Они будут стоить намного меньше, чем то воровство, которое мы видим во всех структурах власти. Что дороже: потраченные на выборы деньги или восстановление юридической и политической справедливости? Мы ведь когда болеем, тратим деньги на лекарства и не спрашиваем, сколько они стоят: болезнь ведь все равно нужно лечить!
Цена вопроса в том, что сегодня все политические элиты стали немного другими. Даже те «Регионы», сколько бы мы их не критиковали, будут действовать с оглядкой, потому что был Майдан. Но мы можем восстановить справедливость. Объясним людям, что произошло предательство, приведем примеры и скажем: «А теперь вы, когда все знаете, определитесь, кому вы все-таки доверяете. Потому что на ваш суд выносится окончательное решение...»
— А люди запутались...
— Не совсем так. Это политики у нас запутались, а народ пошел намного дальше. Уровень политической культуры в Украине намного выше, чем в той же России или Белоруссии. Люди достаточно точно и системно понимают все эти процессы.
— Но с другой стороны, говорят, что власть хорошая тогда, когда народ не знает фамилию премьера. У нас люди знают фамилии едва ли не всех политиков страны, но зачем это нужно?
— Это нормально для молодой демократии. Со временем, когда мы будем иметь демократический опыт, установленную демократическую процедуру, все меньше и меньше людей будут интересоваться политикой, как это происходит в развитых демократических странах. Условно говоря, пройдет еще лет 10—15, тогда действительно людям не нужно будет знать, кто премьер. Им нужно будет знать, кто налоговый инспектор, чтобы платить налоги...
Наталья Мелещук
«СN»
e-news.com.ua.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
