Перспективы непризнанных государств

Ситуация в отношениях между Грузией и «непризнанными государствами» Абхазией и Южной Осетией зашла в тупик. Возвращение этих территорий под юрисдикцию Тбилиси невозможно из-за позиции как элит, так и населения республик. Слишком много обид и недоверия накопилось, чтобы договориться даже о самой широкой автономии.

Действительно, даже международные гарантии не могут убедить абхазов и осетин в том, что их права не будут нарушены, пусть не сейчас, а в долгосрочной перспективе. Ведь эти народы, казалось, жили в мире и согласии в течение десятилетий во время существования СССР, а затем к власти в Грузии пришел Звиад Гамсахурдия, который провозгласил лозунг единой и неделимой страны.

Кто может гарантировать, что спустя несколько лет в Тбилиси не появится новый аналогичный лидер и не прольется кровь? Поэтому любое правительство Южной Осетии или Абхазии, которое пойдет на принципиальные уступки Грузии, будет сметено волной народного гнева. В то же время присоединение Абхазии и Южной Осетии к России без согласия Грузии, разумеется, невозможно как противоречащее нормам международного права.

Есть ли выход из этой ситуации? Представляется, что простых решений здесь нет, но общий подход можно наметить. Его сформулировал Владимир Путин во время своей недавней пресс-конференции. Российский президент заявил тогда: «Если кто-нибудь считает, что Косово можно предоставить государственную независимость, то тогда почему мы должны отказывать в этом абхазам или южным осетинам?».

В принципе, есть два направления действий, которые могут стать основой для дальнейших действий России. Первое, оптимальное, заключается в «универсализации» темы урегулирования однотипных конфликтов – косовского, абхазского, юго-осетинского. В этом случае усилиями международного сообщества может быть найдено решение, которое может стать приемлемым компромиссом.

Второе направление может быть избрано в том случае, если компромисса достичь не удастся – тогда Россия может пойти на одностороннее признание «непризнанных республик». Прецедент в международной практике имеется, и на него указал Владимир Путин – статус «Турецкой республики Северного Кипра», официально признанной Турцией. Кстати, Анкаре такое положение дел не мешает быть членом НАТО и претендентом на вступление в Евросоюз.

Разумеется, подобное развитие событий для России не является оптимальным, но в случае, если компромиссного решения достичь не удастся (или же международное сообщество, как и раньше, будет разделять темы Косово, Абхазии и Южной Осетии), то он может приобрести реальные очертания. Разумеется, в этом случае Россия должна иметь в виду выход Грузии из СНГ. Впрочем, в условиях, когда отношения между двумя странами хуже некуда, и с грузинской стороны в адрес России звучат даже обвинения в фашизме, такое решение кажется вполне логичным.

Есть ли другие возможности? Альтернативным вариантом может быть силовой сценарий, на который, похоже, сейчас ориентируются те политики в Тбилиси, которые требуют вывода российских миротворческих сил из Южной Осетии. Показательно, что речь идет только об этой республике, значительно более слабой с военной точки зрения, чем Абхазия – это еще одно доказательство того, что планируется военный сценарий. Однако на  этом пути есть два серьезных препятствия.

Первое носит очевидный характер – миротворцы находятся в Южной Осетии согласно дагомысским договоренностям 1992 года, которые можно пересмотреть лишь согласованным решением России, Грузии, а также властей Северной (входящей в состав России) и Южной Осетии. Понятно, что юго-осетинские лидеры на такой вариант не согласятся, а позиция Северной Осетии будет аналогична российской. Поэтому одностороннее решение грузинских властей не является обязывающим для России.

Но, допустим, Грузия денонсирует дагомысские соглашения и, подключив ресурс международного сообщества, обвинит Россию в оккупации части своей территории. Понятно, что в этой ситуации российские власти окажутся перед непростым выбором, и осложнения могут принять драматический характер. Возможна апелляция грузинской стороны к международному правосудию, решение которого предсказать непросто.

Но, представим себе, что российские миротворцы уйдут. Что дальше? Война, которую, в принципе, грузины могут выиграть, заняв небольшую территорию Южной Осетии. Но опыт показывает, что военный успех в подобных конфликтах может быть стабильным только в том случае, если в регионе после него происходит этническая чистка – такая, какую проделал в Сербской Краине в середине 90-х годов хорватский президент Франьо Туджман. Но сейчас международному сообществу будет куда сложнее закрыть глаза на подобные деяния, а Саакашвили сразу же окажется дискредитирован даже в глазах многих его нынешних поклонников на Западе.

Так что этническую чистку провести будет сложно. А раз так, то победитель окажется перед перспективой партизанской войны, когда земля будет гореть под его ногами. Нужно ли такое развитие событий грузинскому народу, да и самому режиму Саакашвили – вопрос сугубо риторический.

Алексей Макаркин, "РИА Новости"