Продано!

Новость о том, что издательский дом «Коммерсант» продан металлургическому магнату и около-газпромовскому дельцу Алишеру Усманову, никого особенно не удивила. Известно, что храбрые лишь на словах «антипутинские» олигархи с необыкновенной легкостью сбывают свои медиа-активы той самой власти, против которой направлена их риторика, — а потому передача «Коммерсанта» от Березовскому к Патаркацишвили уже недвусмысленно намекала на то, что «фронт борьбы» закрыт, и теперь нужен только аккуратный и доходный способ превратить капитуляцию в приличный «выход из игры».

Революционных изменений новый хозяин покамест не заявляет, но в том, что рано или поздно они состоятся, сомневаться не приходится: «Газпром» — все же не медиа-контора, и дела издательские для них скорее продолжение политики другими средствами, нежели обособленный «чистый» заработок. Впрочем, знаменитый ИД сменил уже немало жанров в своей меняющейся стилистике, и потому его эволюция законным образом приводит к последнему, еще не испробованному пока амплуа — дежурному «чего изволите, батюшка» при власти. Жаль, если эта роль станет для него последней.

Когда-то давно, в самом начале 1990-х, «Коммерсант» играл роль мифологическую, уникальную. Эта «первая газета для деловых людей» призвана была с нуля придумать цивилизованный якобы мир «русского бизнеса», внушить криворожим и низколобым хозяевам банков и предприятий, что они — вовсе и не проходимцы, и не убивцы никакие, а солидные люди с хорошим вкусом, и вокруг них «почти что Париж». В диком поле тех лет газета Яковлева упорно рассказывала о разбогатевших экс-«товарищах», в любую минуту способных превратиться в «граждан» в тюрьме или морге, как о настоящих «господах большой руки», и в том преуспела.

Сейчас, когда вехи сменились неоднократно, мы можем много говорить о том, какой подлостью была льстивая апология «собственника» той эпохи, но стилистических претензий к тогдашнему «Коммерсанту» быть не может. Да, то была газета, определенно враждебная интеллигенции любого рода, газета, из воздуха сотворившая того «менеджера», в гнусном социуме которого мы теперь имеем несчастье находиться — и в то же время из истории ее уже никто не вычеркнет.

Однако времена менялись. Несколькими волнами уходили из «Коммерсанта» все сколько-нибудь значительные его сотрудники — вот уже десять лет как многие медиа-тузы с упорством маньяков пытаются сделать очередной коммерсантовский клон, перекупают из «Ъ» сотрудников, мастерят нечто тоскливое и зазывно рекламируют. Но проделать тот же трюк второй раз не удается, и аудитория к ним не идет. Оставленный же отцами-основателями издательский дом постепенно терял и своего владельца — Владимир Яковлев все больше увлекался буддизмом и медитациями в отдаленных точках планеты и, в конце концов, продал «Коммерсант» Березовскому через какого-то подставного иранца.

Это была роковая ошибка: до тех пор «независимый», «Ъ» потерял уникальную возможность оставаться вне орбиты обычной русской прессы и встроился в ее обыденный круговорот — с перепродажами, скандалами и сиюминутной политической пропагандой. Но случилось и кое-что похуже: у газеты сильно изменился стиль.

«Коммерсант» после 1997 года, и особенно при Березовском стал совсем другим изданием — куда более популярным «в массах», но для некоторых, включая автора этих строк, полностью растерявшим былое обаяние. Многолетним главным редактором стал Андрей Васильев, под начальством которого газета стала аналогом «Московского Комсомольца» для тех, кто побогаче и поумней. Основополагающим редакционным жанром стала клоунада и кривляние, бесконечное дурное КВН, звездой которого стал имеющий массу подражателей репортер Колесников. Серьезное публицистическое высказывание попало под абсолютный запрет, на смену ему пришел натужливо абсурдный «репортаж глазами внимательного идиота», этакий вечный недохармс —

«Господин Сидоров назвал господина Петрова врагом суверенитета России. Господин Петров внимательно посмотрел на господина Сидорова. Господин Сидоров быстро плюнул в господина Петрова и покинул конференц-зал еще до приезда ОМОНа, РУБОПа и СОБРа».

Колесников, Мостовщиков, чья «Столица» начала процесс катастрофического опошления «Коммерсанта», и Панюшкин, автор слезливых од старушкам и зверюшкам, были соавторами дурашливого жанра «заметок» (в «Коммерсанте» обожают это чудовищное словечко) с живинкой, смешинкой и веселинкой. Вскоре их начали писать все, за вычетом полуанонимных творцов информационных сводок и бизнес-реляций. Официальная базовая мифология «Коммерсанта» при этом оставалась прежней — «газета для деловых и солидных людей, объективные журналисты, честность и непредвзятость превыше всего, новости и факты». Но сами солидные люди эти словно бы пошли вприсядку, а образ идеального героя-Рябушинского несколько переплелся с телевизионными находками Маслякова.

Впрочем, власть твердокаменного юмора была поколеблена в самое последнее время, когда Васильев, к счастью, был неожиданно уволен, шутники потеснились, а тематику газеты стали определять аннибалы либерализма, пришедшие в «Коммерсант» из «Газеты.Ру». Тут пошло совсем другое: пылкие речи о путинской тирании, о нехватке свобод, о попрании демократии, etc. Речи, конечно, довольно глупые, но приятные уж тем хотя бы, что серьезные и «от души» — в то время как фирменно «юморные» циничные заголовки Васильева невозможно было воспринимать без отвращения. Но аннибалы появились слишком поздно: Березовский был уже явно разочарован в перспективах борьбы с властью, а та, в свою очередь, наверняка намекала ему на то, что вредный медиа-актив лучше продать по-хорошему, нежели потерять по-плохому. Оставался только один вопрос: кто именно станет лояльным хозяином «Ъ» — более-менее «тонкий» в таких вопросах Абрамович или же туповато-прямолинейный «Газпром». Победил, очевидно, последний вариант, пусть и в формате владения через «независимого» барина Усманова.

«Газпром» — это поистине мрачная контора. Олигархический центр России, место «кормления» высших должностных лиц государства, он по определению не может отличаться изысканными манерами в обращении с подчиненной прессой. Один лишь Венедиктов, хитроумие которого сравнимо с гомеровским Одиссеем, сумел, за счет своих личных отношений с Президентом РФ, выстроить некоторый «щит» для радио «Эхо Москвы», которому позволительно приглашать и Лимонова, и Белковского, и других «врагов Кремля». Но это уникальный случай, а «Коммерсанту» подобное счастье не светит. Конечно, на первых порах почти все в газете останется по-старому — дабы не пугать рекламодателя и читателя слишком уж резким переходом. Но ближе к выборам это шаткое равновесие будет нарушено и в «Ъ» введут, разумеется, необходимую информационную цензуру.

Нужно ведь понимать, что страшным для власти является вовсе не влияние самого издания, ограниченное невеликим, в действительности, его тиражом. Важна сама возможность «вброса» в СМИ через «уважаемый, респектабельный ресурс» той или иной новости, которую другим потом нельзя будет игнорировать, которую нельзя не подхватить, когда медиа-повод уже создан. Вот именно этот механизм создания политических войн и будет в дальнейшем предотвращен цензорами. Ну а в остальном все традиционно — частичная смена команды, новое нагнетание юмора по принципу ОРТ и РТР «Мы вам посевную, а вы дальше крутите Петросяна», осторожное врастание в официоз.

Есть ли какой-то урок, некое назидание в печальной судьбе «Коммерсанта»? Только одно: всякая оппозиция, любое «свободное мнение», основанное на шатком волюнтаризме олигарха, в конечном счете обречено. Березовский, бывший недурным «делателем королей», оказался весьма посредственным революционером — равно как и Гусинский, Ходорковский, Невзлин, etc. до него. Так называемую «свободу прессы», решительно отличную от суверенно-газпромовских камланий, нужно выстраивать буквально по кирпичику самим. Ее нужно создавать так, как небогатые семьи строят загородный дом. Трудно, дешево, годами.

Блестящий же мир «коммерсантов» начала 1990-х, сделавших себе состояния на растаскивании государства, закономерным образом затребован обратно истинным хозяином — единственным в своем роде олигархом-чиновником, у которого отныне будет и газовая труба, и газеты, и фирменный знак «Ъ».

Дмитрий Ольшанский, «АПН»

ELCOMART  Международная жизнь