Святослав Пискун: "Я хочу быть генпрокурором"

Святослав Пискун, который стоит под номером 95 в избирательном списке Партии Регионов, готов отказаться от проходного места в случае его восстановления в должности генерального прокурора Украины...

- Ко мне приезжают люди из прокуратуры, спецслужб, со мной советуются, я даю какие-то консультации. Я целый день занят.

- Всякого: что и как сделать, какое принять решение. В основном ко мне обращаются те, кого увольняют с работы, потому что они не вписываются в рамки "оранжевой картинки". Я считаю такое похожим на политические преследования.

- Это принципиальный вопрос и он не касается конкретной личности. Я пытаюсь показать, что у президента нет абсолютной власти, и это не предусмотрено Конституцией. Президент у нас - не монарх. Сегодня он принимает решения единолично, невзирая на закон. Это называется правовым нигилизмом, манией величия или неадекватным восприятием окружающего мира.

- Если суд примет решение в мою пользу, я буду требовать от президента восстановления меня в должности генерального прокурора. Как я это буду делать? Согласно закону.

- Буду работать и служить закону.

- Я выйду из списка, конечно.

- Уже не хочу. Еще задолго до моего незаконного увольнения с работы я понял, что к власти пришли люди, которым чхать на Украину, плевать, что будет с нашим народом. Поэтому я не могу им оставить свою родину. Они разворуют ее.

- К примеру, Петр Порошенко требовал извинений. Хорошо, допустим. Но есть же еще ряд эпизодов, по которым ему не предъявлено обвинение, а такие обвинения готовились еще при мне. И они были бы предъявлены. Мое увольнение было связано как раз с тем, что несколько человек из окружения президента, которые одновременно представляют верхушку "Нашей Украины", попали под следствие. Поэтому у президента не было выхода. Ему нужно было либо объявлять, что его политическая сила имеет коррупционеров, либо убирать генерального прокурора. Он выбрал второй путь.

- Я исполнял свой долг и не обращал внимания на то, что скажет правящая власть. Я прекратил уголовное дело против Тимошенко, потому что были основания. Почему на меня сердится "Наша Украина"? Если бы тогда не были прекращены дела в отношении Тимошенко, возможно, она не стала бы премьер-министром. Но я поступил по закону, и через девять месяцев все подтвердил Верховный Суд. Поэтому для отдельных личностей, которые уже видели себя в кресле премьера, я еще в январе 2005 года стал смертельным врагом. Все, что я ни делал, все было неправильно. Все утверждали: я не человек команды Ющенко. Я не пляшу под дудку, под которую пляшет все руководство.

- Мне это президент предложил в первый день нашей встречи еще до его инаугурации. Я помню, что сказал: "Виктор Андреевич, поскольку приходит ваша команда, я год доработаю, а потом готов уйти, но вы берете меня в список". Президент ответил: "Нет вопросов, я согласен. Год работаешь, и я беру тебя в список". Мы пожали друг другу руки, обнялись. Но люди, которые оказались у власти, пришли заработать. А я не могу работать в команде с людьми, которые пришли воровать. Воровать не друг у друга, что тоже плохо, а у государства - это просто страшно.

Например, когда мы с Турчиновым, тогдашним председателем СБУ, решили проверить работу НАК "Нафтогаз Украины", особенно, куда девались миллиардные кредиты, мы оба от президента получили и по рукам, и по зубам. Кстати, когда стали распространяться активные слухи, что брат президента прокачал полтора миллиардов кубов газа в Украину через предприятие, которое якобы называется "Петротрейд", мы с Турчиновым пытались проверить. Нам не дали!

- Неоднократно возвращались, и было подтверждение. Но мне кажется, что слова "договор" и "Виктор Андреевич" - два антипода. Мои слова могут подтвердить другие политики, в том числе и из "Нашей Украины".

- Я понял, что я туда не попаду, когда президент снял меня с работы. Вдруг, ни с того, ни с сего. И все.

- Это не самое страшное.

- Во-первых, меня никто не спрашивал. А во-вторых, я не считаю это большой проблемой. Мало ли что мне советует президент? Решения-то должен принимать я. Президент просил меня освободить из-под стражи преступников, но я же этого не сделал. Он очень эмоционально воспринимает ситуацию, когда к нему люди приходят со своими просьбами. Кто-то наговорил президенту, например, что у Коломойского руки по локоть в крови. Он звонит мне и говорит: "Зачем ты прекратил уголовное преследование в отношении Коломойского?" Я говорю: "А кто это?" "Ну, это "Приватбанк", у него руки по локоть в крови, он людей поубивал". Я начал разбираться, и оказалось, что доказательств вины Коломойского следствием не установлено. Естественно, было принято абсолютно законное решение.

- Никогда не вел таких переговоров. Я и не собирался в БЮТ и отношусь к Юлии Тимошенко только как к бывшему премьер-министру и как к человеку, в отношении которого на протяжении девяти лет было организовано уголовное преследование. Когда я пришел в Генпрокуратуру, все доказательства были собраны. Однако, проведя расследование, мы установили, что дело притянуто за уши. Я сказал президенту, что в отношении Тимошенко буду прекращать уголовное дело, поскольку не вижу никакой судебной перспективы. Он сказал, что во всем согласен. Меня не интересовала политическая подоплека вопроса.

- Я считаю, что если будет доказано, что Борис Березовский профинансировал партийных деятелей "Народного союза "Наша Украина", следствие в прокуратуре должно установить: либо они профинансированы как частные лица, тогда, чтобы не быть мошенниками, пусть уплатят налоги, либо деньги были предоставлены на избирательную кампанию. Тогда результаты выборов можно оспаривать.

- Конечно. В парламенте была создана специальная комиссия, члены которой сообщили мне об имеющейся у них информации о таких фактах.

- Я сказал, что как только официально ко мне попадут материалы комиссии, я готов встретиться с Березовским в Лондоне в составе следственно-оперативной группы, произвести выемку документов и начать работать.

- Нет, я не успел, меня сняли.

- Делом Щербаня занимаются сейчас те же прокуроры - Медведько, Шокин, которые работали и под моим началом. Ничего не изменилось. В Генеральной прокуратуре осталось все руководство, которое непосредственно отвечало за расследование конкретных уголовных дел. В Генпрокуратуре сейчас нет только одного человека - Пискуна. И сегодня им никто не мешает заниматься своими профессиональными обязанностями. И дай им Бог здоровья и способностей сделать то, что они не доделали при мне.

Организацией расследования этого дела занимался прокурор Сумской области. Насколько мне известно, это человек очень старательный и обязательный. Это же не просто дело Щербаня, там были арестованы несколько человек. Поэтому я думаю, что все необходимые следственные действия были сделаны. А если наше главное следственное управление Генеральной прокуратуры недосмотрело, то Александр Медведько должен отреагировать на нарушение. Хотя, исходя из того, что за последний год наговорили наши уважаемые революционеры, и того, что в действительности сделано, вызывает большое сомнение в объективности этих доводов и высказываний.

- Это ложь! Я никому ничего не объяснял. Делом Бакая занималась прокуратура города, расследование дела велось под надзором того же Шокина, который сегодня работает заместителем генпрокурора. И если в этом или другом деле найдут мое письменное указание о приостановлении следствия, запрещении каких-либо следственных действий или укажут на совещание, где я запретил или затягивал проведение расследования, я готов отвечать.

 В царстве демократии каждый может говорить что угодно. Ведь безграмотность и заполитизированность шеф милиции должен чем-то объяснять. Милиция все сваливает на Пискуна. А на кого еще? Кого сегодня нет? Пискуна. Я вернусь генпрокурором, и вы увидите, снова заговорят: вы знаете, благодаря ему были подняты такие большие дела. Когда человек при должности, его хвалят. Как только он уходит, начинают поливать. Удалось сбить генерального прокурора незаконным указом - подставили президента под удар. Собьют президента - будут валить все на него. Сейчас ему поют хвалу: лучший, прекрасный, мудрейший, лучше всех. Только не станет президентом, они же его обольют с ног до головы. И первыми будут те, кто обвиняет сегодня меня.

- Вы знаете, если бы я даже хотел, то не мог намеренно его развалить. Дело расследовалось в Главном следственном управлении. Расследованием занимался лично Виктор Шокин - хороший специалист, прекрасный следователь, он закончил не одно актуальное уголовное дело. Под его началом было расследовано и раскрыто дело Александрова, Гонгадзе. Но я никакого отношения к делу Колесникова не имел. Утверждать, что я и здесь виноват, - бред сивой кобылы в новогоднюю ночь. Спасибо товарищу Луценко и остальным за то, что я не виновен в подорожании сахара, распространении птичьего гриппа, в повышении цены на газ, и за отсутствие обвинений против меня за организацию убийства президента Джона Кеннеди и премьера Улофа Пальме.

- Конечно, кое-что принадлежит. Они являются акционерами каких-то структур, но акций немного. Они не являются хозяевами. По десять процентов, может, двенадцать. Все они были официально приобретены на протяжении последних семи-десяти лет. Все тысячу раз проверялось, и никогда это ни у кого не вызывало сомнений, кроме нездоровых людей. Людей, которые не видят того, что есть у них.

А вот сказали, что у дочки Пискуна есть акции хлебокомбината, которых (а их было аж две) сейчас уже нет, но о них говорят уже третий год. Я думаю, что придет время, и многие политики будут списаны с листа истории. Все будут знать, что они-то лжецы. Они знают, что я не буду судиться, что я выше. Обо всех своих доходах моя семья ежегодно составляет декларации и честно платит налоги. Вы знаете, есть ряд политиков, целенаправленно пытающихся меня дискредитировать. Среди них такие, как депутаты Владимир Стретович, Григорий Омельченко, бывший генпрокурор Геннадий Васильев.

Пользуясь тем, что интервью выйдет перед Новым годом, я хочу поздравить всех юристов, Всемирную ассоциацию юристов, членом которой я являюсь, а также всех сограждан с Рождеством и пожелать, чтобы в Новом году такие понятия, как верховенство права и торжество закона стали не мечтой, а реальностью. Я сделаю все, что от меня зависит. Спасибо! С Новым годом!

"Дело"