Интервью Басаева стало доказательством в суде

Суд по делу о теракте в Беслане рассмотрит в качестве доказательств интервью Шамиля Басаева Андрею Бабицкому. Такое решение было принято в четверг на очередном слушании дела Нурпаши Кулаева.

На очередном заседании суда по делу Нурпаши Кулаева, проходящего в Северной Осетии, суд удовлетворил ходатайство потерпевших о приобщении к материалам расследования видеоинтервью Шамиля Басаева, данного известному журналисту Андрею Бабицкому (об интервью, показанном в прошлом году в эфире одного из американских каналов, «Газета.Ru» неоднократно писала). В своем интервью Басаев касается темы нападения на Беслан и возможностей переговорного процесса. Ходатайство было заявлено Сусанной Дудиевой, председателем комитета «Матери Беслана». Прежде чем приобщить кассету к уголовному делу, председатель суда Тамерлан Агузаров предложил просмотреть части интервью, касающиеся Беслана. Когда на телеэкране появилась картинка, зал притих.

Бабицкий: У тебя было ощущение, что ты несешь ответственность, может, вместе с Путиным, за жизнь детей?

Басаев: Я не думал, что в Беслане будут маленькие дети… Я Расулу сказал, когда придет Дзасохов, Зязиков, всех детей до 10 лет отпустить без всяких разговоров.

Бабицкий: Что ты испытывал после Беслана?

Басаев: Честно, шок испытывал. Я не ожидал этого, особенно от Дзасохова. Я думал, что он самостоятельный человек, что у него есть достоинство. И я не думал, что Путин такой кровожадный.

– Пусть будет стыдно прокуратуре, если их не покоробят слова, сказанные бандитом и убийцей. Но эта кассета доказывает, что можно было вести переговоры. И мы имеем моральное право обвинить своего президента, подонка и негодяя.

– Не надо оскорблений, – вступился Агузаров и после обсуждения постановил удовлетворить ходатайство Дудиевой.

Кроме этого, на сегодняшнем заседании, куда не явился ни один из вызванных свидетелей, был подан еще ряд ходатайств, касающихся в основном вызова в суд дополнительных свидетелей. Звучали фамилии Патрушева, Анисимова, Проничева (директор ФСБ и его заместители). А также жены одного из бесланских террористов – Кодзоевой, которая якобы вела с мужем переговоры, пока тот находился в бесланской школе, и сотрудника ФСБ Зангионова, через которого, предположительно, велись все переговоры с террористами. Все эти ходатайства суд отклонил.

Фамилия Дзасохова звучала в этот день в зале Верховного суда Северной Осетии еще раз. Адвокат потерпевших Таймураз Чеджемов распространил среди журналистов свой письменный ответ на недавнее выступление в суде бывшего президента республики. Как говорит Чеджемов, откликнуться на заявление Дзасохова в суде его заставило то, что «вместо того, чтобы предстать перед пострадавшими с преклоненной головой, он принял позу обвинителя-нравоучителя» и попытался «навязать суду и всем гражданам мысль, выгодную лично ему».

«Дзасохов заявил, – пишет Чеджемов, – что опыт и уроки Беслана показывают, что противостоять терроризму в одной отдельно взятой стране невозможно. Важность этого заявления определяется не только смыслом сказанного, ибо его ложность очевидна. Важно то, что это утверждение имеет целью оправдать бездеятельность его собственную, а также его генералов как до бесланского теракта, так и 1–3 сентября».

Чеджемов, не раз уже выступавший с критикой в адрес местной власти на процессе Кулаева, называет в этот раз Александра Дзасохова «человеком, призванием которого является словоблудие, помноженное на высокую самооценку и низкое мнение о других». Свою характеристику Дзасохову Чеджемов иллюстрирует следующим примером. «Оцените «глубину» его суждений о том, что у террористов «преступный замысел формировался и был осуществлен в условиях, которые находятся в полном противоречии с Конституцией РФ (по его мнению, другие преступники действуют в соответствии с Конституцией).

С претензией на оригинальность экс-президент произнес, что «анализ имеющихся у него сведений поведения группы террористов не оставляет у него сомнения в том, что группа отличалась особой жестокостью». Разве для такого вывода нужен анализ?» – задается вопросом Чеджемов.

Основная мысль адвоката сводится к тому, что Дзасохов стал отрицать свою причастность к работе оперативного штаба по спасению заложников после того, как стало очевидно, что трагичный исход стал результатом бездействия штаба, в частности отказа от ведения переговоров. «Но об этом Дзасохов не свидетельствовал. Он ушел, сопровождаемый проклятиями матерей Беслана», – заканчивает свое письмо Таймураз Чеджемов. Следующее заседание суда по делу Нурпаши Кулаева состоится 24 января.