Амбиции Востока

Как объявили на самом влиятельном российском телеканале, со времен Ялтинской конференции в стране не было такого представительного форума ведущих держав мира. Страна принимала саммит 'большой восьмерки' не как проситель, а как полноправный участник решения вопросов мирового значения. Россия перешла от статуса нервного должника к статусу уверенного в себе кредитора и от положения потенциального энергогиганта к званию реальной энергетической сверхдержавы. И кто же тому причиной? Тот, кто, как заявила, торжествуя, одна из московских ежедневных газет, находится сегодня 'на пике своей карьеры'; человек, которого назвали настоящим 'агентом влияния'.
Что ж, Владимир Путин думает, что он на коне. К саммиту 'восьмерки' он подходил под давлением международного сообщества, критиковавшего Россию за ее ползуче-автократическое развитие, а в Москву вернулся, обладая такой силой, какой не обладал никогда: звезда трех пресс-конференций, на которые было не пробиться (причем две из них дали после полуночи, будто к журналистам выходил не президент, а какая-нибудь звезда мирового джаза), а также создатель новой 'организации системы международных отношений'. Он не просто не стал слушать демократических нравоучений Буша и Блэра - он был настолько уверен в своих силах, что стал поучать их сам. А они, ко всему прочему, разговорились между собой, совершенно ничего не скрывая, рядом с микрофоном, который, как им казалось, был выключен.
Их беседа, сколько бы ни делалось попыток ее как-то высмеять, представляла собой вполне разумный анализ исключительно сложной проблемы и обсуждение возможных дипломатических решений. Эта проблема, возможно, и заслонила собой официальную повестку саммита, однако, когда российские средства массовой информации называют прошедший саммит моментом триумфа принимающей стороны, они во многом правы. Если отношения России с Западом по какой-либо причине не разрушатся окончательно, членству Москвы в 'большой восьмерке' теперь, похоже, уже ничто не угрожает. Под давлением более важных вопросов международного масштаба президент Буш отложил критику внутренней политики Путина на столь высоком уровне до лучших времен, признав существование, как он выразился 'демократии по-российски'.

Вступив в тактический альянс с Францией, также указавшей на непропорциональность ответных действий Израиля в южном Ливане, Путин также проявил недюжинные способности к быстрому реагированию. А затем, когда во всех западных делегациях уже паковали чемоданы, он провел встречу, которая в конечном итоге может вообще оказаться самым значительным событием саммита. Он встретился с лидерами Индии и Китая, вместе с которыми он надеется создать противовес системе, которую российские дипломаты упорно называют 'однополярным миром', образовавшейся после победы Соединенных Штатов в 'холодной войне'.
Нынешнюю силу России можно только приветствовать. Она не так опасна для мира, как паранойя. Но и принимать ее безоговорочно тоже не стоит. С самого начала было понятно, что страна, принимающая саммит, будет делать это с радостью и энтузиазмом - иначе для чего ей нужны государственные СМИ? О каких-либо выступлениях внутренней оппозиции против повестки дня и мероприятий саммита не могло быть и речи - хотя бы потому, что единственная оппозиционная демонстрация в Санкт-Петербурге была заперта на стадионе, как только появилась возможность ее разрастания в шествие.
Два дня мишурного торжества на берегах Финского залива не изменят основу взаимоотношений России с остальным миром: пока что ее экономика развивается, но она по-прежнему в огромной степени подвержена влиянию цен на нефть и газ; кроме того, остается проблема всепроникающей коррупции и отсутствия законности, а, следовательно, и отсутствия гарантий для иностранных инвесторов - например, тех, кто думает, не купить ли долю в государственном нефтяном гиганте 'Роснефти'.
Что же изменил Санкт-Петербург? Он изменил восприятие Западом Путина как личности: гости оказали ему любезность, не сказав ни слова критики за антидемократические тенденции, а он ответил им остротами о лорде Леви и Ираке. Немного больше вежливости, немного меньше напыщенности - и он, как и его страна, много больше выиграли бы от этого.

По материалам "The Times", Великобритания

ELCOMART  Международная жизнь