Что будет после Фиделя Кастро?

Прогнозы отличаются от официальной версии о плавном переходе к полному изменению. Знакомое бородатое лицо пристально смотрит со щита на залитую солнцем Гавану рядом с ободряющим лозунгом "Vamos bien". Поблизости еще один постер поздравляет лидера, находящегося на своем посту дольше всех в мире, с днем рождения и желает "еще 80" лет.

Но сейчас, впервые с тех пор, как он привел армию мятежников в Гавану в 1959 году, человек, ставший символом Кубы, ушел, пусть и временно. Что же сулит острову будущее после Фиделя Кастро?

Болезнь, сваливавшая Кастро, не стала полной неожиданностью. Даже в стране, где есть свой "Клуб 120", объединяющий людей, достигших этого впечатляющего возраста, общепризнанно, что дни Фиделя в какой-то момент кончатся. Но многим нелегко представить себе будущее без человека, который является отцом нации дольше, чем большинство кубинцев живут на этом свете.

В последнее время его речи, пожалуй, стали короче – всего два-три часа, – но даже в последний месяц его видели не меньше, чем всегда. 26 июля он выступил перед 100-тысячной аудиторией в восточной части Кубы и высмеял недавно обнародованные планы США по его смещению. Его изображение в военной форме, со сжатым кулаком, рядом с двумя товарищами по оружию до сих пор служит логотипом национальной газеты Granma. Его нынешний призыв к "борьбе идей" вместе с его фото украшает первую страницу газеты Juventud Rebelde, ориентированной на молодых кубинцев.

"Это, друг, вопрос на миллиард долларов", – говорит Рафаэль, пожилой кубинский механик, когда я спрашиваю, что будет после Фиделя – вопрос, который актуален в преддверии его 80-летия 13 августа.

"Уже видишь бизнесменов, приезжающих с Майами, – говорит Рафаэль. – Это не "чайники", они знают, что может случиться, и хотят посеять семена сейчас, чтобы потом собрать урожай. Но и мы не безграмотные, какими были раньше. Мы не хотим здесь Майами. Здесь тяжело, здесь трудно, но люди теперь образованные, а люди с Майами, их так долго не было, они этого не знают. Но я надеюсь, мы можем измениться без кровопролития".

Дипломаты на Кубе говорят о нарастающей частоте, с которой Рауль Кастро, брат Фиделя, временно исполняющий обязанности президента, появляется в кубинских СМИ, видя в этом признак того, что перестройка давно спланирована. В правительстве официальная позиция сводится к тому, что будет гладкий переход и сохранится преемственность социалистических принципов, за которые Кастро так яро ратовал все эти годы.

Даже те, кто надеется увидеть конец всех Кастро, думают, что изменения будут плавным, а не резким сдвигом, которого хотят кубинские сторонники жесткой линии, живущие в изгнании в Майами.

Брайан Лателл, бывший аналитик ЦРУ по Кубе и автор книги "После Фиделя", считает, что Рауль "у власти, вероятно, будет более гибким и сострадательным".

Но Раулю 75 лет, и многие полагают, что его лидерство будет номинальным и коротким. Есть еще три – более молодых – человека, чьи имена упоминают чаще всего, говоря о том, кто возьмет контроль над правительством: 69-летний Рикардо Аларкон, президент национальной ассамблеи, бывший посол в ООН и самая публичная фигура в правительстве; 54-летний вице-президент Карлос Лаге; и 41-летний Фелипе Перес Роке, министр иностранных дел и лояльный бывший глава аппарата Кастро.

По словам Фабиана Эскаланте, бывшего начальника кубинской спецслужбы, было 638 заговоров с целью убить Кастро, не говоря о множестве планов, самым известным из которых была неудачная высадка в заливе Свиней в 1961 году, по насильственному свержению его правительства. В июле правительство США опубликовало доклад Комиссии по содействию освобождению Кубы, которая, похоже, добивалась ненасильственных перемен, на что было выделено 80 млн долларов; однако у доклада есть приложение, засекреченное "по соображениям национальной безопасности".

Военное вторжение?

"Можно предположить, что то, что содержится в приложении (или они хотят, чтобы мы это предполагали), касается военного вторжения", – говорит Аларкон в интервью с Guardian.

Он оптимистичен по поводу того, что называет "классическим вопросом" о будущем после Кастро, хотя и говорит, что США явно рассматривают возможность военного вторжения. "Я уверен, что многие посмеялись бы над мыслью, то они предполагают ввязаться еще в одну военную авантюру за границей. В то же время они ни на йоту не изменились, – говорит он. – Американское правительство заявило, что не признает кубинские законы о преемственности. Но единственным способом заменить правителя другого государства является война. Они подчеркивают, что не признают нашу стратегию передачи власти. Само это предположение является угрозой".

США, впрочем, публично отвергают мысль о военном вторжении.

Те, кто лоялен правительству, говорят, что его политика переживет любые перемены наверху. Они напоминают о прославленном здравоохранении и системе образования, обеспечившей стране самый высокий уровень грамотности в Латинской Америке.

28-летний Эрнесто Фернандес является членом национального бюро Союза молодых коммунистов, который, по его словам, насчитывает 604 тыс. членов, охватывая 25% кубинцев в возрасте от 15 до 30 лет. Он не верит, что в его стране произойдут масштабные перемены, как случилось в 1989 году в Восточной Европе. "Мы не похожи на Советский Союз, там в системе был застой", – говорит он.

Новое поколение

Он называет привлечение 28 тыс. молодых "общественников" к разным проектам, от борьбы с коррупцией до агитации людей за пользование экологически "дружественными" лампочками, признаком нового поколения революционеров.

У других молодых кубинцев энтузиазма меньше. 28-летний "Тито" говорит: "Если кто-то увидит, что я разговариваю с вами, ко мне придут и начнут спрашивать, "о чем ты с ним говорил". Свободно говорить нельзя. Многие хотели бы уехать, не во Флориду, но, может быть, в Канаду или куда-нибудь в Европу. Здесь нет денег, чтобы покупать что-то, мы зависим от людей, которые присылают нам деньги на ботинки и одежду".

Другие мечтают об иной Кубе, где компартия не играет никакой роли. Пожалуй, самым известным в этой группе людей является Освальдо Пайя, который в 2002 году запустил Varela Project, призывающий к свободе выборов, слова и собраний, а также к возможности открывать частные предприятия. "Сегодня на Кубе больше 300 политзаключенных, – говорит Пайя. – Трудно сказать наверняка, в чем их преступления, но вполне может быть, что это критика в адрес Фиделя Кастро. Более 20 представителей нашего Движения христианского освобождения сидят в тюрьме, много других активистов – также. Репрессии против Varela Project (проект назван в честь Феликса Валера, выступавшего за независимость Кубы в XIX веке) объясняются тем, что они поняли – люди утратили страх, значит, мы стали символом надежды".

Кубинское правительство называет Пайю и заключенных, о которых он говорит, "так называемыми диссидентами" и утверждает, что их оплачивают и вдохновляют США. Власти подчеркивают, что ни одна страна не потерпела бы подрывную деятельность агентов иностранного государства, особенно если она ослаблена американским эмбарго.

Пайя отрицает, что США ему платят: "У нас есть родственники и друзья, которые присылают деньги. Миллионы кубинцев получают деньги таким способом, это главный доход страны". Он против американской блокады. "Эмбарго действует много лет и не способствует переменам, но многие хотят говорить только об эмбарго, а не о правах человека на Кубе".

По его словам, изгнанники негодуют, что проект не выступает за передел оставленного имущества. "Мы не хотим грандиозной приватизации, как в России, – говорит он. – Мы не хотим, чтобы бедные становились беднее, не хотим номенклатуры у власти. Мы хотим сохранить бесплатное здравоохранение и бесплатное образование. Эта программа разрушает миф о том, что мы должны выбирать между социализмом и свободой".

Между теми, кто стремится к преемственности, и теми, кто хочет масштабных перемен, находятся люди, лояльные Кастро и тому, что достигнуто, но недовольные тем, как руководят страной. Один учитель говорит: "Слишком большая централизация и слишком много ограничений. Например, мне запрещено продать кому-нибудь свою машину. Но я все равно стоял бы насмерть за революцию".

Дункан Кэмпбелл, “InoPressa”