Конфликт с "Хезболлой" остановлен. Что дальше?

От редакции: мнение эксперта – это всегда оригинальная информация, которую забавно прочесть. Конечно, это мнение американской стороны, в котором предубежденность стоит на первом месте, но все-таки интересно…

Эдвард Люттвак – известный историк и аналитик, заслуженный профессор Джорджтаунского университета в Вашингтоне, автор классической монографии, посвященной израильской армии. Недавно он опубликовал статью, в которой, частности, пишет: «По окончании арабо-израильской войны 1973 года арабы пребывали в эйфории. Миф о непобедимости израильской армии был разрушен, египтяне форсировали Суэцкий канал, застигнув израильтян врасплох, сирийцы в первые дни войны значительно продвинулись на Голанских высотах. Война закончилась без ясной победы и обошлась почти в три тысячи убитых. Израильское общество обрушилось на высшее военно-политическое руководство и смело его со сцены».

«Прошло какое-то время, прежде чем рассудок возобладал над эмоциями, причем первыми равновесие восстановили лидеры Египта и Сирии. Ликование арабов, равно как и стенания израильтян, не заслонили от Садата и Асада того факта, что недопущение еще одной большой войны становилось для них отныне абсолютным императивом. Отсюда – мир Израиля с Египтом и перемирие с Сирией на Голанских высотах, которое Дамаск скрупулезно соблюдает с 1974 года».

Сравнимая ситуация возникла и по окончании последнего конфликта в Ливане, считает профессор Люттвак. Будущие историки увидят детали более отчетливее, чем мы, но и сегодня некоторые несуразные оценки вполне зримы. Почему журналисты бездумно заявляли, что бойцы «Хезболлы» сражались более мужественно, чем арабские армии в предыдущих войнах с Израилем? Подобные утверждения сомнительны. Посредственность военной организации «Хезболлы», в целом, отражает малое число убитых и раненых с израильской стороны.

Чего нельзя отрицать, так это отсутствие у Израиля четкого плана кампании, так что даже самые прицельные его бомбардировки казались чудовищно разрушительными (правда, не без побочного воздействия на Сирию, о чем свидетельствует ее сдержанное поведение во время войны); сухопутные операции с начала и до конца выглядели вялыми и половинчатыми. Можно не сомневаться, что у ЦАХАЛа были запасные варианты: высадки морского, сухопутного и воздушного десантов в глубоком тылу «Хезболлы» c последующим их разворотом на юг и уничтожением укрепленных пунктов боевиков на всем протяжении от реки Литани до израильской границы. Этого не было сделано, и причина тому – стремление избежать крупных потерь среди населения Ливана, а также сознание того, что такая операция не приведет к  уничтожению «Хезболлы».

Эта группировка представляет собой не бандформирование,  а политическое движение под ружьем, указывает американский эксперт. Данное обстоятельство внушает оптимизм. Глава «Хезболлы» Хасан Насралла, что бы о нем ни говорили, четко знает свои возможности. У Насраллы есть свой электорат в южном Ливане. Поэтому он, негласно взяв на себя вину за развязывание военных действий, после перемирия тут же занялся реконструкцией населенных пунктов в регионе вплоть до израильской границы. Он не может спровоцировать еще одну бойню – и снова все потерять. Поэтому получается, что безопасность избирателей «Хезболлы» в южном Ливане –залог приемлемого поведения ее руководства на обозримое будущее. Таков важный и парадоксальный эффект войны, подчас застилаемый от взора разгулом эмоций.

Русская редакция «Голоса Америки» попросила Эдварда Люттвака ответить на несколько вопросов.

«Г.А.»: Опишите, пожалуйста, контекст, в котором правительство Израиля приняло решение начать масштабную военную кампанию в Ливане.

Эдвард Люттвак: Ливанская кампания  –  плод творчества политической коалиции, которая сошлась на том, что Израиль должен уйти с Западного берега Иордана, но что уход с оккупированных территорий без решительного и мощного ответа на провокацию «Хезболлы» вынудит большинство электората отвергнуть принцип «земля в обмен на мир», ибо на практике он означал бы «мир в обмен на войну». Иными словами - чем больше уступок со стороны Израиля, тем сильнее агрессия арабов.

«Г.А.»: Отношения Израиля с Ираном и Сирией не фигурировали в расчетах?

Э.Л.: Иран – большая проблема для Израиля, Сирия – тоже проблема, хотя и не столь большая, но обе они лежат в долгосрочной плоскости. Решение же ударить по Ливану отражало политическую конъюнктуру: нынешнее правительство Израиля пришло к власти на миротворческой платформе, и продолжение мирного курса, как ни покажется странным, требовало очень жесткой отповеди на вылазку «Хезболлы».

«Г.А.»: На что рассчитывала «Хезболла», атаковав израильский пост и захватив пленных?

Э.Л.: «Хезболла», хотя и именует себя «Парией Бога», - организация, само существование которой немыслимо без войны. Если она не воюет, ей вообще нечего делать. В Ливане есть шиитская партия  «Амаль», у которой больше депутатов в парламенте, чем у «Хезболлы». Не стоит ломать голову над малоинтересной загадкой о мотивах Хасана Насраллы в конкретном случае…Интересно другое. Насралла признался, что если бы он предполагал, что Израиль ответит на вылазку такими мощными средствами, он бы не дал свою санкцию на вылазку. 

«Г.А.»: Что вы думаете по поводу термина «непропорциональный ответ» применительно к действиям Израиля?

Э.Л.: Понимаете, террористы могут по собственному разумению убивать столько людей, сколько им заблагорассудится. Государство же не может себя так вести… Что было бы в данном случае «пропорциональным ответом»? Ликвидация десятка - другого боевиков «Хезболлы»? Но это был бы удар почти холостой, поскольку не затрагивал бы вторую важную политическую составляющую – ливанское правительство.

После того, как Америка и Франция выдавили Сирию из Ливана, правительство в Бейруте взяло на себя обязательство по резолюции Совбеза ООН 1559 навести порядок на юге страны и разоружить «Хезболлу» или, на худой конец, сделать вид, что «Хезболла» разоружается. Вместо этого ливанские политики продолжали играть в свои игры. В этом отношении израильтяне безусловно добились определенных целей: если раньше «Хезболла» безраздельно хозяйничала в Южном Ливане, то теперь там будут развернуты международные силы. 

Можно вспомнить, что в 1982 году израильтяне, войдя в Ливан, замышляли не только изгнать оттуда палестинцев, но и перелопатить политический ландшафт страны – но не добились этого. На сей раз цели были более скромные, и, на мой взгляд, по большей части реализованы. В чисто военном плане Израиль потерял около 120 военнослужащих; «Хезболла», по разным подсчетам, - от 400 до 550 боевиков.

Но баланс в такого рода конфликтах выводится иначе. В интенсивных бомбардировках Ливана было задействовано не более 10% ВВС Израиля, и урон они нанесли ощутимый. Сирия и Иран  могли посчитать, что было бы с ними, если бы на них обрушилась вся мощь ЦАХАЛа. Поэтому они не ударили пальцем о палец ради «Хезболлы» в ходе боевых действий.

«Г.А.»: На протяжении своей современной истории Израиль заявлял, что не хочет, чтобы какая-то держава воевала за него. Последняя война закончилась, причем с явного согласия израильтян, на том, что в Южном Ливане разместятся международные силы, которые будут - если и не воевать за Израиль, то, по крайней мере, хранить его мир. Не есть ли это стратегическое поражение?

Э.Л.: Идеологические стереотипы международной жизни сегодня следующие: военная сила не должна быть решающей в достижении целей, которые она могла достигнуть в прошлом. Это значит, что международное сообщество не позволило бы ЦАХАЛу дойти до Бейрута, установить там оккупационный режим и заняться планомерным выкорчевыванием «Хезболлы». За этот запрет международное сообщество должно было как-то расплатиться с Израилем, и плата приняла форму многонационального стабилизационного контингента. Круг полномочий контингента оставляет желать много лучшего, но будем надеяться, что это все же лучше, чем ничего.

«Голос Америки»

ELCOMART  Международная жизнь