Как победить клаустрофобию

Своей историей с нами поделилась Алина Назарова (30 лет). Клаустрофобия была её испытанием с самого раннего детства - но Алина сумела с нею справиться.

Детский ад

Самое страшное воспоминание моего детства – садик. Как ни странно, меня часто наказывали: я никак не хотела спать в тихий час. А расплата за непослушание была ужасной: няня закрывала в кладовке в полном одиночестве. До сих помню ужас, который переживала в эти минуты! Мне было так страшно, что я как будто цепенела и не могла даже плакать. Потом, когда няня выпускала меня на свободу, я еще некоторое время ходила как оглушенная. Эти воспоминания перечеркивают для меня и веселые утренники, и новогодние подарки. Скорее домой, только бы не в кладовку!

Чуть позже, когда я училась в третьем классе, мне на глаза попался сборник рассказов Эдгара По. Один из них, «Заживо погребенные», просто поразил меня! Я вновь настолько явно ощутила все чувства ребенка, запертого в кладовке, что больше никогда не перечитывала эту новеллу. Именно тогда стала бояться лифта – представляла себе, что двери не откроются никогда, мне будет нечем дышать и я умру в страшных мучениях. Откуда это все в детской голове? Наверное, я была очень впечатлительной. Так или иначе, я почти никогда не была в лифте одна: с мамой или подружками не боялась, они отвлекали меня болтовней. Но когда оставалась одна – всегда ходила пешком. На любой этаж.

Место под солнцем

Перед выпускным вечером в школе, уже после всех экзаменов, я решила привести себя в порядок. Посмотрела в зеркало на свое бледное лицо, потом на подругу, всю полосатую после автозагара, и по совету мамы впервые в жизни пошла в солярий. Взяла сеанс 5 минут. Разделась, надела шапочку, захлопнула за собой дверь. Свет на секунду погас, и мне стало дурно, как не было почти никогда в жизни. Я поняла, что нахожусь в совершенно изолированном пространстве, страшно гудит вентилятор, помигивает абсолютно мертвый белый свет… Я стала задыхаться, сердце билось где-то в горле, испарина – думала, сейчас умру! Вылетела из кабины солярия как ошпаренная, какой уж там загар.

С тех пор это слово я выговаривала без проблем. Почитала и поняла – да, это она и есть, боязнь замкнутых пространств. Честно говоря, довольно долго она не слишком мне мешала: я не ездила в одиночестве в лифте, не посещала солярий – ну так и для здоровья полезнее ходить пешком и отказаться от искусственного солнца. Так что лет до двадцати клаустрофобия была моей изюминкой, и слово это я произносила чаще всего кокетливо.                                                                                 

 Фактор коробки

На третьем курсе после зимней сессии я поехала со студенческой компанией в Таиланд. Все было нормально – перелет, адаптация, джет-лаг. Кошмар начался на месте, в гостинице. Мы по неопытности выбрали дешевенький хостел с номерами без окон. Комнатка, в которой мы расположились с подругой Катей, была похожа на коробку: низенький потолок, два шага в ширину и в длину, там едва помешались две кровати.

Мы бросили рюкзаки, отправились гулять, я решила для себя, что это не лифт и не солярий, так что все будет в порядке. Но вечером, когда мы собрались спать, дверь закрылась, свет погас, и мне стало плохо. Ком в горле, страшное сердцебиение, тошнота, холодная испарина на лбу... Подруга пыталась меня успокоить, хотя сама валилась с ног после перелета и прогулки.

В течение всей поездки я могла находиться в нашей комнате, только если в ней одновременно горел свет, работало радио и была открыта дверь. А заснуть и выспаться удавалось только на пляже, в шезлонге. В Тае это вполне реально, если не считать полицейских рейдов, которые горазды будить, проверять документы и забирать в участок. Мои друзья по очереди ночевали со мной под открытым небом. Увидев своими глазами,

что со мной происходит в комнате, они уже не задавали вопросов. Понятное дело, отдых превратился в проблему. И если бы только отпуск!

По нарастающей

Видимо, тайская комната стала неким катализатором обострения фобии. Вернувшись домой, я поняла, что не могу много чего: находиться в машине, которая стоит в пробке, посещать SPA-капсулу, сидеть в ресторане, где залы имитируют грот. Приступы страха настигали меня в зоопарке, в отделе аквариумов, в примерочной кабинке магазина, в кабинете рентгенолога, в вагоне метро. Отовсюду я вылетала пулей – белая как мел, с трясущимися руками и дрожащими губами.

«Изюминка», о которой я раньше кокетливо предупреждала провожающих меня домой кавалеров, превратилась в полчище тараканов в голове. Они все больше мешали мне жить, ограничивая во всем. Я не могла водить машину и даже элементарно сделать МРТ. Нужно было что-то предпринимать.

Шаг за шагом

Последней каплей стал переезд после окончания института: если мои родители жили на втором этаже и к ним вполне можно было подняться пешком, то купленная мной квартира оказалась на восьмом. Не находишься каждый день. Плюс еще офис мой был на десятом. Коллеги были уверены, что я слежу за собой и поэтому пользуюсь лестницей. Меня даже ставили в пример!

Как ни смешно, больше всего я боялась обратиться к врачу. Казалось, что меня сразу признают сумасшедшей. А я уже как следует разбиралась в проблеме и понимала, что клаустрофобия, на которую я не обратила должного внимания в начале, стала хронической. Перспектива окончательно отказаться от нормальной жизни из-за своих страхов меня совершенно не устраивала. Но и без специалиста, волевым решением справиться было невозможно. Так что я все-таки обратилась к психотерапевту.

На первом сеансе я просто сидела в кабинете и рассказывала о тех чувствах, какие испытываю, попав в закрытое помещение. К счастью, ненормальной меня не признали. Более того, Нина Юрьевна почти сразу успокоила меня, объяснив, что с такой проблемой сталкиваются многие. И опыт ее решения есть, и методы вполне действующие.

Решили работать сразу по трем направлениям. Во-первых, самостоятельная работа.

Я должна была научиться произвольно расслабляться. Выбрала музыку, удобное время, когда меня никто не мог потревожить, и стала «якорить» – строить стойкую ассоциацию музыкального трека со спокойной, безмятежной обстановкой. Как и у большинства современных людей, живущих в постоянном стрессе, получилось у меня далеко не с первого раза.

Второе направление – работа с психотерапевтом. Нина Юрьевна выбрала для меня эриксоновский гипноз – оказалось, что под ее руководством я довольно быстро погружаюсь в транс.

И третья  – медикаментозная терапия. Звучит громко и немного пугающе, но на самом деле я пила обычные успокоительные, просто раньше никогда этого не делала. Было немного непривычно принимать микстуры и пилюли по часам.

Первый блин

Конечно, результат появился не сразу, все-таки любая фобия – это достаточно сложное состояние, с которым наскоком не справишься. Нина Юрьевна строго-настрого запретила мне устраивать самостоятельные проверки и без ее санкции кататься в лифте или отправляться в солярий. Поэтому целый месяц я просто расслаблялась дважды в день по 20 минут, впадала в транс и пила седативные препараты.

Во время сеансов гипноза я моделировала ситуацию замкнутого пространства. Нужно было как можно четче представить себе, как вхожу в лифт, нажимаю кнопку, двери медленно закрываются и загораются огоньки этажей. Сначала я поехала на четвертый, но не доехала и до третьего: начался жуткий приступ – с серцебиением, сбитым дыханием и почти с истерикой. Я немного пришла в себя, и мы стали выяснять, чего я боюсь больше всего в ситуации остановившегося лифта. Оказалось, я боюсь умереть от удушья, от недостатка кислорода! Я рассказала о прочитанном мной в юности рассказе По и вдруг поняла сама: я боюсь, что обо мне забудут, я буду погребена и задохнусь.Так что в следующий раз во время транса я вошла в лифт с кислородными баллонами за спиной, как у дайверов. В нужный момент просто стала мысленно дышать через маску. И доехала до четвертого этажа! Двери раскрылись, я вышла. А потом доехала и до восьмого. И не могла поверить даже в свой теоретический успех.

Примерно через месяц я научилась расслабляться,

едва услышав звуки выбранной релакс-мелодии. Сразу включалось глубокое дыхание, которое очень помогает справиться с волнением. По совету доктора, закачала трек в телефон, так что теперь моя «сигнальная» мелодия была всегда со мной.

Проверка по дороге

Наступил день, когда мне предстояло войти в кабину и проехать хотя бы несколько этажей. Вызвала лифт, вошла, двери закрылись. Знакомая тошнота почти сразу подкатила к горлу. Дрожащими руками я включила музыку, в наушниках зазвучала знакомая мелодия. И случилось чудо: я начала дышать, мысленно уговаривать себя: «Ничего страшного не происходит, здесь достаточно кислорода, все в порядке!» И доехала до четырнадцатого этажа! А потом спустилась к себе, на восьмой. Вот это было здорово!

Примерно так же я впервые села в такси и попала в пробку. Со всех сторон плотно стояли машины, я была как в ловушке. Закрыла глаза, начала дышать, включила музыку и справилась с собой. И поняла: я больше не боюсь. Во всяком случае, умею держать свой страх в узде.

Контрольный выстрел

Я наслаждалась жизнью: все-таки для девушки 26 лет и SPA-капсула, и солярий, и лифт – вещи не лишние. Проверочная ситуация произошла спустя полгода. Я пришла на работу, вошла в лифт, кабина поехала вверх. И вдруг неожиданно остановилась. Мне стало не по себе. Сначала попыталась воззвать к логике: огромное офисное здание, три лифта, наверняка сразу заметят и устранят неисправность одной из кабин. И тут у меня зазвонил телефон: коллега в экстренном порядке выясняла у меня рабочие вопросы. Вопросы были настолько важными, что я забыла обо всем на свете. А реальная близость к офису будто погрузила меня в привычную обстановку. Пока я объясняла ей, где лежат бумаги и что ответить партнерам, лифт починили. 10 минут в замкнутом пространстве пролетели для меня без стресса. И это была победа!

С тех пор прошло несколько лет. Я уже почти не прибегаю к специальным методам успокоения, только привычка глубоко дышать в напряженной ситуации осталась. Наученная опытом, очень много разговариваю со своей пятилетней дочкой, чтобы не упустить ничего из ее жизни и вовремя помочь. И еще внимательно слежу за книгами, которые попадают ей в руки.

nedug.ru