• Головна / Main Page
  • СТРІЧКА НОВИН / Newsline
  • АРХІВ / ARCHIVE
  • RSS feed
  • Отсутствие Украины в Давосе — это ошибка

    Опубликовано: 2006-02-15 14:41:00

    Богдан Гаврилишин - единственный украинец, который дружит с бывшим президентом Европейской комиссии Романо Проди и лично знает бывшего президента Франции Валери Жискар д’Эстена. Свои европейские контакты он не раз использовал, чтобы помочь членам украинского правительства в международных переговорах...

    В разное время Гаврилишин был советником президента Леонида Кравчука, премьеров Ющенко, Кинаха, Януковича, председателей Верховной Рады Мороза, Плюща и Литвина.  

    В 1968 году Гаврилишин стал директором Международного института менеджмента в Женеве. За время работы в МИМ-Женева Гаврилишин вырастил специалистов высшей квалификации для сотен компаний во всем мире – от Мексики до Индии и от Швеции до Японии. В 1971 году этот институт к 25-летию своей работы организовал Европейский форум менеджмента, который положил начало всемирному форуму в Давосе.

    – Ваше последнее назначение в правительстве Украины – пост внештатного советника премьер-министра, а раньше вы были советником Виктора Януковича?

    – Будучи премьером, Юлия Тимошенко просила меня быть ее внештатным советником. Кроме этого, я продолжаю быть советником председателя Верховной Рады Владимира Литвина. Относительно Януковича, то после его назначения премьером он принял участие в экономическом форуме в Давосе. Посол Украины меня попросил устроить, чтобы несколько важных бизнесменов пришли на встречу с Януковичем во время завтрака. После этого Виктор Федорович мне позвонил поблагодарить. Он отметил, что «трудность в том, что я вас знаю, а вы меня не знаете, и был бы рад, если бы вы завтра поехали со мной из Цюриха в Киев, чтобы поближе познакомиться». Потом планировалась поездка премьер-министра в Европейскую Комиссию. Мне позвонил Романо Проди с вопросом, должен ли он встретиться лично с Януковичем. Я ответил, что должен, потому что Янукович – премьер Украины, и если он его примет, я готов приехать, чтобы помочь достичь взаимопонимания. После этой поездки особых контактов с Януковичем не имел.

    – Возможно ли было включить в состав первого правительства президента Ющенко представителей востока Украины?

    – Это стало бы лучшим доказательством того, что Виктор Ющенко – президент всей Украины. Людей можно привлечь на свою сторону. Если ты их критикуешь, найди способ показать им, что ты заботишься обо всей Украине. И правительство следовало создавать по такому принципу, а не в зависимости от того, кто и как принимал участие в «оранжевой революции».

    – Как вы оцениваете утверждение о том, что политическая борьба в Украине – это часто борьба разных экономических эпох и систем управления либо же борьба разных регионов?

    – Я не думаю, что есть намеренное стремление к этому. Сам Ющенко, к примеру, из Сумщины, но учился в Тернополе, и это сместило акценты для него. У Ющенко есть определенные ценности или идеи, в частности, украинский язык и культура должны иметь достойное официальное положение в украинском государстве, чего де-факто нет. И потому спонтанно так выходит, что ему легче работать с людьми, которые разделяют эту точку зрения и считают, что в Украине должен быть один официальный язык, которые соглашаются с ним в том, что Украина должна стремиться в ЕС, а не ЕЭП. Наше постсоветское наследие – региональные различия - спонтанно и остро проявилось во время «оранжевой революции».

    – Сегодня предприятия Восточной Украины – это промышленные гиганты, с довольно жестким стилем управления, который формируется сложностью производства. Не кажется ли вам, что этот стиль пытаются перенести в политику?

    – Стиль управления большим предприятием легче перенести в политику в России. Эта разница между Россией и Украиной заметна. В России авторитет воспринимается без оговорок. Путин – президент, поэтому большинство россиян принимают его авторитет. В Украине же авторитет нужно заработать, он не возникает автоматически. Надо найти авторитет, как-то заработать его.

    – Значит ли это, что на востоке Украины нужно применять стиль управления, близкий к российскому?

    – Я не говорю, что он должен быть ближе, я объясняю, почему он есть таковым. Действительно, жесткий стиль управления подходит тяжелой промышленности, но он абсолютно не приемлем для наукоемкого производства. Здесь нужно больше свободы, больше горизонтальной коммуникации в противовес вертикальной. Изменение структуры экономики непременно принесет другой стиль управления. Но обратите внимание на то, что, несмотря на близость к России, на Донбассе нет значительных российских инвестиций. Там не очень-то открывались для них.

    – После парламентских выборов может повториться ситуация, когда стиль управления большим предприятием будет переноситься в политическую сферу, ведь Партия Регионов, популярная в большей степени на востоке Украины, лидирует сейчас в избирательных рейтингах?

    – Риск есть, но ведь некоторые из этих людей имели возможность увидеть другой стиль управления. Виктор Янукович, приехав из Донецка в Киев, понял, что между ними есть разница. Сейчас же, когда во время кампании нужно вести агитацию и встречаться с людьми, у него есть возможность понять разницу между разными регионами. Это должно бы подтолкнуть его к изменению стиля руководства.

    – По вашему мнению, Ющенко смог в прошлом году использовать полномочия, которые ему давала Конституция?

    – Если вы помните, перед выборами 2002 года главной идеей Ющенко было обсуждение и национальный диалог в противовес политической поляризации. Это было в его характере. То есть для него это всегда было главным желанием, и в этом нет никакой пропаганды. После всех событий президентской кампании, и особенно отравления, он стал лидером, но не стал вести себя жестче, по характеру не изменился, не смог вести себя острее как президент. А в общем, Ющенко будет легче быть президентом именно после политреформы, когда его полномочия ограничены и нет такой ответственности. Для Януковича же это наоборот труднее.

    – Мог ли Ющенко избежать ошибок в предоставлении полномочий людям из своего окружения?

    После выборов слишком много решений нужно было принимать быстро. Вы помните, как – формировался Кабинет Министров, Секретариат президента. Сразу же после инаугурации нужно было ехать за границу. Это создало определенные ограничения. Но после этого я не знаю, кто был виноват в этом - господин Третьяков или господин Порошенко, но доступ к президенту после этого стал «фильтрованным». Когда же президент решил их уволить, то сделал это, будто бы извиняясь. Это выглядело действительно нехорошо со стороны. В той ситуации было два варианта – либо президент не увольняет этих людей, потому что доверяет им и считает их порядочными людьми, либо увольняет с обоснованием и уверенно.

    Сейчас же перед Ющенко стоит дилемма. С одной стороны, у него еще четыре года президентских полномочий впереди, и нужно много сделать в сфере евроинтеграции и утверждения демократии. С другой стороны, если мы обратимся к международному опыту, то увидим, что иметь президента с очень сильными полномочиями – очень рискованно для страны. Получается игра в рулетку: если президент компетентен и имеет хорошие личные качества – это счастье, но ситуация, когда судьба нации зависит от одного человека, очень опасна. Например, в США, когда президентом был Трумэн, был реализован план Маршалла, который возродил Европу после Второй мировой войны. Сейчас выбрали Буша, и это принесло вред и Америке, и всему миру. Ющенко патриот и хороший человек, не думаю, что он сознательно злоупотреблял бы своими обязанностями.

    – Почему зарубежные инвесторы испугались попыток украинских властей провести ревизию нарушений при приватизации времен Леонида Кучмы?

    – Бизнесмены в Европе не знали о том, что приватизация в Украине часто происходила с нарушением закона. Они не все следили за тем, как все это происходило. Хотя, например, самый большой частный банк Швейцарии еще в 1994 году делал подсчет, за какие суммы продают в Украине предприятия, и сравнивал их со стоимостью сходных предприятий в Европе. Тогда это была 1/25 или даже 1/50 стоимости.

    Зарубежных инвеститоров испугало то, что премьер-министр Тимошенко заявляла, что будут реприватизированы 3000 предприятий. Реприватизация «Криворожстали» была понятной. Ведь при ее первой продаже были другие предложения, вдвое выше (чем заплатили Пинчук и Ахметов. – «ДЕЛО»).

    Кроме реприватизации, есть другие причины для беспокойства. Украина выглядит политически нестабильной, законодательство страны непонятно, высокий уровень коррупции, а юридическая система очень слаба. Речь не только в компетентности судей, а в том, что каждое решение суда должно автоматически выполняться, чего в Украине нет.

    – После повторной приватизации ситуация на «Криворожстали» довольно сложная – время от времени профсоюз предприятия критикует нового собственника…

    – Нынешние конфликты рабочих с новыми хозяевами предприятия явно стимулируются извне, чтобы показать: вот, мол, к чему привела продажа предприятия иностранцам. Но для Украины эта продажа была фантастически удачным событием.

    – Как сказалась история с «Криворожсталью» и поведение Виктора Пинчука на восприятии Украины за рубежом?

    – Покупать этот комплекс за такие деньги ($800 млн. – «ДЕЛО») – это не было порядочно. Я встречался с Виктором Пинчуком несколько раз. Это человек, который очень много знает и у которого есть хорошие контакты за границей, но он и политик, и бизнесмен. А политику следует научиться отделять от бизнеса. Я думаю, что его престиж за рубежом сильно упал после скандала с «Криворожсталью». Это был факт коррупции, когда отец его жены фактически подарил ему предприятие. По Пинчуку нанесла удар не только лишь утрата «Криворожстали», а та сумма, за которую она была вновь продана ($4,8 млрд. - «ДЕЛО»).

    – Как повлияли на инвестиционное будущее Украины конфликтные отношения с Россией, в частности по газу?

    – Наша позиция в этих переговорах была не очень конструктивной. Не стоило заявлять по телевидению, что, мол, мы поедем в Россию и будем договариваться на наших условиях, потому что у нас в руках большой козырь – наша газотранспортная система. С другой стороны, для России газовый спор тоже имел негативные последствия. Европейские лидеры не делали громких заявлений по поводу этого соглашения, но это как раз тот случай, когда значение имеют действия. А Европейский Союз уже создал специальную комиссию, которая должна искать пути ослабления зависимости от поставок газа из России. Одним словом, это абсолютно не помогло Путину или России увеличить свой авторитет стабильности и порядочности их политики.

    – В этом году президент не поехал на экономический форум в Давос. Там также не было официальной делегации от Украины. По вашему мнению, упустил ли он шанс пояснить позицию Украины по газовому вопросу?

    – В этом году на форуме Украина уже не вызвала такого интереса, как год назад. Год назад не только Виктор Ющенко был героем для мира, героями были все украинцы. Я включен в книгу «100 людей, которые составляют Женеву» уже много лет назад, но в прошлом году я стал чрезвычайно популярен в своем теннисном клубе только потому, что я – украинец.

    Это было не лучшее время для поездок президента в Давос. Газовый вопрос не был окончательно улажен, не ясно, какой у нас сейчас конституционный строй, не понятно, как работает правительство – есть оно или в отставке. Но отсутствие большой украинской делегации в Давосе – это ошибка. Ведь, кроме официальной программы, Давос – это общение с руководителями крупных компаний.

    – Сейчас вы входите в Совет конкурентоспособности Украины, расскажите об этой организации и ее планах.

    – Мы планируем проводить аналитическую работу по оценке конкурентоспособности промышленности Украины. Идея конкурентоспособности – это то, что может сегодня консолидировать страну. Язык и культура в Украине этого сделать не могут. Каждый член совета делает то, что он может лучше всего делать. Наш совет будет инструментом, катализатором этого процесса. Одновременно подаются конкретные документы, определенные факты, аналитические материалы, опыт.

    Опыт использования идеи конкурентоспособности есть во многих странах. После войны, проиграв США, японцы решили, что должны победить в другой сфере. Япония создала центр продуктивности. Подобные институты работали в Корее и на Тайване.

    Автор: Катерина ПРИЩЕПА

    Газета "ДЕЛО"

     

    e-news.com.ua

    Внимание!!! При перепечатке авторских материалов с E-NEWS.COM.UA активная ссылка (не закрытая в теги noindex или nofollow, а именно открытая!!!) на портал "Деловые новости E-NEWS.COM.UA" обязательна.



    При использовании материалов сайта в печатном или электронном виде активная ссылка на www.e-news.com.ua обязательна.