.jpeg)
Иными словами, отдавая себе отчет в том, насколько разнообразны трудности, возникающие в нашем обществе из-за вредных привычек миллионов и миллионов людей, я все же приступаю к осуществлению задуманного с оптимизмом и рвением. Причина этого вполне проста: несмотря на то что нам предстоит говорить здесь о глубочайших физических и эмоциональных страданиях, книга эта — о здоровье и счастье, наслаждении и достатке, любви и надежде.
Я понимаю, что сама по себе подобная позитивная установка несколько непривычна. Слишком часто наши усилия по решению проблемы вредных привычек оказываются отравлены злобой, нетерпимостью и отчаянием. Порой это звучит открыто, как, например, в выражениях наподобие «война с наркотиками» или же страшных историях о том, как пагубные пристрастия изломали чью-то карьеру и разбили кому-то жизнь. В других случаях такая негативная ориентация проявляется не столь непосредственно: вспомним, например, унылую обстановку многих «центров», где пациентам предлагают самим справиться со своими проблемами и где их ждет кружок пластиковых стульев в комнате с линолеумом на полу и люминесцентным освещением.
Страх перед прошлым, страх перед будущим, страх воспользоваться настоящим моментом для обретения подлинного счастья — сколь многими страхами бывает усеян путь склонного к вредным привычкам человека! Составной частью многих методик избавления от таких привычек также является страх. Однако для большинства людей подход, основывающийся на страхе, не может стать средством достижения долговременного успеха. Поэтому я намерен предложить здесь совершенно иной взгляд на вредные привычки и пагубные пристрастия — на то, что они собой представляют, и на людей, им поддавшихся.
Пристрастившийся человек видится мне искателем, который, увы, сбился с пути. Это человек, ищущий удовольствия, а может, даже своего рода трансцендентного опыта, — и я хочу подчеркнуть, что подобный поиск достоин всяческого поощрения. Такой человек ищет не там и не то, но стремится он к вещам очень важным, и мы не вправе позволить себе игнорировать значение его поиска. По крайней мере поначалу, пристрастившийся надеется испытать нечто чудесное, нечто выходящее за рамки неудовлетворительной, а то и нетерпимой для него повседневной действительности. В таком стремлении нет ничего постыдного. Наоборот, оно становится основой для истинной надежды и подлинного преображения.
Называя пристрастившегося искателем, мне хочется пойти еще дальше. На мой взгляд, человек, никогда не испытывавший тяги к пристрастиям, — это тот, кто не сделал и первого робкого шага к познанию истинного значения Духа. Быть может, в пристрастии и нечем гордиться, однако оно представляет собой стремление к переживаниям более высокого уровня. И хотя достичь такого уровня при помощи таблеток и разного рода одержимости невозможно, сама такая попытка свидетельствует о наличии в человеке чего-то подлинно духовного.
Согласно Аюрведе, традиционному индийскому учению о человеческом здоровье, каждый из нас хранит в себе память о совершенстве. Эта память запечатлена в каждой из клеток нашего тела. Ее нельзя стереть, но можно заглушить ядами и различного рода загрязнениями. При рассмотрении вопроса о пагубных пристрастиях нашей подлинной задачей является не описание разрушительного действия поведения аддиктивного типа [1] , но пробуждение всегда сохраняемого нами сознания совершенства. Будучи школьником, я прочел поэму «Потерянный рай», несомненно являющуюся одним из величайших произ¬ведений, созданных на английском языке. Но я понял и то, что рай, находящийся внутри нас, никогда не может быть утрачен в полном смысле этого слова. Мы можем перестать его замечать, но он всегда для нас достижим.
Мне часто приходила в голову мысль, что музыка — это вид искусства, который способен наиболее эффективно ввести нас в соприкосновение с нашим внутренним совершенством. К ней, разумеется, можно подходить с позиций разума и даже воспринимать как некий раздел математики, однако музыка, помимо этого, выводит нас на уровень, в некотором роде более глубокий, чем наши процессы сознательного мышления. Это можно испытать, слушая музыку, а еще более полно — играя ее. Всякий раз, присутствуя на концерте, я бываю поражен тем очевидным воздействием, которое музыка оказывает на исполнителя. То, что он переживает, можно назвать экстазом. Музыкант, в полном смысле слова поглощенный исполнением, перемещается в иную реальность и переживает совершенно безотчетные счастье и радость. Это захватывающее, вос¬хитительное зрелище. Подобный опыт, разумеется, может стать достойной целью для устремлений и в вашей собственной жизни.
В связи с этим мне вспоминается некогда прочитанное жизнеописание Чарли Паркера,талантливейшего музыканта, блиставшего в джазовом мире Нью-Йорка в 40-х — начале 50-х годов. Лучшие из его саксофонных импровизаций были не просто ошеломляюще быстрыми и замысловатыми — они обладали логической связностью и единством. Обожествлявшие Паркера молодые музыканты были готовы на все, чтобы играть так, как он, однако его музыкальные способности казались чуть ли не сверхъестественными. В чем же был секрет его игры, его способности войти в то, не каждому доступное пространство, где он, вне всякого сомнения, пребывал во время исполнения?
Случилось так, что Чарли Паркер был не только великим музыкантом, но и пристрастившимся к героину наркоманом. И хотя лучшие его соло были сыграны, когда он не был зависим от наркотиков, среди целого поколения джазовых музыкантов стало модным употреблять героин в подражание своему кумиру. Их порыв вполне понятен и даже достоин восхищения: им хотелось погрузиться в то сверхъестественное переживание, в котором у них на глазах пребывал другой человек. Однако для многих талантливых людей это имело катастрофические последствия. Героин не только не привел их к главной цели жизни — стать выдающимися музыкантами, но и оказался для них губителен. Им хотелось найти короткий путь в рай, но свернули они явно не на ту тропу. В отношении пагубных пристрастий этот момент — важнейший, идет ли речь о наркотиках, еде, алкоголе, курении, азартных играх, телевизионных мыльных операх или тысячах других искушений, ежедневно присутствующих в нашей жизни. Пристрастие начинается, когда нужную вещь ищут в неподобающем месте. Как показал в своей великолепной книге «Экстаз» последователь Юнга психолог Роберт Джонсон, пристрастие есть не что иное, как донельзя выродившаяся замена истинному переживанию счастья.
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
.jpeg)
