Юрий Маликов: Вся жизнь - впереди!

ВИА "Самоцветы" заявил о себе в 1971-м. И сразу же завоевал любовь миллионов поклонников. Один из секретов популярности заключался в том, что ансамбль под руководством Юрия Маликова первым в Союзе стал сотрудничать с отечественными композиторами, а не копировал мелодии зарубежных шлягеров... Сегодня, спустя 35 лет, "Самоцветы" готовятся отпраздновать свой очередной юбилей.

- Прекрасно помню. Это началось с программы "С добрым утром!" 8 августа 1971 года. Никогда никому в этой программе не давали спеть две песни. А нам разрешили. И второй песней мы спели "Тундру".

- Они были не "Голубые", а "Поющие". Эра ВИА началась с песни Юрия Антонова "Для меня нет тебя прекрасней". Услышав ее, молодые люди в СССР начали брать в руки гитары. Эта песня написана сорок лет тому назад, и Юрия Михайловича я считаю основоположником вокально-инструментального жанра. Он написал эту легендарную вещь, когда работал в "Поющих гитарах". Потом появились "Веселые ребята" и "Песняры", которые стали явлением. У них была огромная популярность.

- Я нашел ту маленькую нишу, которая была не заполнена. Эти ансамбли исполняли мелодии известных европейских шлягеров, накладывая на них русский текст. Первый коллектив, который начал брать мелодии у наших композиторов, были "Песняры". Но у них были белорусские тексты.

- Нет. Это делали сольные певцы. Ободзинский, Магомаев, Кобзон. Ансамблей, которые бы исполняли традиционные советские песни, но в современной обработке, не было. И я почему-то решил, что у меня это может получиться. Мы познакомились с композитором Марком Фрадкиным, который написал огромное количество всенародно любимых песен. Достаточно вспомнить "Издалека долго течет река Волга..."

- Она и стала народной. Но написал ее Фрадкин. И он нам предложил "Увезу тебя я в тундру" на стихи Михаила Пляцковского. И сказал: "Я думал, что ее будет петь Краснознаменный ансамбль имени Александрова. Но, увидев вас, подумал, что вы ее сможете сделать так, как нужно". И когда мы стали петь строчку "Сколько хочешь самоцветов мы с тобою соберем", я понял, что мы нашли название для ансамбля.

- Да. Мы скромно назывались: "ВИА под руководством Юрия Маликова".

- Нигде. В семидесятом году в СССР не было ни одного учебного заведения, где бы человек мог учиться эстрадной музыке! Классической - да. Народной - пожалуйста. А изучать джазовые аккорды можно было только у мастеров, потихоньку.

- Потому что ситуация с джазом была тупиковой. Он был не востребован. Я пытался сделать инструментальный ансамбль, который играл джаз. Но публика нас воспринимала тяжело. Хотя я делал это с выдающимися музыкантами - Игорем Брилем, народным артистом, Львом Оганезовым, Михаилом Банком, народным артистом, дирижером Большого, Александром Тартаковским, который позднее создал "Акварели", и совершенно феноменальным солистом Симоном Каганом. И все равно публика была сдержанна. А на концертах ВИА зрители просто сходили с ума. И мне так захотелось сделать нечто такое, что могло бы привлечь зрителя…

- Потому что я уезжал в тот день на гастроли, когда Шаинский ее написал. А он понимал, что написал хит, и не мог ждать, пока я вернусь с гастролей. Он мне позвонил, сказал, что сочинил великую вещь, и потребовал, чтобы я отменил гастроли и начал ее писать послезавтра. А меня назавтра ждали Дворцы спорта во многих городах. Как я мог отменить гастроли ради песни? Мы же работали в государственном учреждении - "Москонцерте"!!! Я просил его подождать. Он не хотел. Он спросил меня, кто может ее записать, кроме нас. Я сказал, что лучше "Песняров" это никто не сделает. Через месяц я услышал по радио "Вы слыхали, как поют дрозды?" - она была гениально записана "Песнярами".

- Нет. Я счастлив, что ее записал Борткевич. Потому что он записал ее проникновенно.

- Да. Серафима Сергеевича заставила согласиться с нашей аранжировкой его дочка. И Миша Пляцковский. Туликов же сам хотел другое что-то. Не понимал, что держит в руках золотое яичко.

- Да. А мы пели проникновенно. Он слышать этого не мог. Чуть ноты не порвал. Убежал. Потом ноты нам вернул Миша Пляцковский. И сказал, что Туликов согласен. А спел бы эту песню кто-то другой - и прошла бы она незамеченной. Или та же "Не надо печалиться" Алексея Экимяна. Ведь он был генералом милиции, консерваторий не заканчивал, а мелодии сочинял такие пронзительные, просто для души. И нашел же эту фразу с Рождественским. А мы ее правильно аранжировали. Как Глинка говорил: "Мелодию создает народ, я ее правильно аранжирую".

- Потому что у нас были Марк Бернес, Клавдия Шульженко, Леонид Утесов. А сейчас очень сложно встретить искренность. У Земфиры я ее вижу. Дима Билан и "Тату" - тоже талантливые ребята. В них тоже есть искра Божия. Или вот песня "Проститься" "Умы Турман"… Тоже что-то есть, трогательность какая-то. Но этого так мало на огромную страну! Ведь раньше как было - композитор мучил поэта, пока не находил идеального совпадения мелодии и слова. "Поле, русское поле...". Спойте вместо этих слов "небо", и песня пропадет. А сейчас все происходит в отрыве друг от друга. Формально написана какая-то электронная музыка, формально написаны подтекстовки, формально исполнено и формально сведено. В результате рождается очень технологичное, современное и бездушное произведение.

- Да. В этом проекте наши дочки поют и два талантливых юноши. Призер "Фабрики" Миша Веселов и солист мюзиклов "Нотр-Дам" и "Ромео и Джульетта" Саша Постоленко. Я вам сейчас поставлю послушать песню, которую они час тому назад закончили писать. Вы видите, как много у нас дел, так что не надо печалиться. Вся жизнь - впереди!

MIGnews.com.ua