Оксана Билозир: "Я находилась между жизнью и смертью"

В конце прошлой недели Оксана Билозир покинула больницу в Феофании, с тем, чтобы продолжить лечение дома. От всяческого общения с прессой экс-министр культуры и туризма воздерживается, ссылаясь на неокрепшее здоровье.

 

«Мне есть что сказать людям, журналистам в частности, - сказала при встрече Оксана Билозир. – Я очень люблю общаться. Но сейчас не хочу создавать себе лишнюю угрозу. Любой негатив может иметь негативные последствия для здоровья. В первых числах ноября я планирую дать пресс-конференцию, на которой постараюсь расставить все точки над “і”. Встреча будет состоять из трех частей – итоги моей работы как министра культура и туризма, политические заявления и состояние здоровья. Думаю, за две недели я окрепну, хотя до 20 ноября официально нахожусь на больничном ”.

 

Оксана Владимирова держится молодцом, хорошо выглядит. Это к тому, что слухи ходили саме невероятные. Якобы, тогда еще министра отравили тем же, чем и Ющенко и это сказалось на внешности. Была даже версия о последствиях неудачной косметологической операции. Но, те кто близко знаком с Билозир, уверяют, что ей это было не нужно, поскольку она от природы имеет прекрасные данные.

 

Все подробности я расскажу на пресс-конференции. Могу лишь сказать, что это было очень серьезное заболевание. Фактически я находилась между жизнью и смертью. Слава Богу, мне вовремя поставили диагноз и правильно назначили лечение. Я благодарна за помощь экс-министру зравоохранения Николаю Полищуку. Он мне очень помог.

 

Да, я действительно написала заявление в службу безопасности еще будучи министром культуры и туризма. Начато следствие по факту моей болезни. Больше пока ничего сказать не могу.

 

С моей деятельностью.

 

Справка. Как стало известно, Оксана Билозир не подписала документы на вывоз ценностей трипольской культуры, которые были в частной коллекции. Не помогли даже звонки из очень высоких кабинетов. Коллекция осталась в Украине.

 

 

 Я была в больнице. Узнала из средств массовой информации.

 

Я не рвалась на этот пост. Это не была цель моей жизни. Я абсолютно самодостаточный человек и моя творческая карьера, хотя это слово мне не очень нравится, правильнее - позиция, состояние, намного выше, чем министерский пост. Это не то, ради чего я всю жизнь творила и созидала. И когда узнала, что не буду больше возглавлять министерство, это меня не поразило. Сам факт, конечно, неприятный. Каждому человеку было бы неприятно и больно.

 

Ну что вы! Я бы никогда это не сделала! Здесь есть коллизия и состоит она в одном: как я отношусь к решению президента. Я безоговорочно выполняю его решение. Для меня указ президента – это закон. В противном случае, мы говорили с вами сегодня в другом ключе. Но это было бы неразумно Сейчас я нахожусь на больничном и мне выплачивают мою зарплату.

 

Я, наверное, единственная из министров, отправленных в отставку, пришла вместе с вице-премьером Вячеславом Кириленко на представление нового министра культуры. Из рук в руки я передала Игорю Лиховому все свои дела. Я специально для этого приехала из больницы.

 

Что такое культура? Это не сфера деятельности. Это - наша жизнь. Она формирует поведение и мотивирует наши поступки. О культуре можно говорить в политике, в бизнесе, в семейной жизни. Я пронесу это через всю свою жизнь.

 

 Будучи министром, я определила пять приоритетов развития культуры. Свою работу я начала с того, что розложила все наши проблемы. Когда мы определили их, обозначили путь, по которому надо двигаться, чтобы решить их.

 

Я успела отчитаться перед Президентом за полгода своей работы, рассказала, что мы сделали, и что собираемся. На сто дней правительства я уже не смогла представить свою концепцию развития, поскольку уже находилась в больнице, это сделал мой заместитель.

 

Министерство культуры, которое я возглавляла, не имела никакой заинтересованности в том, чтобы развивать дело дело Резниковича. Министр культуры в моем лице получило прошение от Генпрокуратуры о том, что директор театра нарушил финсовую и хозяйственною деятельность и за этим фактом возбуждено уголовное дело. Это обязывало меня, как руководителя органа центральной исполнительной власти, которому подчинено даное предприятие устранить с должности Резниковича, как того требовал закон.

 

Что я и сделала. У меня нет вопросов к Резниковичу, а у него - ко мне. У Резниковича есть проблемы с органами правопорядка, вот и все. Я стала заложницей этого, хотя не имела ни малейшего отношения. Если бы я на это официальное прошение не отреагировала, то Генпрокуратура высунула бы обвинение мне.

 

То же и со студией Довженко. Я так же исполняла свои обязанности. Там была удивительная ситуация. Я пришла посмотреть как работает киностудия, а Приходько оточил меня камерами.

 

Почему? Я была не менее шокировна поведением прессы. Я не ждала такого хамтсва, скажем так. Я не ожидала, что пресса может быть такой зомбированной в том понимании, что Приходько сказал, как они должны вести себя со мной. Они же понимали, что я пришла пообщаться с коллективом, а не давать пресс-конференцию. Пресс-конференцию огласисл себе в тот момент Приходько. Я человек, который очень резко реагирует на несправедливость. Это был первый и последний раз, я вам гарантирую, когда я не выдержала и действительно сделала несколько тактических ошибок. Но, делая ошибки, мы учимся.

 

Прекрасно работалось. Я не чувствовала никакого дискомфорта. У меня был такой участок работы, который к экономике и распределению ресурсов не имел никакого отношения. Я работала, мне никто не мешал. Если возникали проблемы, я их решала в рабочем порядке. Было полное взаимопонимание.

 

Не могу сказать, что мои инициативы имели поддержку. Со стороны Николая Томенка, например. Мы видим как сегодня Вячеслав Кириленко занимается кино, туризмом, всячески поддерживая министра культуры. Если бы я имела такого партнера с первых дней своей работы, было бы намного легче. Мне же приходилось самой стучать в двери, переубеждать, доказывать.

 

Было трудно. Но это закономерная ситуация. Культура всегда была на последнем месте и финансировалась по остаточному принципу. Никто серьезно к ней не относился. Несмотря на то, что культура - фундамент, на котором строиться общество. И если так, то она не может финансироваться по остаточному принципу. К ней должна быть применена европейская норма – это 2% от бюджета.

 

 Справка «Я зубами это вырву, но моя культура будет иметь эти 2%, а не 0, 47%», - говорила Билозир. За короткое время работы в министерстве она также добилась того, чтобы в сферу культуры перечислили дополнительно 60 млн. гривен.

 

 Я не могу комментировать действия президента. На то он и президент, чтобы решать судьбу страны с теми людьми, которые ему больше подходят для этого. Это его право.

 

Виктор Андреевич максимально меня поддерживал. В том, что я сегодня здорова, его большая заслуга. Также меня поддерживали друзья, знакомые, моя семья, бывшие министры, в команде с которыми я работала.

 

А тема кумовства для меня - как нож по сердцу. Крещение ребенка – это таинство, святость. Это наши крестианские ценности и выносить их на обсуждение и опускать до бытового уровня - омерзительно.

 

Мы с Виктором Ющенко - крестные родители двох очаровательных близняшек Петра Порошенка. Мы покрестили их еще в 2001 году, когда никакой политической ситуации, никаких совместных планов не было. Были прекрасные люди – Петр Порошенко – успешный предприниматель, который не боялся развиваться и вкладывать деньги в Украину, потому что считал, что это его страна, и Виктор Ющенко - прекрасный публичный человеком, духовная личность. И мне было за счастье в таком окружении совершить таинство крещения. Но вы ни от кого из нас никогда не слышали об этом. Это грязная работа журналистов и третьих личностей, которые вынесли этот факт на всеобщее обозрение.

 

Хорошие, дружеские отношения. Мы знакомы уже много лет. У нас полное понимание. Но сказать, что мы подруги, было бы преувеличением. Мы хорошие знакомые, я уважаю эту прекрасную женщину. Мне было бы приятно быть ее подругой, но я не могу сказать, что мы настолько близки, чтобы так себя называть.

 

Нет. Как раз то, что сейчас происходит есть последствия революции. Если раньше мы боялись говорить, даже думать, то сейчас – пожалуйста. Мы можем анализировать поступки людей, какого уровня они ни были. Скажите, когда такое могло быть? Мы начали ощущать, что такое демократия. Правда, еще не понимаем, что за демократию надо отвечать. За каждый шаг надо нести ответственность. Мы, пока, научились делать шаг, а не чувствуем ответственности. Мы научились делать политические, порой безоветственные заявления, но не понимаем, что если мы это сделали, то надо отвечать. Но мы учимся.

 

Как ни парадоксально, но что мы сделали впервую очередь? Начали нарушать законы. Нам показалось, что это демократия. Но это проявление архидемократии. Это первая вспышка эмоций. После парламентских выборов, я думаю, ситуация будт более сбалансированной. Будут выкристализированные мысли, позиции, фигуры. Будем видеть ретроспективу поступков многих людей и сложим стереотип по отношению к ним. На это надо время. Вот оно.

 

На Майдане был лидер нашей партии. Сегодня – это президент. И это две большие разницы. Если раньше это был человек, с которой мы имели единые идеи, позиции, как с членом партии, то сегодня он принадлежит всей Украине. Должен общаться со всеми политическими силами одинаково. Те политики, которые хотели бы сберечь монополию по отношению к Ющенко уже как президента – глубоко ошибаются. У него другие позиции, которые распространяются на всю Украину, а не только на партию.

 

Я очень люблю политическую работу, я себя очень комфортно в ней чувствую. Почему? Я 30 лет отработала на украинской сцене, побывала в каждом селе, объездила за эти годы всю Украину. Я чувствую ее душой и сама есть частью ее. То, что я сегодня имею – любовь, уважение, желание людей меня видеть, все это давало мне силы развиваться и пришло время когда, хочется поблагодарить этих людей. А сделать это я могу своей работой, политической деятельностью.

 

По моей истории вы видете насколько это сложно, жестоко и несправедливо, но я очень целенаправленный человек, при этом не имею огромных карьерных желаний. Зачем они мне? Я все имею. Разве у меня нет славы? А для чего идут в политику? Чтобы обрести славу. Моя творческая слава намного позитивней политической. Потому что политическая стихия загрязняет ту чистоту, с которой я в нее пришла. Но надо и эту грязную стихию разбавлять чистыми намерениями.

 

У меня есть партия, я член президии народного союза «Наша Украина» . На выборах 2004 года я возглавляла участок работы по зарубежному избирательному округу. Думаю, что и в этом году буду заниматься тем же. Я много занималась трудовой миграцией, провела много встреч с нашими гражданами, имею много нароботок. Все это дает мне возможность эффективно работать в этом направлении. Кроме этого, я в 2002 и 2004 годах ездила по всей Украине с политической избирательной агитацией, это буду делать дальше.

 

Я очень последовательная в своих действиях. Было одно время, когда мне предложили возглавить социально-кристианскую партию. Но, кода Ющенко предложил партиям объединиться для создания единой партии народный союз «Наша Украина», я предложила своей партии блокироваться, но не получила поддержку. Потому я сложила с себя полномочия и стала членом призидии народного союза «Наша Украина».

 

У меня столько возможностей себя применить! Во-первых, я народная артистка. Это я на время своих обязанностей наложила мораторий на выступления, чтобы никто не закинул, что я не выполняю свои обязанности. То есть, я этим могу заняться. Потом, я - профессор, завкафедрой Национального университета культуры и искусств. У меня есть класс, правда, он очень маленький, поскольку на посту министра я не могла позволить набрать много учеников.

 

 Но я всегда могу это сделать. Мне очень нравится преподавательскую стезя. Я, кстати, заинтересовала ею и Аллу Кудлай, и Виталия Билоножко. Я также могу заниматься исключительно политической деятельностью Даже если я займусь только ею, то это больше, чем достаточно. У меня нет проблемы: что делать. У меня проблема: за что быстрее взяться.