Почему Узбекистан охладел к Западу

Важнейшее в стратегическом отношении среднеазиатское государство так обиделось на Запад, что выдворяет со своей территории его вооруженные силы.

 

На днях Узбекистан запретил союзникам по НАТО использовать свою сушу и воздушное пространство для поддержки операций в соседнем Афганистане. Узбекские власти настаивают, чтобы контингент альянса, представленный прежде всего Германией и Испанией, покинул страну к 1 января. Ранее Ташкент потребовал от Соединенных Штатов, участвующих в отдельной антитеррористической кампании в Афганистане, освободить военную базу "Ханабад". Что и произошло.

 

Представители НАТО и США трактуют случившееся как излишне болезненную реакцию Узбекистана на их критику положения с правами человека в этой стране и заверяют всех, кто готов слушать, что возможности по тыловой поддержке операций в Афганистане не пострадают. Независимые военные аналитики высказывают противоположное мнение.

 

Однако интересен не столько этот спор, сколько убежденность Вашингтона и ЕС, будто обида некой страны на критику состояния её демократии может стать главной причиной резкого охлаждения отношений, граничащего с разрывом. Нетрудно припомнить немало государств, занимающих последние места в рейтингах госдепа США по уровню гражданских свобод и вместе с тем пребывающих с теми же США в весьма приятельских отношениях. Напрашивается вывод: ни Вашингтон, ни руководящие структуры ЕС не стремятся к более глубокому анализу размолвки с Ташкентом, опасаясь, что у узбекской стороны были на то малоприятные для Запада основания.

Вернемся к началу 90-х годов, когда Узбекистан, уже независимое государство, почувствовал себя уверенным игроком в экономике Центральной Азии. Его природные ресурсы, прежде всего хлопок, уран и золото, стали аппетитной приманкой для многочисленных западных фирм, открывших здесь свои филиалы, а выгодное геостратегическое положение, позволяющее держать под наблюдением обширные территории России и Китая – военных экспертов НАТО.

 

Еще до террористической атаки на Нью-Йорк 11 сентября 2001 года узбекский лидер Ислам Каримов, опытный, по-восточному гибкий политик, открыл для военных и спецслужб США такие возможности, каких они не имели ни в одной стране Центральной Азии. Малоизвестный и показательный факт: еще до вторжения в Афганистан Пентагон и ЦРУ вели охоту за бен Ладеном с территории Узбекистана. Оттуда забрасывались поисковые группы захвата, оттуда же стартовали американские беспилотные разведывательные самолеты «Предатор». После 11 сентября Ташкент еще более круто повернул свою внешнеполитическую ориентацию в сторону Соединенных Штатов, отдав в их распоряжение авиабазу «Ханабад» и вспомогательный аэродром «Кокойты».

Одновременно ВВС Германии основались на базе в Термезе. Таким образом, Узбекистан весьма плотно вписался в систему прикрытия военно-стратегических интересов США и НАТО в Центральной Азии.

 

Внешняя политика Ташкента строилась тогда по принципу качелей: если один конец взлетел вверх, то противоположный должен пойти вниз. За период с 1999 по 2002 годы Узбекистан успел выйти из Договора коллективной безопасности, заключенного Россией с рядом стран-осколков Советского Союза, и вступить в группировку ГУУАМ, объединявшую Грузию, Украину, Узбекистан, Азербайджан и Молдову. Каримов, пользующийся статусом пожизненного президента, разделяет британскую формулу: у страны нет постоянных друзей, есть лишь постоянные интересы. В те годы стрелка барометра этих интересов отчетливо клонилась к Соединенным Штатам.
Но любви с Вашингтоном у Ташкента не получилось. Почему?

 

Формальным поводом для разрыва стали события в Андижане, когда в Ташкенте произошел мятеж с человеческими жертвами. Количество этих жертв, как и сам характер события, получили полярную трактовку на Западе и у официальных властей Узбекистана. США и ЕС увидели в случившемся жестокое подавление ташкентской диктатурой социального бунта населения. Каримов обвинил во всем радикальную исламистскую организацию «Акромия» и западных подстрекателей.

 

Истина, как это часто бывает, лежит посредине. Действительно, бунту предшествовал суд над группой местных бизнесменов, членов «Акромии», которых подкармливало исламистское подполье. В то же время социально-экономическая ситуация в Узбекистане, самой густонаселенной стране Центральной Азии, далека от стабильной. Более 80% узбеков и других народностей живут здесь за чертой бедности, из них около 40% - в нищете с доходом в пределах 1 доллара в месяц. Более благоприятной среды для размножения микробов радикализма трудно представить.

 

И тем не менее, вовсе не права человека врезались клином в некогда дружеские отношения Ташкента и Вашингтона. В центре этого разрыва – своеобразная ментальность нынешней администрации США, рассматривающей своих клиентов по всему миру преимущественно как временные подпорки для проведения американской политики. Отслужили свое? Пора заменить. В Вашингтоне не скрывали, что, получив базы на территории Узбекистана, там воспринимают Ислама Каримова как исчерпавший свои ресурсы человеческий материал, который самое время убрать в пользу более управляемого лидера.

 

На практике это выразилось в серии грубых, высокомерных действий. Вашингтон отказался оплачивать аренду узбекских баз в сколько-нибудь приличных суммах. Против официальных властей Ташкента были введены экономические и политические санкции, пиком которых стала угроза возбудить против Ислама Каримова дело в Международном суде.

 

В целом возникает подозрение, что Соединенные Штаты осуществляют сегодня политику, которая довольно точно копирует курс, проводившийся Советским Союзом в 20-30-е годы. Тогда СССР выступал за революционное изменение режимов во всем мире на социалистическую модель, которая представлялась советским идеологам верхом социальной справедливости. Сегодня Соединенные Штаты уверовали в непогрешимость собственных представлений о демократии и используют все рычаги, как военные, так и международно-правовые, чтобы тасовать режимы и лидеров по собственному усмотрению. Узбекистан просто оказался крепким орешком.

 

Владимир Симонов, РИА Новости