Украина: оранжевый и синий цвета уходят в прошлое

Россия может оказаться не готовой и неадекватной тому, что будет происходить в Украине после мартовских выборов.

В настоящий момент в Украине происходит одновременно два взаимосвязанных процесса: процесс поколенческой смены элит и второй тур борьбы за власть между ведущими политическими группами. Президентские выборы 2004 года не расставили всех точек над «i». Более того, как показал 2005 год, альянсы, которые были созданы во время прошлых выборов, оказались крайне неустойчивыми.

Широко распространенный стереотип о том, что есть устойчивый «оранжевый» альянс, который победил Леонида Кучму и его приемников, и есть «сине-белый» альянс, который жаждет реванша, — не подтвердил себя в реальной политике. Этот миф продолжает существовать в информационной плоскости, но практически разрушился в реальной жизни. Свидетельство чему — активный переговорный процесс между разными политическими и экономическими группами, которые стали модераторами парламентских выборов-2006.

В списках блоков-фаворитов оказались представители самых разных политических лагерей и экономических группировок. Например, у Юлии Тимошенко, недавнего лидера «оранжевого» альянса, оказались бизнесмены, в свое время очень близкие к Кучме. И в списке «Нашей Украины» также присутствуют политики, которые были в прекрасном политическом и экономическом положении в эпоху Кучмы. Одновременно не секрет, что в списках оппонентов «оранжевых» и относительно нейтральных блоков появились деятели, которые на прошлых выборах симпатизировали Майдану. То есть, произошло такое «перекрестное опыление», и предвыборная ситуация стала многополюсной. Цвета остались лишь традицией.

Особенностью этих выборов стал еще и достаточно прогнозируемый результат. Дело в том, что при формировании списков элиты договорились, и нынешняя «борьба цветов» — скорее дань традиции и стереотипам массового сознания. Фактически, сформировав списки, элиты вместо избирателей уже решили, кто будет иметь шансы попасть в парламент, учитывая, что эти выборы будут проходить по партийным спискам.

Уже за месяц до выборов мы можем с достаточной долей вероятности говорить, что их результат известен. Сформировался своеобразный шестиугольник блоков и партий, которые имеют все шансы пройти 3%-ный барьер. Соответственно, на этом основании сейчас можно прогнозировать и состав коалиций, которые будут формировать правительство.

Речь идет о Партии Регионов, которая на данный момент является лидером социологических замеров (32,1% респондентов), «Нашей Украине» (22%), «Блоке Юлии Тимошенко» (16%), а также коммунистах, социалистах и «народниках» Литвина (эти силы имеют показатели в районе 5-7%). Все остальные участники кампании, а их зарегистрировано 45, имеют очень низкие показатели (социологические данные, на которые ссылается автор, получены в результате работы Центра социальных исследований «София» — прим. ред.).

Во-первых, можно констатировать, что будущая парламентская коалиция, которая сформируется, вероятнее всего, в рамках этой шестиугольной архитектуры, будет иметь обязательный левоцентристский окрас, поскольку в любом из вариантов, которые сейчас активно обсуждаются, по всей видимости, будут участвовать либо социалисты, либо коммунисты.

Во-вторых, следует признать как факт то, что однозначно пророссийской коалиции в украинском парламенте не будет. Прежде всего, потому, что в любом из вариантов коалиций, которые реально возможны, будет присутствовать как минимум одна политическая сила, отстаивающая «прагматичные» отношения с Россией. Рассчитывать на то, что к власти придет некий блок или альянс, который семимильными шагами побежит в новый Евразийский союз, явно не приходится.

В-третьих, любой из вариантов будущей коалиции следует рассматривать как запрос на консенсус. На уровне украинских бизнес-элит и на уровне модераторов, которые занимаются блокированиями и переговорными процессами, уже есть понимание того, что Украина столкнулась сейчас с такого рода вызовами и рисками, экономическими и социальными, на фоне которых «разборки» отдельных групп выглядят второстепенными и лишь усиливают эти угрозы. Поэтому есть общее желание и понимание того, что нужно договариваться.

Естественно, всё это серьезно корректирует представления о том, что происходит сейчас в Украине. Считалось, что здесь началась новая фаза политической войны, что это будет война «до победного конца» — или «оранжевые» утвердятся надолго, или «синие» их свергнут. Но никакой «войны до победного конца» не будет! Будет консенсус украинских элит, что во внешней политике будет означать продолжение линии на прагматизацию отношений с Россией.

Правда, эта линия будет более мягкой и гибкой, чем в 2005 году. Это подтверждают данные социологического исследования об отношении украинцев к нынешнему обострению украино-российских отношений.

Интересно, что в большинстве своем украинцы считают, что основой конфликта является желание двух сторон, и, прежде всего, России, установить выгодные ей рыночные отношения за счет цен на энергоносители. Что касается того, какими жители Украины видят эти будущие отношения, то они высказываются в том ключе, что Украина и Россия должны быть независимыми. А такие варианты, как создание единого государства или, наоборот, выстраивание торгового кордона, они отвергают. Эта позиция отличается от той, что господствовала в украинском обществе еще 5-7 лет назад, когда достаточно высоким был процент тех, кто ратовал за создание «евразийских союзов».

Можно констатировать, что российские политики и эксперты очень слабо ориентированы в реальных процессах, идущих в соседней стране. У большинства из них — очень поверхностные и стереотипные взгляды на происходящее в Украине, во многом еще проявляется инерция 2004 года. В связи с этим Россия может оказаться не готовой и несколько неадекватной тому, что будет происходить в Украине после мартовских выборов. В Украине — запрос на консенсус, а в России — ожидание острых конфликтных событий.

Следует отметить, что в Украине, несмотря на сохраняющиеся мифы, нет однозначно управляемых из Кремля политических проектов. Кроме того, партия, которая считается лидером пророссийских настроений, Партия Регионов, по большому счету, не является монолитной политической силой. Ее можно назвать политической федерацией. Лидером пророссийской части считается Виктор Янукович: он больше всего сейчас говорит о ЕЭП, русском языке как втором государственном и т.п.

Но состав этой политической силы, а также состав ее инвесторов — более сложен и прагматичен. Они, как заказчики политики, не будут угодливым партнером Москвы, свидетельством чему и достаточно сложные взаимоотношения между этой партией и политическими кругами в России. Далеко не все представители «Регионов» подыгрывают пророссийской линии.
Это означает, что Москве, прежде чем пытаться влиять на внутриукраинский политический процесс, следовало бы заново изучить украинские реалии — и в плане социальном, и в плане политическом.

В свете идущей предвыборной кампании было бы важно и интересно сейчас посмотреть на перспективы сотрудничества между Украиной и Россией сквозь призму представительной демократии. Уже ясно, что в Украине, несмотря на всю остроту борьбы между президентской командой и ее оппонентами по поводу политической реформы, парламентская модель будет доминировать.

И причина этого вовсе не в весовых категориях президента и парламента, а в том, что украинская политика и т.н. правящий политико-экономический класс Украины — многополярны. И здесь сегодня нет каких-то доминирующих центров, которые могли бы стать заказчиками авторитарной модели, связанной с сильной президентской властью.

Многополярность — это главное условие того, что парламентская модель будет доминировать. А это значит, что России имеет смысл сместить ставки в диалоге с Украиной от президента и президентских чиновников к сотрудничеству с теми политическими силами, которые сейчас придут в парламент, и будут определять основы внешней политики через работу парламентских институтов, парламентских комитетов.

Создание новых форматов, например, совместных профильных парламентских комиссий, консультативных советов между депутатами Верховной Рады и российскими представительными органами, Думой и Советом Федераций, — это очень серьезное и перспективное направление, которое позволило бы не только сместить акценты в двухсторонних отношениях от конфликтов команды Путина с командой Ющенко к взаимоотношениям представительной демократии двух стран, но и сделать их более плодотворными.

В российско-украинских отношениях очень много вопросов, касающихся экономического сотрудничества, и те же соглашения по ЕЭП могут оказаться куда более выгодными и эффективными, если они будут проходить экспертизу не в кабминах (очень часто зависимых от президентов и их советников), а в комитетах парламентов, и получать окончательное «добро» от двухсторонних депутатских комиссий, которые исходят из публичных обещаний своим избирателям. А украинские избиратели сейчас требуют от своих политиков с одной стороны прагматизации, но с другой — сближения и улучшения отношений с Россией.

Говоря о том, как в России интерпретируются украинские выборы, можно также отметить следующее. Публично в России сейчас уделяют немало внимания Украине: рассуждают о выборах, «оранжевой» власти, «несчастном» украинском народе, который страдает из-за этой власти, и говорят о том, что «пора бы нам вести себя прагматично, мы великая страна». А в кулуарах, без камер и диктофонов, говорят о том, что в России нет демократии, что вся интеллигенция «села на деньги» и успокоилась, что в России нет политической жизни, а есть только телевизионная клоунада, и «надо что-то с этим делать». А учитывая то, что экономическая ситуация пока что позволяет жировать, как бы никто и не дергается...

Получается, что есть несколько «Россий» — Россия в публичной политике власти и Россия, которая все-таки переживает и пытается разобраться, что же с ней самой происходит, — на кухне. Опять появилась «кухонная» Россия, и Украине ее нужно понять. Она тоже влияет на двусторонние отношения, и о ней тоже нужно говорить. Но об этой России так мало информации, что украинским политологам приходится постоянно ездить за ней в Москву, на эту самую «кухню».

Андрей Ермолаев, "Росбалт"