Чечня: "Кадыровизация» вместо "чеченизации"

Вчера президент Чечни Алу Алханов внес на рассмотрение Народного собрания Чечни кандидатуру Рамзана Кадырова на пост председателя правительства. Это произошло через четыре дня после добровольной отставки Сергея Абрамова, находящегося после автоаварии за границей.

Таким образом, Кремль сделал окончательную ставку на процесс «кадыровизации» власти, уступив место премьер-министра чеченцу, несмотря на то, что последние годы принципиальной позицией Москвы было назначение на этот пост русского. Но после прецедента прихода чеченца на пост премьера федеральному центру уже будет трудно возвращаться к своим принципам. Теперь вся власть в Чечне монополизирована Кадыровым. Осталось только дождаться 30-летия Кадырова, после чего он сможет возглавить республику.

С момента прихода к власти в Чечне Ахмада Кадырова начался процесс чеченизации. В рамках него Кремль хотел постепенно передать власть в республике самим чеченцам при хотя бы формальной плюралистичности и демократичности политического процесса. Федеральный центр был готов идти в отношении Чечни на ряд существенных уступок, но при этом отстаивал принципиальные позиции.

Так, Чечне был обещан федеративный договор, который не укладывается в президентскую политику по универсализации федеративных отношений. Однако договор до сих пор не подписан из-за разногласий по поводу нефтяных доходов и налогов. Чечне обещали постепенную передачу власти, однако Кремль настаивал на том, чтобы премьер был русским. Так, в 2001 году в Чечне была предпринята первая попытка инкорпорировать во властную систему человека, не связанного с правящим кланом и лояльного федеральному центру: после назначения главой республики Ахмата Кадырова премьер-министром Чечни был назначен Станислав Ильясов.

Однако такая схема сразу показала свою уязвимость, и в итоге началась кадровая чехарда. В 2002 году Ильясова сменил первый заместитель главы администрации Ивановской области и представитель этой области при Правительстве РФ Михаил Бабич, который, не сумев вписаться в систему отношений внутри власти, также был вынужден вскоре покинуть свой пост, освободив его для Анатолия Попова. Но и Попов пробыл в должности главы чеченского правительства недолго: вскоре, после того как его якобы попытались отравить (Попов сам настаивал именно на этой версии), его сменил Сергей Абрамов, который и руководил кабинетом министров республики по сию пору.

Тем самым, получалось, что лояльный Кремлю чиновник «извне» практически не способен прижиться в системе власти республики. Более того, если он остается на своем посту, то достаточно быстро он будет либо «выжит», либо адаптирован в такой форме, что оказывается не столько проводником воли федерального центра внутри республики, сколько «адвокатом» правящего клана перед лицом Кремля. Это и можно было наблюдать на примере Сергея Абрамова, который уже в большей степени считается человеком Рамзана Кадырова, а не Кремля.

Процесс «чеченизации» также предусматривал избрание парламента, куда могли бы войти представители разных кланов и разных политических взглядов (вплоть до умеренных сепаратистов). Изначально предполагалось, что парламент будет более или менее плюралистичен, одновременно выполняя роль ограничителя кадыровского клана. Однако процесс «кадыровизации» Чечни фактически вошел в противоречие с процессом «чеченизации» и потребовал монополизации политической жизни.

Кремль принял решение полностью поддержать Кадырова, позволив ему формировать власть в республике по своему усмотрению в обмен на лояльность республики, обеспечение полного контроля над ее жизнью. Выбирая между сценарием полностью подконтрольной Чечни лояльному чеченцу и сценарием формирования механизмов сдержек и противовесов в отношении чеченского руководства, было выбрано первое как более эффективное.

Действительно, возможно, на данный момент полная кадыровизации Чечни решает задачи «умиротворения» республики, создания ощущения налаживания там мирной жизни и институционализации легитимных органов власти. Однако такая стратегия очень рискованна в долгосрочной перспективе. Кадыров очень амбициозный и авторитарный человек. Пока он видит в Кремле силу, работающую на него, он действительно будет действовать с оглядкой на Москву.

Неслучайно он так легко отказался от идеи переименовать город Грозный в Ахмад-калу, а также вернул на территорию республики Датский совет по делам беженцев (хотя для этого полпреду президента в Южном федеральном округе пришлось направить соответствующий запрос в Генеральную прокуратуру). Пока Москва является для него одним из источников легитимизации и укрепления его власти, союз будет жизнеспособным.

Однако здесь есть свои пределы. После того как Кадыров станет президентом республики (а это вопрос времени), на первый план выйдет вопрос о подписании федеративного договора. По чеченскому варианту речь идет об очень широкой автономии де-факто и в случае получения доходов от нефти и зачисления федеральных налогов в региональный бюджет – о финансовой независимости от центра. Чечня будет постепенно уходить из-под опеки Москвы.

При этом в случае возникновения конфликта между Москвой и Кадыровым «поставить его на место» уже так просто не получится. Если сейчас Кадырову время от времени дают понять, кто в доме хозяин, то потом свое главенство будет демонстрировать уже Кадыров. Однако все это возможно только в перспективе. Судя по всему, к тому времени сторонники «кадыровизации» уже не будут ответственными лицами.

Татьяна Становая, "Политком.Ru"