Кризис, возникший в связи с иранской ядерной программой, ставит Турцию в сложную геополитическую ситуацию. И хотя Анкара не хочет, чтобы Иран превращался в ядерную державу, турецкие власти в то же время не могут себе позволить пойти на охлаждение отношений с Тегераном.

В последние месяцы международное сообщество усилило активность в связи с иранской ядерной программой, при этом Турция по большей части оставалась в стороне от этого процесса. Однако, по мнению экспертов, споры о позиции, которую Турция должна занять в спорах вокруг иранской ядерной программы, расширяются. Вопрос этот дебатируется все более широко, и это вынуждает турецкое правительство занять ясную официальную позицию по иранской ядерной проблеме.

«По моему мнению, сообщество турецких военно-стратегических экспертов, после нескольких лет размышлений, но не в результате глубокой тревоги, все же начало сегодня уделять внимание рискам, связанным с распространением ядерного оружия», – говорит Иан Лессер из вашингтонского Центра Вудро Вильсона, специализирующийся на Турции и проблемах безопасности в средиземноморском регионе. «В Турции идут гораздо более широкие дебаты, чем раньше, потому что это перестало быть чисто теоретическим вопросом».

На пресс-конференции в середине января турецкий премьер-министр Реджеп Тайип Эрдоган призвал Иран к более «умеренному и сговорчивому» подходу в отношении своей ядерной программы. «Продолжение ядерной программы Ирана в мирных целях является его законным правом, однако эту программу невозможно поддерживать, если речь идет о [создании] оружия массового уничтожения», – сказал Эрдоган.

В последние недели Анкару посетила целая группа представителей США, включая директора ЦРУ Портера Госса, директора ФБР Роберта Мюллера и госсекретаря Кондолизу Райс. В дополнение к этому в стране недавно побывал начальник израильского Генштаба генерал-лейтенант Дан Халуц. Согласно сообщениям, опубликованным в европейских и турецких СМИ, главной целью всех этих визитов было помочь Турции определиться со своей ролью в борьбе с ядерными амбициями Ирана. Между тем секретарь Совета национальной безопасности Турции Йигит Алпоган побывал в конце января в Вашингтоне, заявив, что Анкара «встревожена» отсутствием прозрачности в вопросе об иранских ядерных исследованиях.

«Существует понимание между Соединенными Штатами, Израилем и Турцией, что Иран может превратиться в угрозу, если создаст ядерное оружие. Имеется также общее понимание со всем остальным миром, что (иранский президент Махмуд) Ахмадинеджад превращается в опасного лидера, выступая со своими весьма провокационными и агрессивными заявлениями», – сказал аналитик Сами Кохен.

«Что касается этой проблемы, то с этим все согласны», – добавил Кохен. «Однако весь вопрос в том, как решать эти проблемы, и здесь налицо разногласия».

Пресс-секретарь МИД Турции Намик Тан заявил на недавнем брифинге, что Турция неоднократно, «в подходящих случаях», направляла Ирану заявления по вопросам нераспространения. ЕС приветствует такие инициативы. Например, в начале февраля министр иностранных дел Франции Филипп Дуст-Блази сказал, что ЕС «заинтересован в том, чтобы турки направляли [дипломатические] послания Ирану, особенно в период, когда необходимо выражение твердой позиции».

Похоже, что Турция принимает меры, направленные на ограничение ядерных амбиций Ирана. 10 февраля ежедневная газета «Миллиет» сообщила о совместной операции ЦРУ и турецких спецслужб, конфисковавших на турецко-иранской границе три больших алюминиевых контейнера. По подозрению турецких властей, материалы, произведенные в Италии, могли быть использованы иранскими ядерными специалистами.

Граница между Турцией и Ираном составляет 499 км, и турецкие и иранские дипломаты любят повторять, что мир между двумя мусульманскими соседями царит на протяжении столетий. Однако турецкие аналитики считают, что мир основан на тонком военном балансе, который может быть нарушен, если Иран создаст ядерные вооружения.

«Главное в том, что Турция не приемлет Иран как ядерную державу. Турция не заинтересована ни в Иране, способном создать ядерное оружие, ни в Иране, имеющем ядерные вооружения», – говорит Мустафа Кибароглу, эксперт по вопросам нераспространения из Университета Билкент (Анкара).

Международное сообщество оказывает все более сильное давление на Иран в ситуации, когда турецкое правительство стремится наладить отношения со своими соседями, особенно с Ираном. В последние годы между двумя странами значительно выросла торговля, оборот которой составил в 2005 г. 4 млрд долларов. В 2000 г. объем двусторонней торговли составлял около 1 млрд долларов.

Акцент правительства на развитии торговли, говорит Кибароглу, способствует расколу в турецком правительстве по вопросу об иранской ядерной программе. «Не думаю, что власти занимают единую позицию по вопросу о том, что делать», сказал он. «Позиция правительства, как мне представляется, не совпадает с позицией военных. Военные относятся более скептически к намерениям Ирана по сравнению с управляющими государством политиками».

Рассматривая варианты дальнейших действий, турецкое руководство хорошо помнит, что Иран является крупнейшим поставщиком энергоносителей в Турцию и обеспечивает 20% всех потребностей страны в природном газе. Поэтому турецкие власти озабочены возможной реакцией Ирана на любые агрессивные шаги Турции, касающиеся ядерной программы Тегерана. Во время недавних холодов в Турции поставки иранского газа, используемого для отопления жилых домов и энергоснабжения промышленных предприятий, были внезапно сокращены почти до 80%. Иранские власти объяснили сокращение техническими проблемами и ростом внутреннего потребления. Однако некоторые скептически настроенные турецкие аналитики, указывая на срочные поставки Ираном газа в Грузию в тот же период, полагают, что сокращение стало прозрачным намеком Турции, чтобы та не проявляла чересчур большой активности, направленной на противодействие ядерной программе Тегерана.

В то же время Турция, будучи кандидатом на вступление в ЕС, не может игнорировать мнение Брюсселя. По словам турецких властей, они стараются согласовать позицию страны по этому вопросу с позицией ЕС, выступая за переговоры и пытаясь занять роль посредника.

В Турции имеется обеспокоенность тем, что, если переговоры по какой-либо причине провалятся, может быть поставлен вопрос – особенно со стороны Соединенных Штатов – о нанесении военных ударов по Ирану. В этой ситуации Турция может оказаться в ситуации, аналогичной той, что сложилась в 2003 г. перед вторжением в Ирак, когда страна была вынуждена выбирать, с одной стороны, между своими региональными интересами и ориентированной на Европу внешней политикой, а с другой – стратегическими запросами США.

Решение турецкого парламента не предоставлять США во временное пользование свои военные базы привело к охлаждению двусторонних отношений. Турецкое правительство и военные согласны в одном – неприятии любых военных ударов по иранским ядерным объектам. В основе этой позиции лежит страх перед дестабилизацией региона.

Лессер из Центра Вудро Вильсона говорит, что как Анкара, так и Вашингтон усвоили уроки геополитических недоразумений, имевших место в прошлом. «Не думаю, что Соединенные Штаты рассчитывают на готовность Турции помочь с нанесением удара по Ирану, особенно в свете иракского опыта», – сказал он. «Думаю, что сегодня обе стороны склонны к чрезвычайной осторожности».

Eurasianet