Виктор Ющенко: "Мы свои принципы не меняем и никогда не будем менять"

– Приветствую Вас, господин Президент! Итак, до выборов, которые станут первым серьезным, главным испытанием для страны после Оранжевой революции, остается фактически два дня, а парламентская кампания уже позади. Если оценивать ее на предмет соответствия критериям честных выборов – насколько она отличалась от предыдущих кампаний, и что еще не удалось изменить в подходах власти и политических сил к ее проведению?

– Мне кажется, что эти выборы радикально отличаются от того, что мы в Украине когда-то называли выборами. Посмотрите, как ведет себя власть, как ведут себя разные политические силы, какие у них возможности; как ведет себя журналист, общественная структура, – и мы легко убедимся, что сегодня мы имеем лучшие возможности из всего украинского периода последних 14 лет провести эти выборы честными, открытыми и законными. Это общее.

Проблемы, безусловно, есть. Скажите пожалуйста, как не будет проблем с выборами, если в стране, которая четырнадцать с половиной лет имеет национальный суверенитет, нет реестра физических лиц? Мы просто не знаем, сколько людей живет в Украине. Нам надо, как Иосифу Виссарионовичу Сталину, раз в 40 лет проводить перепись населения. Конечно, это не европейский принцип, так как мы не можем на базе реестра физических лиц создать реестр избирателей.

– А почему это не удалось сделать за последний год?

– За год это, конечно, не делается. За год мы провели полную инвентаризацию тех списков избирателей, которые нам достались от президентских выборов. Если на президентских выборах – я уже эту цифру говорил – было 38 с гаком миллионов избирателей, то когда эти списки повсеместно начали проверять, мы «не нашли» 1 миллион 200 тысяч избирателей, которые исчезли в этой стране за 11 месяцев.

Этому нет никакого объяснения, кроме одного: это «мертвые души», которые посыпались при первой проверке этого списка на предмет полноты. Последние 5 месяцев были посвящены тому, чтобы сделать проверку тех списков, которые уже составили несколько месяцев назад, после президентских выборов. Еще зачистили их на 200 тысяч в сторону выявления тех людей, которые не попали в них.

Таким образом, если говорить о качестве списков – при условии, что нет реестра, – я утверждаю, что это самые полные списки за историю Украины.

– Но тем не менее, полной абсолютной правильности списков достичь не удалось, в чем сейчас власть обвиняет оппозицию, оппозиция обвиняет власть... Все-таки – кто ответственный? Говорят, что последнее слово в этом процессе имеют либо правоохранительные органы, либо местные власти. Кто – после того, как возникнут проблемы со списками в тех или других округах, – будет нести за это окончательную ответственность?

– Здесь нет дискуссии. Надо почитать Закон о выборах, который говорит, что за формирование списков отвечают органы местного самоуправления. Точка. Какая технология формирования их ответа, как составить список – это работа с жэками, с паспортными столами, это проверки, совместные комиссии, привлечение представителей исполнительной власти и так далее. То есть, это не односторонний, одномоментный акт даже какой-то ветви власти. Убежден, пока у нас не появится реестр, это должны быть общие усилия.

– А переводом на украинский язык, скажем, в восточных и южных регионах тоже местные власти занимались?

– Это байки. Говорить о Скворце, Шпаке – это просто примитивно. Знаете, мне кажется, человек, который имеет образование хотя бы за первый класс, понимает, что фамилии не переводятся. Поэтому этот наив пущен для того, чтобы показать якобы какую-то абсурдность.

Хочу еще раз сказать: мы имеем списки, самые полные за всю нашу историю. Идеальны они? Очевидно, нет. Более того – я вам откровенно скажу, почему возникла причина месяц назад сформировать комиссию из представителей прокуратуры, Министерства внутренних дел и Службы безопасности по проверке списков. Так как по некоторых округам, по некоторым участкам мы были свидетелями того, как члены этих комиссий по целому массиву улиц, по целым домам или параллельно их записали, или записали улицу, которая не существует. Это понятно, это для провокации.

Еще раз хочу вам сказать, что особенность поведения действующей власти по отношению к выборам – мы впервые не занимаемся манипуляциями результатов выборов. Убежден, что мы победим, это позиция сильного. Это не дискредитация доверия к людям, это не дискредитация наконец твоей чести, твоей морали как Президента, как представителей новой власти. Мы убеждены, что победа будет за...

– ...Но согласитесь, что результаты все-таки придется защищать от обвинений. И одним из таких обвинений является как раз традиционное использование админресурса. Причем в Украине сложилась удивительная ситуация. Власть всегда обвиняют в использовании админресурса. Теперь провластные силы обвиняют оппозицию, которая имеет возможность применить админресурс в «своих» регионах – там, где базируется оппозиционный электорат. Итак, известны ли вам примеры, факты использования админресурса на местном уровне, на более низком уровне, и как будут отвечать люди, которых прошлые президентские выборы не научили не использовать этот ресурс?

– Мы создали при Президенте Общественный совет, который возглавляет Борис Евгеньевич Патон. В этот Совет вошли все непартийные люди, но которые имеют общенациональный авторитет. В парламенте создана аналогичная инициатива. Есть общественные инициативы третьей силы.

На прошлой неделе у нас было собрание, где я вместе с министрами, от которых зависит подготовка к выборам, выслушал отчет соответствующих общественных инициатив, в том числе позицию Бориса Евгеньевича по этому вопросу и другим. Базовое, ключевое свидетельство – что при проведении подготовки к выборам 26 марта сегодня общественные инициативы, наблюдатели не встречают серьезных прецедентов применения административного ресурса. Прецедентов того уровня, к которым должны быть привлечены в рамках его урегулирования либо Президент, либо правительство, либо Верховная Рада, или делать закрытые или специальные заседания.

Это первый вывод. Они свидетельствуют, что все политические силы имеют практически равный доступ к средствам массовой информации, реализовали свое право на рекламу и пропаганду, что практически не было случаев препятствования проведению митингов и встреч тех или других представителей политических сил.

Наоборот – были... по моему мнению, это нарушение – когда в учреждения государства, в актовые залы, например, районной администрации определенные силы – не провластные, другие силы – приглашали своих сторонников, глав сельских советов и других и проводили соответствующие партийные собрания и агитации. Это не то нарушения, которое я бы хотел особенно подчеркнуть, но я бы сказал, что это случаи с обратным знаком. Власть в данном случае должна быть нейтральной и не допускать политизации своих учреждений, не собирать директоров школ для того, чтобы определенная сила встретилась. Власть это проводит – извините, не в свою пользу, а в пользу вроде как оппонентов.

– Ну, на отдельные проявления использования админресурса, если они будут, власть ведь должна реагировать?

– Безусловно.

– Значит, прошлые выборы, где админресурс применялся массово, не научили многих людей, что этим нельзя пользоваться.

– Я обращаюсь к гражданам. Если они свидетели того, что в системе любой исполнительной власти есть нарушения, которые унижают их как избирателя, как гражданина, которые не отвечают обязательствам, следующим из действующего законодательства, для действий тех или других органов, – я вам гарантирую, моя будет первая реакция, включая административные выводы.

– Удалось ли Президенту полностью дистанцироваться от парламентской кампании? Например, «Наша Украина» активно использовала Ваше имя в политической рекламе. И также в средствах массовой информации блок «Наша Украина» позиционировался как президентский блок.

– Это та политическая сила, к созданию которой имел отношение и я. Это та политическая сила, с которой я, по сути говоря, шел на президентские выборы или в парламент в 2002 году. Поэтому здесь бы я сказал лишь одно: моя позиция как Президента к разным политическим силам – участникам гонки, мне кажется выдержана в полном объеме обязательства.

Я не веду прямой агитации за кого-то или против кого-то. Я могу только давать политическую оценку тем тенденциям, которые возникают в период выборов. Когда меня спрашивают, допустим, об «оранжевой» коалиции – мне нужно отвечать. Я думаю, и вы будете меня спрашивать и трясти в разные стороны, как она распалась, почему она не происходит и так далее. Это объяснение для того, чтобы человек занял позицию в этом вопросе через достаточный материал.

– Кстати, о коалиции. Наиболее вероятными вариантами ее большинство экспертов называют либо «оранжевую», либо так называемую «большую» – с Партией регионов. Что, по вашему мнению, является главным объединяющим элементом и главным препятствием для обоих этих вариантов, если только это не человеческие отношения?

– По моему мнению, идеальная коалиция – это та коалиция, которая объединена вокруг национальных интересов, а не сформирована против кого-то или чего-то. Это концептуально. Объединяться надо не для войны, в том числе политической, за какие-то призрачные интересы, какие-то надуманные проблематики – то ли НАТО, то ли русский язык, то ли остров Тузла и так далее, и так далее. Давайте будем честными: те права и свободы, которые существуют в этой стране, я думаю, недостижимы для очень многих, которые, кстати, находятся недалеко от нас. Мы проводим европейскую демократическую политику в этих вопросах.

Когда мы говорим о системной коалиции, я бы хотел прежде всего, чтобы она была сформирована вокруг национальных интересов. Это самое главное. Это свидетельство того, что тест на здоровую политическую структуризацию – прежде всего в парламенте, а потом и в обществе – эта страна выдержала.

Хуже, если формируется коалиция для распределения портфелей и должностей. Одни голосуют, что хотят быть тем, другие – что хотят быть тем... Причем еще не знают, какие результаты по выборам, но это не главное. Знаете, когда нации предлагают трудоустроить двух-трех человек на должности – мне это кажется не просто скучным. Это радикально неправильно.

Нацию должна объединять идея, цель, причем в рамках реализации этой идеи я буду занимать то место, которое определит системная коалиция. Без условий, без ультиматумов, иметь политическую скромность, иметь ощущение того, что твое место определяется не твоим эгоизмом, не твоим желанием видеть портфель – а коалиционным интересом, который формируется ради реализации национальной цели. Если эта гармония понятна – я думаю, мы можем достичь многих прогрессов в тех вопросах, которые еще сегодня выглядят как проблемы.

– Виктор Андреевич, избиратели ждут от Вас четкой позиции – сторонником какого варианта коалиции вы являетесь? Или это оранжевая коалиция, которая объединяет старых соратников по прошлым президентским выборам, или это коалиция с Партией регионов, которую эксперты также называют вероятной. Сторонником какой коалиции Вы являетесь?

– Вы требуете от меня такого ответа, как раз из-за которого меня могут потом обвинить в том, что я снова выступаю с агитацией тех или других сил. Но я убежден, что коалиция, которая будет формировать государственный курс, будет формироваться вокруг «Нашей Украины».

Безусловно, лучший вариант был бы, если бы эта коалиция была сформирована из тех политических сил, в основе целей которых задекларированы реализация национальных интересов, четкая внутренняя и внешняя политика, в том числе и евроинтеграция. Я могу назвать блок оранжевых сил. Отдельно хотел бы выделить – поскольку сегодня этот блок имеет другую конфигурацию – блок Костенко-Плюща, отдельно хотел бы выделить блок Пора-ПРП. Я думаю, из 43 политических сил могут набраться еще политические силы, которые, безусловно, относятся к демократическим силам.

– Во время переговоров о возобновлении оранжевой коалиции речь шла об...

– Да, извините. И о блоке Тимошенко.

– Как раз о БЮТ я и хотел спросить. Во время переговоров о возобновлении оранжевой коалиции речь шла о том, что тот блок, который набирает больше всего процентов на выборах, будет иметь моральное право на премьерство. Если, предположим, БЮТ получит больше голосов, чем «Наша Украина», и, соответственно, Юлия Тимошенко будет иметь право на премьерство, то допускаете ли Вы возможность коалиции в таком случае?

– Понимаете, Вы сейчас предлагаете, чтобы я дал ответ на вопрос, который всегда должен прежде всего быть предметом договоренности.

Формально наибольшее право на премьера имеет та политическая сила, которая получила большую поддержку избирателей. Это так. Но, скорее всего, в ситуации, которая существует сегодня и можно ожидать после выборов, ни одна политическая сила не может претендовать на какое-то исключение.

И потому поиск коалиции вокруг общенациональных принципов и целей, я думаю, будет первым вызовом для депутатов парламента – по формированию коалиции. И уже в рамках коалиции – я хочу подчеркнуть, в рамках коалиции – будет реализовываться право сил коалиции выдвигать кандидатуру премьера, членов правительства, работать с Президентом и так далее.

– Скажите, на Ваш взгляд, коалиция с Партией регионов в принципе возможна? Что-то может объединить – скажем, национальные интересы, о которых Вы говорите, – в принципе во время кампании непримиримых оппонентов?

– Мое мнение таково. Как Президент, я сейчас пробую отмежеваться от других эмоций. Если, например, в вопросе формирования бюджета 2006 или 2007 года – я имею в виду, поправок к 2006 году и бюджета 2007 года – придется формировать более широкое согласие в парламенте; хотя это право парламента, это не мои права и обязанности, – то, очевидно, в парламенте будет формироваться коалиция по тому или другому вопросу. Я думаю, что по перманентным вопросам такие согласия могут быть. Возможно, я ошибаюсь.

– Понятно. Накануне Вы заявили о готовности распустить новоизбранный парламент, если в нем в установленный Конституцией срок – в два месяца – не будет сформирована коалиция. Возможно, Вы как Президент можете стимулировать этот процесс, а не назначать новые выборы, которые будут забирать деньги налогоплательщиков?

– Очевидно. Наша задача – видеть эффективно работающий парламент, это цель, которая отвечает интересам нации. А не делать каждые три месяца выборы. Видеть эффективно работающий парламент – это цель номер один.

Эффективно работающий парламент может возникнуть только тогда, когда мы сформируем большинство. Без большинства парламент нефункционален. Почему в Конституции существует норма роспуска парламента, если за 30 дней после открытия сессии нового созыва не будет создана коалиция?

Так как без большинства нет механизма принятия решения и формирования ответственности в парламенте. Поэтому мы говорим как о крайней мере – что механизм выхода из такой ситуации Конституцией предусмотрен. И он может будет использован. Но я никогда не буду говорить, что это приоритет.

– Президент будет принимать участие в переговорах о формировании коалиции?

– Безусловно.

– Это будет главная роль?

– Убежден.

– Скажите, если в этот месячный срок коалиция все-таки будет создана, и она не будет пропрезидентской, то есть не будет выполнять Вашу программу – будет ли жизнеспособным этот парламент? Вообще, имеет ли он шансы на существование в таком случае? Проблемы у Президента и парламента были постоянные, и у Вас так же во время каденции первого года не сложилось с парламентом, поскольку не было большинства.

– Знаете, все-таки я буду говорить о парламенте с уважением, несмотря на определенные обстоятельства. С другой стороны, хочу сказать, что не надо идеализировать, чтобы была под кальку позиция парламента, правительства или Президента. Мы понимаем, что тогда не было бы необходимости в функционировании трех институтов. Тогда надо иметь одного императора, а все остальное – читай параграф второй. И все.

С другой стороны, я ничего в том не вижу, если Президент через свои инструменты, через право вето – особенно в последние 3-4 месяца мне пришлось поветировать, возможно, процентов сорок от того пакета, который принимает парламент. Так как я исходил из того, что, знаете, за три недели поднять затраты бюджета до 43 миллиардов, доходы сократить на 9 миллиардов, да еще и речь идет о 2006 годе? Думаю, что это не политика, которая отвечает общенациональным интересам.

Есть еще много вопросов такого социального наива, которые были предложены. Я понимаю, что в парламенте такой период – что надо каждый день улыбаться и быть добреньким, так как ты живешь за несколько недель до выборов. Поэтому здесь Президент должен делать свою миссию, и он ее делает. И это не какая-то большая трагедией. То есть, я допускаю, что Президент может иметь другую позицию, чем парламент, и это не драма для нации. Для того и есть институт Президента и институт парламента.

– И это не драма для Вас.

– Это для меня не драма, но досадно, что, не имея большинства, мы действительно в 2005 году не гармонизировали работу правительства и парламента.

– Вы являетесь гарантом честности выборов в Украине как Президент, как первое лицо. Итак, Вы, наверное, главный специалист в том, насколько выборы соответствуют международным стандартам. Если сравнивать эти два процесса – в Украине выборы только пройдут, в Беларуси они уже состоялись – как бы Вы оценили то, что произошло в соседней стране?

– Я попробую говорить осторожно, так как речь идет о нашем соседе. Нам надо думать о политике с соседом, и потому я начал бы со следующего. Для меня есть и всегда будет непревзойденной ценностью соблюдение демократических норм и правил. Это фундамент, который дает по сути всю перспективу развития общества. Другой модели я не вижу.

Другая модель – это феодализм, который угнетает. И раб никогда не давал лучшего продукта, чем свободный человек. Хотя создание координат свободного человека, свободной личности, свободного гражданина – это намного более тяжелая миссия, чем формировать унитарное государство.

В политической части позиция Украины четкая. Она высказана. Мы эти принципы не меняем и никогда не будем менять. Эти принципы прежде всего соответствуют международным нормам, стандартам и в какой-то мере обязательствам, которые принимаем мы как одни из участников европейского дома или мирового дома. Это одна позиция.

И если эти выборы не соответствуют прозрачности, уровню доступности, игнорировали права собраний, агитации, равных возможностей кандидатов и так далее, и так далее – то мы получим такую политическую оценку, с которой выступили наблюдатели ОБСЕ. Кстати, в составе наблюдателей ОБСЕ были наблюдатели из Украины. Поэтому по-другому я не могу комментировать политическую часть.

– То есть, извините за уточнение, с победой Александра Лукашенко Вы поздравлять не будете?

– Пошли дальше. Вторая позиция – тема изоляции. Мы убеждены, что к Беларуси не надо использовать принципы или основы международной изоляции. Это не будет на пользу внутренней демократии Беларуси. Прошу подумать над этой фразой.

Третья позиция – безусловно, мы говорим о великом белорусском народе, наших исторических связях. И независимо от того, кто там представляет страну, и когда – между этими народами всегда будет вековая дружба. В этом сомнений нет. Мы – за прагматичные отношения, мы – за развитие экономических, торговых отношений с нашим соседом. Это то рациональное стремление, которое лежит в основе наших экономических связей.

Вот из такой мозаики я бы мог охарактеризовать отношение к тем событиям, которые происходят в Беларуси.

– Спасибо. Предположу, что на избирательный процесс в Украине снова по-своему и традиционно влияли Россия и Соединенные Штаты. Россия – отрицательно, вспомним хотя бы о газовой, мясо-молочной войне, Соединенные Штаты – наоборот, положительно, качественным рывком в экономических отношениях между странами. Если говорить о Соединенных Штатах, на фоне такого серьезного продвижения в отношениях, когда следует ожидать визита американского Президента, –может ли это произойти в ближайшее время, поскольку отношения уже вышли на тот уровень, когда Президентам следует встретиться и поговорить об их развитии в дальнейшем.

– Мне кажется, что сегодня у нас лучшие за украинскую историю отношения с Соединенными Штатами Америки. Идет чрезвычайно хороший динамизм как в политической сфере, так и в торговой, экономической.

Политические контакты, политический диалог со всеми нашими стратегическими партнерами, по нашему убеждению, должен носить активный характер. Мы это говорим в контексте нашего сотрудничества со стратегическими партнерами, такими как Европейский Союз, Польша, Россия, Соединенные Штаты Америки. И потому мы через высокие дипломатические каналы предлагаем провести визит американского Президента в Украину в 2006 году.

– Понятно. И больше всего, по-моему, люди в Украине сейчас ждут Ваших переговоров с Владимиром Путиным, поскольку накопилось так много проблем в отношениях, что, фактически, только комиссия «Ющенко – Путин» сможет попробовать их решить. С какими предложениями Вы пойдете на эти переговоры? Я имею в виду наиболее болезненные вопросы – газовое сотрудничество и пребывание Черноморского флота в Украине.

– Мне кажется, что первая проблема – это деполитизация значительной части наших отношений и их рационализация. Попробовать усвоить то, что Украина – это независимая страна, с собственной независимой политикой, как внутренней, так и внешней.

Страна, которая это уважает и корректно относится к интересам своих партнеров, в том числе и к российскому интересу. Украина не сделала и никогда не сделает шаг игнорирования интересов любого нашего соседа, в том числе и России.

Вместе с тем, мы можем отметить, что определенная часть прагматичных рациональных интересов через некоторые российские круги проходит политическую оценку. И это, на мой взгляд, не является характеристикой сильной, хорошей современной политики. Это отголосок вчерашнего или позавчерашнего дня.

– Может, проблема в близости выборов? Изменится ситуация после них или нет?

– Я думаю, что на эту ситуацию оба Президента способны повлиять, в этом я убежден. Вы знаете, наигрыши, политика, за которой не стоит содержательная часть, которая за собой не несет увеличения торговой, культурной, экономической активности, – когда нет этой содержательной части, пиаром перебить нельзя.

– Если говорить о содержании. Содержание Ваших предложений по газовому сотрудничеству. Вы вчера сказали, что газовые договоренности от начала января не нуждаются в пересмотре. Но провластные и оппозиционные политические силы говорят о том, что после выборов их следует пересмотреть, поскольку эта модель не надежна.

Так же Вы сказали, что цены не будут пересматриваться на протяжении 5 лет, а один из руководителей «Газпрома» недавно говорил, что за перебранный газ Украина должна платить по 230, а не по 95. Очевидно, что эти договоренности нуждаются в какой-то коррекции. В каком направлении?

– С середины 90-х годов, когда Украина платила 50 долларов за российский газ, – эту цену называют субсидиальной, заниженной, – Германия платила 75 долларов. Мы исходим из того, что Украина никогда бесплатно или полубесплатно у России газ не брала. А вот транзит делала в несколько раз дешевле.

Когда эта конъюнктура в середине 90-х годов еще терпелась, так как она, честно говоря, устраивала российскую сторону, тогда у нас появлялись схемы, по которым несколько семей, в том числе и представители тех сил, которые заявляют об ошибочности нынешней схемы расчетов, платежей и поставок, – тогда был их «золотой век».

Возникали миллиардные обязательства перед бюджетом, которые не покрывались ничем, формировались миллиардные долги, и по окончании каждого года эти силы выносили на рассмотрение правительства и парламента предложения про отнесение долгов, которые образовались между двумя структурами Украины и России, на государственные долги. Так возникла история государственного долга Украины перед Россией. Так появилась плата за временное пребывание российского Черноморского флота в Севастополе – через бартерные расчеты за долги за газ. Украина была втянута в крупнейшую в Европе бартерную схему расчетов за транзит. Мы не видели ни одного цента за те уникальные услуги, которые Украина делает для России по транзиту газа в Европу. Такая схема формирует коррупцию, формирует теневой оборот.

Какая схема сегодня? Первое – схема, которая предусматривает исключительно монетарные расчеты. Спекулянтов, теневых долгов уже не появится. Так как единственный способ проконтролировать экономический оборот – это денежная форма расчетов, в которой есть дебет и кредит. Где есть закон: если к кому-то пришло, значит, у кого-то оно убавилось.

– И между этим стоит посредник.

– Давайте о посреднике. Я вижу, к чему Вы клоните, я этот ответ дам.

Давайте уточним – посредник на какую функцию? На функцию транзита газа от Туркменистана до Украины. По какой территории? По российской территории. Кто представляет этого посредника?

Российская сторона. Никогда Украина не будет диктовать России, кто должна быть та структура в России, которая будет заниматься транзитом газа по территории России. Это всегда будет выбор российской стороны, и он всегда таким был. Только если перед этим стояла «Итера» – то она забирала 43%; если после «Итеры» стоял «Юралз Газ» – то он брал 37,5%; если сейчас стоит «РосУкрЭнерго» – оно берет 37%.

– Все-таки стоит получить государственные гарантии от России для того, чтобы заручиться стабильностью этой договоренной цены в 95 долларов на как можно более длительный период?

– Цена 95 долларов зафиксирована на 5 лет. Как и цена на транзит в 1,7 долларов – на 5 лет. Я бы сказал так: нет в международной практике механизма, процедуры, и самое главное – интереса фиксировать цены на длительные отрезки времени. Ведь цена меняется. Существует биржа, если мы, например, говорим о нефти, цена меняется каждый день. Как можно зафиксировать цену на 2 года заранее? Да никак.

Если мы говорим о цене на газ – я вам уже говорил: в 1997 году цена на газ в Германии была 75 долларов. Это была рыночная цена. И 50 долларов в Украине – это была рыночная цена, это была суперрыночная цена, тяжелая для Украины цена. Это не было благо, но это было. Так вот, сегодня эта цена – 280.

За последние 5 лет цена на тот же самый газ возросла в 4,5 раза. Кто ее будет фиксировать, когда на рынке наступает дефицит энергетических продуктов? Да и какая практика у нас была до этого с Россией? Кто фиксировал цену на 40 лет? На 10 лет? На 5 лет? Да никто.

Почему возникала потребность каждый год делать межправительственный протокол? Потому что у нас на каждый год формировалась поправка к цене и поправка к объему. Так формировался баланс.

– Виктор Андреевич, сейчас многие политики говорят, что после 26 марта в стране может воцариться управленческий хаос. После дня выборов команда Президента и исполнительная власть будет находиться в подвешенном состоянии. Насколько это может повлиять на эффективность управления страной?

– Мне кажется, мы имеем на сегодня прекрасную правительственную команду во главе с премьером Юрием Ивановичем Ехануровым. Сегодня мы имеем темпы роста ВВП за январь – 0,9%, за февраль – 1,5%. Это показатель, который будет больше даже 12% из расчета на год. Мы восстановили динамику прироста по всем отраслям промышленности. Мы имеем запасы горючего, удобрений, гербицидов вдвое больше, чем еще 12 месяцев назад.

Мы справились с холодной зимой. И это все работа новой команды. И потому я хотел бы сказать, что школа, которую прошла эта команда, – даже в тот период, когда по некоторым решениям парламента она была якобы в отставке, – говорит о том, что никаких потрясений мы не должны ждать после 26 марта. Эти люди – профессионалы. Они знают, что они делают, и главное – они умеют это делать.

– В завершение, Виктор Андреевич, что бы Вы хотели пожелать избирателям и политическим силам – силам, которые поддерживают Президента и которые говорят о необходимости сменить власть с 26 марта?

– Когда мы говорим о важности выборов 26 марта, я их вижу исключительно в одной плоскости. Выборы 26 марта говорят только об одном: то, что у нас было до 2005 года, тот дурной сон с криминальной властью, с теневой экономикой, с запуганным журналистом, с несвободой, с неволей, с судами и прокуратурой, которые работали на «фас», которые измордовали очень много судеб; наконец, с тем крестом, который несла Украина, возможно, стыдясь от того, что на нее вешали такие ярлыки. Страна, которая была международно изолированной. К нам никто не приезжал. О нас говорили так, как мы не позволяем сегодня говорить о других.

Это было вчера. Это было еще 12 месяцев назад.

Страна избрала нового Президента. И я считаю, что это начало новой мировоззренческой политики Украины. Подчеркиваю – это начало. Один Президент, без системы власти и прежде всего представительной власти, не в силах самостоятельно многое изменить.

И когда мы говорим о том, если нам дороги те идеалы, с которыми мы стояли на разных площадях в ноябре 2004 года, так как мы хотели свободы Украине, – так выборы 26 числа являются закреплением ожиданий свободы и демократии. Это завершение второй серии тех стремлений, которые были сформированы 12 месяцев назад.

Я подвожу к выводу, что выбор 26 марта, по сути говоря, лежит в одной плоскости. Это истинно идет борьба – старого, которое предавало интересы Украины, криминализировало отношения власти, угнетало людей; или нового, того, что было, как ростки, закреплено на выборах Президента. Убежден, что украинское общество нуждается лишь в одном: подойти к выборам ответственно, не дать возможность создавать спекуляции с разных сторон.

Не формировать предательство Украины, которое проходит, возможно, через реализацию целей тех или других политических сил. Распознавать, где есть «пятые колоны». Быть преданными Украине, украинским интересам. Это будет самая большая победа 26 марта, на базе которой может создаться проукраинская коалиция в высшем законодательном органе власти.

Поэтому я как Президент буду делать все для того, чтобы эти выборы были честными, справедливыми, так как только через эту дорогу мы получим демократически устойчивое большинство, которое будет отстаивать государственные интересы.

– Спасибо Вам!

– Счастья вам!

Прес-служба Президента України