Геннадий Кокоев: Модель Черногории может быть использована в Южной Осетии и Абхазии

Г-н Кокоев, как Вы считаете, насколько приемлема модель Черногории в отношении Южной Осетии и Абхазии?

Будет вполне логично, если вариант Черногории будет использован по отношению к Южной Осетии и Абхазии. В этом случае лишь подтвердится то, что права и волеизъявление малочисленных народов на самоопределение, на создание собственной государственности будут учтены.

Хотя, проводить аналогии между Южной Осетией, Абхазией с одной стороны, и Черногорией, с другой, не совсем корректно, на мой взгляд. У Южной Осетии и Абхазии не меньше политических, правовых и социальных оснований жить отдельно от Грузии.

Феномен Грузии вообще не подлежит никакой логической оценке. Созданная большевистским руководством Советской России Грузинская Советская Социалистическая Республика, благодаря мощному лобби в Кремле (Сталин, Орджоникидзе, Енукидзе и т.п.) подобно манне небесной заполучившая в свой состав никогда прежде не входившие в состав независимого грузинского государства Южную Осетию, Абхазию, Кобийско-Трусовское ущелье, армянские и азербайджанские земли, после развала коммунистической системы абсолютно неадекватно сочло себя собственником не только этих территорий, но и их народов, не только не утруждая себя пониманием проблем этих народов, но и откровенно преследуя их интересы вплоть до попыток физического уничтожения (к примеру, полицейская операция в Марнеульском районе, факты геноцида абхазского и осетинского народов в 1989-1992 гг.), насильственное выселение и лишение имущества осетин из Кахетии, Гуджарети, Боржомского, Хашурского районов Грузии, насильственную ассимиляцию практически всех негрузин, отказ туркам-месхетинцам в праве возвращения на их историческую родину.

Эти факты не то что недемократического, но откровенно пещерного поведения руководства так называемой независимой Грузии, также созданной благодаря уже умирающему коммунистическому режиму в начале 90-х годов, можно продолжать и продолжать. За ничтожно малый исторический период грузинское квазигосударство успело продемонстрировать весь арсенал подлости и преступного поведения. И никакого осознания собственных ошибок и прямых криминальных действий, хотя следы этих деяний налицо.

В таком случае, не было бы правильным провести референдум в Южной Осетии, идентичный тому, который был на днях проведен в Черногории?

В Южной Осетии было проведено 2 референдума. В 1989 году Южная Осетия, как автономное формирование в составе союзной республики, по тогдашнему законодательству СССР имело полное право решать, в составе какого государства она хочет остаться. В соответствии с законом от 4 апреля 1990 года о порядке выхода союзных республик из состава СССР, каждое автономное формирование решало этот вопрос самостоятельно.

И Южная Осетия приняла участие в референдуме по сохранению Союза ССР от 17 марта 1991 года, тогда как Грузия в этом референдуме не участвовала. 31 марта 1991 года Грузия провела референдум по вопросу выхода из состава СССР, в котором не участвовала Южная Осетия.

Все последующие шаги Южной Осетии были направлены на стремление сохранить союзное государство, а после распада союзного государства Южная Осетия выразила свое стремление воссоединиться с Россией. Ведь Южная Осетия оказалась в составе Грузинской ССР по советскому законодательству. А в июне 1990 Верховный совет Грузии принял постановление о признании недействительными всех законодательных актов, принятых в Грузинской ССР. То есть декрет о вхождении Южной Осетии в состав Грузии был признан Верховным советом Грузии недействительным.

Как Вы считаете, признает ли мировое сообщество результаты референдума, проведенного в Южной Осетии, подобно тому, как признаны итоги референдума в Черногории?

Смотря, что Вы называете мировым сообществом. Назвать мировым сообществом западных политиков, которые настолько озабочены проблемой нераспространения российского влияния на Кавказе, что готовы поддержать самые одиозные режимы, лишь бы эти режимы перманентно упражнялись в антироссийской риторике?

И наоборот, те государственные образования, которые видят в России гаранта стабильности и собственной безопасности, являются для них априори преступными, идущими вразрез с нормами международного права, как будто в международном праве есть положения об индульгенции государственным преступникам, учиняющим геноцид малочисленным народам и есть статьи, поощряющие военные преступления! Я полагаю, что сегодня процесс появления новых независимых государств, в том числе пока что непризнанных, не может быть проигнорирован.

Проблема непризнанных государств учитывается даже самыми рьяными сторонниками пресловутой территориальной целостности. Я уверен, что этот вопрос будет обязательно затронут на встрече "Большой восьмерки" в Санкт-Петербурге.

"REGNUM"