Замороженные эмбрионы: замороженная наука в старении

Это возвращает меня к воспоминаниям о моей второй конференции по SENS. В те времена воздух еще пах озоном от поры научных молний, которые метнула прежде никому не известная группа корейских ученых из Сеульского национального университета, которую возглавлял ветеринар Хванг Ву Сук.

Через несколько лет после появления овечки Долли он заявил, что клонировал корову, а потом и собаку, но настоящая слава пришла к нему зимой 2004, когда Хванг сообщил о получении им - впервые в истории - полноценных человеческих ЭСТ методом ПЯСК.

Естественно, о корейском ученом заговорили во всем мире, но это оказалось только началом. Менее чем через год, в последние месяцы подготовки SENS-2, он заявил о существенном усовершенствовании своей методики. В первом случае Хвангу, использовав 242 яйцеклетки, удалось получить всего одну стволовую линию, причем она содержала ядро соматической клетки того же самого донора, т.е. ее биомедицинская польза была весьма ограниченной. Теперь же он говорил, что создал 11 человеческих линий, затратив всего 185 яйцеклеток и вводя в них ДНК совершенно других людей обоих полов и разных возрастных групп, включая потенциальных пациентов, как передает Интернет-издание для девушек и женщин от 14 до 35 лет Pannochka.net

В самом деле, эти результаты могли бы стать сильнейшим гальванизирующим стимулом, которого так не хватало исследованиям стволовых клеток. Из-за сложившегося к тому времени политического климата эффект от корейского заявления был намного сильнее, чем объяснялось бы его чисто технической сенсационностью, т.е. появившейся, наконец, возможностью производить "на заказ" стволовые клетки для терапевтических целей. Печально знаменитое решение президента Джорджа Буша, принятое им летом 2001, загнало в угол изучение этих клеток, ограничив его федеральное финансирование средствами, выделяемыми на работы с линиями, созданными к тому дню, когда он подписал соответствующую бумагу.

Решение Буша перечеркнуло утвержденную администрацией Клинтона, но так и не воплощенную в жизнь политику, предусматривавшую направление средств Национального института здравоохранения (НИЗ) на исследования ЭСК с использованием линий, получаемых как из клиник ЭКО, так и в ходе работ, начатых на средства частных фондов. Новый президент ориентировался не на мнение ученых, а на шумиху вокруг абортов и свойственное ему самому как убежденному христианину и консерватору их категорическое неприятие. И хотя его решение не было, строго говоря, "запретом" на изучение ЭСК, над всей этой областью повеяло могильным холодом - и не только потому, что сокращение фондов касалось работ почти со всеми доступными их линиями.

Самой очевидной проблемой было удушение прямого федерального финансирования исследований. Администрация выделила на одну из важнейших областей американской и даже мировой фундаментальной науки всего 20 млн. долларов, поступающих ежегодно исключительно из бюджета НИЗ. Буш и его союзники могли бы утверждать, что этого для изучения ЭСК более чем достаточно, поскольку уже существует достаточное количество их проверенных линий, однако фактическое состояние данного материала политиками не учитывалось.

Согласно исходному заявлению Белого Дома, его новая политика позволяет ученым исследовать целых 78 стойких линий стволовых клеток, но когда сенаторы уточнили названные цифры у директора НИЗ Илайеса Зерхуни, он признался: всего 19 из них действительно жизнеспособны, практически доступны (свободны от ограничений, накладываемых, например, правами на интеллектуальную собственность) и готовы к использованию. К 2004 накопилось не более 21 такой линии. По предварительным данным, представленным Национальной академии наук 12 октября 2004, среди линий, протестированных Кэрол Уэр из Вашингтонского университета, 12 заметно ухудшили свой рост и с трудом поддавались сепарации из-за устаревшего метода их получения и культивирования. Одну из них пришлось из-за этого забраковать полностью.

Важный момент: всего два десятка линий не являются репрезентативной выборкой для генетического разнообразия человечества. Иными словами, трудно проверить, не является ли то или иное обнаруженное свойство лишь особенностью конкретной лини или, скажем, людей одной расы. Для нормального прогресса в данной области науки необходимы как минимум сотни жизнеспособных линий ЭСК. На самом же деле, ситуация еще плачевнее, поскольку из-за своего солидного возраста доступные для изучения линии накапливают мутации, которые способны искажать экспериментальные результаты, т.е. уже не соответствуют даже стволовым клеткам исходных доноров.

Далее, мы не можем изучать ЭСК людей с конкретными болезнями (включая действие на патологические процессы разрабатываемых лекарств). Такие исследования удобнее всего проводить методом ПЯСК - беря у пациентов зрелые клетки и превращая их в бластоцисты. Затем можно было бы следить за дифференцировкой ЭСК в клетки, наиболее поражаемые данной патологий, и за изменениями, происходящими при накладывании их аномального метаболизма на возрастные процессы, свойственные даже здоровым людям.

Доступные сейчас ЭСК плохи не только своей ограниченной применимостью для фундаментальных исследований. Каждый работающий в этой области сознает: их никогда не удастся использовать и в терапевтических целях. Все доступные линии бесполезны клинически, поскольку изначально культивировались с помощью мышиных питающих клеток, секретирующих различные факторы и обеспечивающих структурную опору, необходимую для сохранения примитивного неспециализированного состояния ЭСК.

Контакт с клетками грызунов различными путями "запачкал" человеческий биоматериал. В одном исследовании на поверхности ЭСК обнаружили сахар, распознаваемый как "чужеродный" и атакуемый нашей иммунной системой. Считается (хотя пока и не доказано), что культивируемые клетки могут содержать также мышиные белки и даже вирусы.

Только в последнюю пару лет ученые разработали новые методики, впервые позволившие разводить человеческие линии ЭСК с использованием человеческих же питающих клеток, а затем и вообще без их помощи. Однако опять же, если эти ЭСК не изготовлены специально для пациента путем ПЯСК, остается возможность возникновения проблем с отторжением. Таким образом, для эффективного использования в медицине, а в будущем и для противовозрастной терапии в целом пригодны только линии ЭСК, полученные гораздо позже 2001.

Политика Буша отразилась и на специалистах, довольно далеких от лабораторий, где занимаются оставшимися в распоряжении ученых клеточными линиями. В частности, запрет на финансирование работ с неутвержденными ЭСК контролируется настолько агрессивно, что НИЗ пришлось отменить гранты, выделяемые даже на никак не связанные с ЭСК исследования, если эти деньги идут на материалы и оборудование, применяемые также для изучения "запрещенных" ЭСК. Вы, скажем, тестируете раковые клетки на крысах, но вас лишают средств, если кто-нибудь в вашем университете, пользуясь, скажем, теми же наборами для анализа генной экспрессии, работает с ЭСК, полученными после августа 2001.

Это крайне затрудняет исследование таких ЭСК в большинстве ВУЗов и во всех федеральных научных центрах. Лаборатории же, в которых ведутся вполне санкционированные работы, должны тратиться на дублирование и отслеживание своего оборудования - вплоть до использования цветных меток на чашках Петри и прочей стеклянной посуде, что, разумеется, не способствует эффективной научной деятельности.

Политика Буша сильно затрудняет даже исследования, финансируемые из частных источников, т.е. те, которых она теоретически не касается. Ученые, работающие на производственных фирмах, сначала получают образование в университетах. Если там изучение ЭСК стопорится из-за недостатка федеральных денег и конкуренции с другими группами, нуждающимися в том же самом "неделимом" по закону оборудовании, молодые специалисты попросту не получают должных навыков обращения с ЭСК, не говоря уже о возможности проводить с ними собственные эксперименты, способствующие научному прогрессу. Результат - нехватка таких кадров в частных фирмах, готовых выделять на работы с ЭСК необходимые средства.

Естественно, такое положение вещей отпугивает потенциальных инвесторов: слишком неопределенным выглядит положение компаний, которые всерьез заняты разработкой стволовоклеточных технологий, в том числе и лечебных. Одно время даже казалось, что США, последовав примеру некоторых других стран, объявят некоторые аспекты таких исследований, например использование ПЯСК, не только недостойными государственного финансирования, но и попросту криминальными. Инвесторы готовы рисковать многим, но только не собственной репутацией, и от поддержки частных работ с ЭСК предпочитают воздерживаться.

На короткое время вспыхнула было надежда, что администрация Буша быстро откажется от своей политики под нажимом общественного мнения. В самом деле, опросы даже очень консервативных групп населения демонстрируют: большинство граждан США (да и других стран) высказывается в пользу беспрепятственного изучения ЭСК.

Очевидно, многие респонденты слабо представляют себе потенциальную пользу этих работ для человеческого здоровья: они просто считают, что специалисты вполне могут брать для своих исследований лишние эмбрионы, без толку хранящиеся в ЭКО-клиниках. Если же разъяснять людям медицинские перспективы этих исследований, их общественная поддержка достигает порядка 70%. Причем большинство респондентов поддерживает даже применение ПЯСК. Это позволяет мне с оптимизмом размышлять и о будущем отношении народа к противовозрастной терапии в целом.

Итак, в жаркие августовские деньки, когда противоречия на глазах обострялись, а популярность президента Буша была далеко не стабильной, казалось весьма вероятным, что общественное мнение заставит его отменить свое близорукое решение и ученые довольно скоро получат для работы с ЭСК необходимые федеральные средства.

А потом в Центр международной торговли врезались самолеты.

За месяц все изменилось. Если в августе судьба исследований ЭСК интересовала всех и каждого, к концу 2001 эта проблема почти всеми полностью забылась, вытесненная ужасом перед террористами. Когда давление широкой общественности испарилось, требовать чего-либо по поводу ЭСК от законодателей продолжали лишь те, чьи организации, ресурсы и идеологическая подпитка остались достаточно заметными даже на фоне руин нью-йоркских небоскребов. В такой ситуации смешивание чисто научных вопросов со спорами вокруг абортов привело к полной победе противников ЭСК-технологий.

Хорошо организованные и обильно финансируемые антиабортивные группы беспрецедентно усилили свое влияние, лишившись былого противодействия со стороны как широкой общественности, так и своих привычных оппонентов. Действительно, объединения, выступавшие за гражданские права и свободу выбора, и прежде не особо интересовались собственно стволовыми клетками, а теперь были по горло заняты отстаиванием Конституции в условиях закручивания гаек, которого якобы требовала борьба с мировым терроризмом. Конечно, за продолжение исследований ЭСК могли бы выступить группы поддержки пациентов, однако в то время они только зарождались и не пользовались поддержкой фармацевтических компаний, еще не успевших вложить средств в соответствующие разработки.

Сплотившийся вокруг ставшего необыкновенно популярным президента-главнокомандующего, заваленный дезинформацией, без отказно поставляемой противниками абортов и право-религиозными активистами, всегда составлявшими электоральную базу Буша (и много сделавшими для усиления его власти), Конгресс со своим республиканским большинством и доминированием консервативных по мировоззрению депутатов повел настоящую атаку на стволовые клетки. Законопроекты, параллельно представленные сенату Сэмом Браунбэком (S245) и палате представителей Дэйвом Уэлдоном и Бартом Ступаком (HR234), требовали запрета любых форм "человеческого клонирования", включая использование ПЯСК в исключительно научных или медицинских целях.

Их принятие означало бы не только отказ от федерального финансирования создания бластоцист путем ПЯСК, но и объявление этой процедуры преступной, подразумевающей лишение свободы для тех, кто ею занимается. Тюрьма грозила бы и ученым, проводящим любые исследования линий ЭСК, полученных с помощью ПЯСК. Более того, оригинальные тексты: этих законопроектов предусматривали реальные сроки даже для врачей и пациентов, предлагающих лечение продуктами ПСЯК, соответственно, дающих на него согласие. Раздавались голоса, предлагающие наказывать и граждан США, получающих такую терапию за границей, - по возвращении, разумеется.

К счастью, через несколько месяцев общественность постепенно начала отходить от шока, и активисты, отстаивающие права ученых и пациентов, перешли в контрнаступление. Большую роль при этом сыграло мнение заметных людей, кто надеялся на помощь связанного с ПЯСК лечения им самим или их близким. Речь идет, в частности, о Майкле Дж. Фоксе (паркинсонизм), Кевине Кляйне (юношеский диабет у сына), Кристофере Риве (травма спинного мозга), и - прежде всего, Нэнси Рейган (чей супруг, экс-президент, умирал от болезни Альцгеймера). Стала формироваться двухпартийная коалиция, выступающая за расширение доступа к ЭСК, а во многих случаях и за полную легализацию биомедицинского применения ПЯСК.

Показательно, что в нее вошли такие видные противники абортов из числа республиканцев, как Оррин Хатч, Стром Термонд, Арлен Спектер, Джон Маккейн и даже лидер сенатского большинства Билл Фрис. Похоже, их мнение разделял Томми Томпсон, министр здравоохранения и социальных служб в администрации Буша. Тем временем влиятельные научные организации (включая Национальную академию наук, Американскую медицинскую ассоциацию, Ассоциацию американских медицинских колледжей и даже сам Национальный институт здравоохранения) и многочисленные благотворительные фонды, связанные с конкретными заболеваниями (например Фонд исследований юношеского диабета, Американская ассоциация изучения рака, Фонд Ланса Армстронга и Американская диабетическая ассоциация) оказали финансовую поддержку работам с использованием новых линий ЭСК и метода ПЯСК.

Коалиция Хатча выступила с двумя законопроектами: во-первых, о легализации ПЯСК в фундаментальных и медицинских исследованиях при запрете на клонирование этим методом человека, а во-вторых, о доступности для специалистов скопившихся в ЭКО-клиниках излишков эмбрионов как источника стволовых клеток. К коалиции мало-помалу присоединялось все больше конгрессменов обеих партий.

В течение нескольких лет парламентское противостояние ни к чему не приводило: оба законопроекта неоднократно вносились на рассмотрение и отклонялись. Однако такая боевая ничья в конечном итоге играла на руку их противникам. Хотя немногие ученые, занимавшиеся ПЯСК, оставались на свободе, их работы не финансировались, потенциальные частные инвесторы дожидались политической определенности, а президентское ограничение на исследования ЭСК оставалось в силе.
Обманчивый рассвет
Внезапно в 2005 прозвучало сообщение Хванга о его сравнительно высокопродуктивном методе создания индивидуально спроектированных ЭСК. Эта новость сокрушительным тараном ударила по научным и политическим барьерам. С одной стороны, сама возможность получения жизнеспособных ЭСК для нужд конкретных пациентов была, действительно, революционной. С другой стороны, она добавила "пронаучным" политическим силам не только энтузиазма, но и весомых аргументов. Сторонники свободного изучения ЭСК давно предупреждали, что, если правительство будет и впредь ему препятствовать, лидирующее положение в данной области займут другие страны.

Это будет грозить США утечкой мозгов: американские ученые устремятся за границу, чтобы заниматься любимой работой в более благоприятном для нее политическом климате, а зарубежные аспиранты (и без того раздраженные усилением мер безопасности) станут отклонять предложения американских университетов. Это пророчество начало сбываться. Корейское правительство обещало своей сверхновой научной звезде внушительную финансовую поддержку; такие разные страны, как Великобритания, Сингапур, Швеция и Израиль, стали создавать собственные, хорошо обеспеченные центры по исследованию ЭСК; в СМИ появились сообщения об уже пакующих свои чемоданы видных американских ученых.

Конкурентная борьба, как всегда, оказалась могучим стимулом прогресса. Отдельные штаты США, опасаясь национального отставания в любой области, стали издавать законы о финансировании изучения ЭСК на собственной территории. Федеральные политики, не относящиеся к твердокаменным идеологическим противникам ЭСК, в том числе многие ориентированные на свободный рынок республиканцы, начали ставить под вопрос официальную "антинаучную" идеологию.

Еще за пару лет до этого 58 сенаторов - в основном демократы, но при весомой поддержке некоторых видных республиканцев - подписали письмо, в котором просили Буша отменить его печально известное решение. Через месяц с небольшим после заявления Хванга к ним присоединилось 206 членов палаты представителей.

Широкое освещение этих подвижек и возможностей, открываемых ими для научного сообщества, существенно способствовало бы достижению цели моей конференции - глобальному стимулированию биомедицинских противовозрастных исследований. Если не считать самого Хванга, лучшим докладчиком по данному вопросу был Джералд Шаттен, занимавшийся стволовыми клетками в Питтбсургском университете. Два последних года он работал с Хвангом, использовал его ветеринарные методики для клонирования обезьяны и подписался вместе с ним под статьей в журнале "Сайенс", сообщающей о создании путем ПЯСК новых линий ЭСК.

Плохие чародеи и плохие люди
Сначала возникли этические сомнения по поводу источников использованных корейцем яйцеклеток; потом относительно жизнеспособности четырех из 11 клеточных линий, описанных им в журнале "Сайенс". Потом специалисты, вглядываясь в опубликованные Хвангом фотографии, стали замечать подозрительное сходство между якобы уникальными линиями стволовых клеток. Хванг заявил, что это результат путаницы, допущенной сотрудниками журнала, выбиравшими иллюстративный материал к статье из множества предоставленных им снимков.

Наступление на Хванга быстро набирало силу. Пересматривая его данные, ученые заметили подозрительное сходство между генетическими профилями различных клеточных линий. Потом Шаттен потребовал задним числом убрать свое имя из списка авторов нашумевшей статьи в связи с "утверждениями ряда участников экспериментов о возможной фальсификации некоторых элементов сообщения". Наконец, 15 декабря один из этих сотрудников выступил с открытым заявлением: девять из 11 линий Хванга - откровенная подтасовка, поскольку ДНК у них идентична. Более того, по его словам, Хванг сам признавался ему в этом мошенничестве.

В ответ на каждое высказываемое сомнение Хванг "уходил в несознанку", оправдываясь чужими ошибками, загрязнением материала и некомпетентностью оппонентов. Он дошел до того, что обвинил одного из своих бывших сотрудников в умышленной "подмене" некоторых клеточных линий. Однако через восемь дней после упомянутых выше скандальных заявлений этого самого человека экс-герой подал заявление об увольнении из Сеульского национального университета по собственному желанию. Ему было отказано в связи с уже начавшимся международным расследованием. Хванга отстранили от работы в феврале, уволили в марте, а в мае судили за мошенничество, растрату казенных средств и нарушение биоэтического законодательства.

Падение кумира наделало много шума. Естественно, весь ученый мир был возмущен бессовестным обманом и глубоко разочарован крушением радужных надежд, связываемых с исследованиями корейца. Кроме того, речь шла о политическом фиаско, которым тут же воспользовались противники изучения ЭСК, развернувшие кампанию клеветы против всех работающих с ними специалистов.

Но самое худшее - обман Хванга затормозил прогресс во всей этой области как минимум на год - вечность для современной науки. Ограничения, наложенные Бушем на исследования ЭСК и подкрепленные раздающимися из Конгресса США угрозами объявить ПЯСК вне закона, привели к тому, что совершенствованием этой методики и ее терапевтической адаптацией продолжало всего несколько групп американских ученых. Суд над Хвангом отпугнул и потенциальных инвесторов: никто не хотел еще раз изобретать велосипед, уже прокатившийся по Корее, и работу частных фирм перестала стимулировать конкуренция с создателями первых пациент-специфичных ЭСК, казалось, уже собиравшихся запатентовать свои уникальные методы.

Характерный пример. Одна из таких компаний, "Адвансед селл текнолоджи" ("АСТ"), уже не один год мужественно продолжала разработки в этой области, производя большие количества ЭСК и усиленно экспериментируя с ПЯСК (хотя многие ее достижения, похоже, преувеличены журналистами). Ее не останавливали даже бесконечные финансовые кризисы, порождаемые строптивостью инвесторов, вполне понятной, учитывая юридический климат той эпохи. В конце 2001 "АСТ" во весь голос заявила о первом "клонировании" человеческой бластоцисты, хотя перенесла в яйцеклетку донора её же соматическое ядро (точнее говоря, ДНК одной из окружающих ее в норме клеток) и получила всего лишь шестиклеточный шарик.

Два следующих года фирма посвятила главным образом совершенствованию своей методики, опубликовав множество статей (в основном на основе данных по коровьему материалу), посвященных объяснению причин низкого выхода производимых путем ПЯСК жизнеспособных бластоцист, и упорно стараясь адаптировать эту методику для биомедицинского использования на людях.

В конце 2003 "АСТ", по утверждению ее научного директора Роберта Ланзы, вплотную подошла к решению всех технических проблем и собиралась приступить к производству жизнеспособных пациент-специфичных ЭСК и исследованию их пригодности для лечения конкретных патологий. Однако заявление Хванга о его 11 клеточных линиях заставило инвесторов резко сократить свои вложения в "аутсайдера" - удар, который усугубился потерей "АСТ" ее главного источника человеческих яйцеклеток. Этот материал подвергли глубокой заморозке, и работы фирмы по испытанию на нем ПЯСК прекратились.

Не менее печален случай профессора Алисон Мердок и доктора Миодрага Стойковича из "Центра жизни", репродуктивной клиники и научного центра в Ньюкасл-апон-Тайне (Великобритания). Эти исследователи сумели получить путем ПЯСК первые человеческие бластоцисты с ДНК, взятой не от доноров яйцеклеток. Эти бластоцисты были, как и у "АСТ", не вполне жизнеспособны, однако благодаря более благоприятному для таких работ британскому политическому климату группа добилась официального разрешения на дальнейшее изучение созданных путем ПЯСК ЭСК, т.е. совершенствование своей методики.

Однако первой появилась публикация об ошеломляющем успехе Хванга, на фоне которого создание всего трех начавших делиться, но еще не давших линий "рукотворных" клеток выглядело не заслуживающей внимания мелочью. В результате дальнейшие британские исследования были свернуты. Это решение, по словам Мердок, стоило их группе не менее года работы.

Такие же истории происходили и в других местах. Занимавшиеся ПЯСК группы в Швеции и даже в трех американских университетах, сумевших получить от частных фондов и штатов достаточно денег для организации независимых от федерального финансирования центров по изучению стволовых клеток, либо полностью прекратили свои работы, либо приостановили их, чтобы посмотреть, не окажутся ли их усилия излишней "мышиной возней" рядом с будущими успехами корейцев

Тем не менее, хотя потрясшая весь ученый мир канонада Хванга и оказалась на поверку лишь красивым фейерверком, она многих пробудила от спячки. Исследователи по всему миру и особенно в США начали всерьез размышлять над возможностями, которые мог бы дать им доступ к корейской методике.

Она как будто позволяла получать плюрипотентные стволовые клетки, идеально подходящие пациентам с тяжелейшими возрастными патологиями - паркинсонизмом; последствиями инсульта; со слабым, покрытым рубцами сердцем; глазами, ослепшими из-за отмирания захлебнувшихся в собственных отходах светочувствительных клеток; конечностями, которые атрофируются, потому что электрические стимулы перестают проходить по нейронам или мышечным волокнам, постепенно разрушаемым неизбежной молекулярной деградацией. Лаборатории стали прикидывать будущие гранты. Студенты снова увидели в исследованиях стволовых клеток перспективы блестящей карьеры. Рассвет оказался обманом, но его лучи сумели пробудить дремлющие научные силы.

И сейчас, хотя карточный домик Хванга рухнул, а идеологически зацикленная и морально дезориентированная администрация Буша продолжает чинить специалистам по ЭСК всяческие препятствия, эта область исследований переживает настоящее возрождение. Мердок и "АСТ" снова занялись своими программами. Группы ученых по всему миру работают над совершенствованием методик ПЯСК с прицелом на открываемые этой процедурой новые научные и медицинские возможности.

Интереснейшие результаты уже получены в Центре регенеративной медицины Эдинбургского университета в Шотландии (где клинические исследования во многом основаны на подходе, приведшем в 1996 к созданию овечки Долли), в Карловском институте (Швеция), Втором шанхайском медицинском университете (Китай), а также в нескольких финансируемых частными источниками центрах США, включая Гарвардский институт стволовых клеток, Калифорнийский университет в Сан-Франциско, Институт стволовоклеточной биологии и медицины Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.

Юридический климат тоже меняется. После Китая, Великобритании и Швеции метод ПЯСК уже полностью легализовали Сингапур, Бельгия, Япония, Испания и Израиль. Он не преследуются законов и в США, несмотря на все усилия сенатора Браунбэка и его сторонников. Законопроект Браунбэка-Уэлдона дважды отвергался Конгрессом, хотя снова был внесен на его рассмотрение в 2005 под названием Акта о запрещении человеческого клонирования (S658/HR1357). Еще более впечатляет принятие обоими палатами с подачи Оррина Хатча двухпартийного Акта о расширении исследований стволовых клеток, который не вступил в силу только из-за президентского вето - первого за шесть лет правления мистера Буша. На подходе еще один законопроект Хатча - о развитии ПЯСК, хотя сроки голосования по нему еще не назначены.

Тем временем не дремлют и отдельные штаты США, прилагающие все усилия для преодоления финансовых и юридических препон, созданных федеральным законодательством. Работы с ПЯСК легализованы в Калифорнии, Коннектикуте, Нью-Джерси, Род-Айленде, Иллинойсе и Массачусетсе, и хотя несколько штатов особо запретили эти исследования, многие другие разрешают ученым использовать излишек полученных при ЭКО бластоцист. В ноябре 2006 в Миссури чуть было не состоялся сбор подписей в пользу законодательной защиты права специалистов изучать ЭСК и ПЯСК, а пациентов - пользоваться основанной на этих методиках терапией, применяемой в других местах США.

Кроме того, штаты занимаются сбором средств, необходимых для развития собственных биотехнологических секторов. Наиболее известно в этом смысле Предложение-71 - сбор подписей в Калифорнии, приведший к созданию Калифорнийского института регенеративной медицины с акционерным фондом 3 млн. долларов для финансирования работ с ЭСК вообще и ПЯСК в частности. Реальное использование этих средств пока тормозится "антинаучными" судебными исками и вполне оправданными вопросами, касающимися контроля за расходованием денег и некоторых этических моментов, однако общая юридическая атмосфера в штате благоприятна, и губернатор Арнольд Шварценеггер недавно выделил Институту заем, позволивший, наконец, направить собранные доллары на разработку стволовоклеточной терапии.

Хотя пример Калифорнии наиболее известен, он далеко не единственный и даже не первый. Зачинателем этого движения выступил штат Нью-Джерси, еще в 2004 начавший создание собственного фонда для финансирования исследований ЭСК. С декабря 2005 там выделено в общей сложности 5 млн. долларов на гранты 17 институтам, изучающим стволовые клетки из эмбрионов и других источников, а также 23 млн. долларов на создание Нью-Джерсийского института стволовых клеток. Аналогичная работа началась в Коннектикуте, Иллинойсе, Мэриленде, Массачусетсе (несмотря на провалившуюся попытку губернатора наложить на сбор средств вето) и Вашингтоне.

Тем временем, несмотря на отсутствие поддержки, враждебное законодательство и сохраняющуюся неопределенность, отпугивающие многих инвесторов, зашевелился и частный сектор. Один из самых ярких примеров тут - фирма "АСТ". Заслуживает упоминания и "Джерон корпорейшен", биотехнологическая компания, знаменитая своими работами по "ферменту молодости" (теломеразе) и сейчас ищущая способы его отключения для подавления ракового роста. Эта фирма усовершенствовала методы разведения человеческих ЭСК без питающих клеток и испытывает на животных шесть их различных линий. Знаменательно, что уже весной 2007 она собиралась начать первые испытания на людях таких "зачатков" нейронов для лечения травм спинного мозга.

Некоторые ученые пытаются найти чисто технические пути, позволяющие освободить науку от надуманной моральной дилеммы, связанной с использованием бластоцист для изучения и лечения человеческих болезней. Предлагаются различные способы изъятия из таких клеточных комков ЭСК, не лишая человеческие эмбрионы потенциальной способности развиваться в полноценных младенцев. Один из вариантов - партеногенез, т.е., строго говоря, размножение без оплодотворения.

Он предусматривает искусственное удвоение генов яйцеклетки (которая исходно содержит только половину их необходимого нам набора, поскольку вторая добавляется при зачатии сперматозоидом), становящейся в результате способной к "девственному" делению и образованию бластоцисты с ЭСК для собственного донора. Другой подход - использование полученных в ЭКО-клиниках эмбрионов с дефектами, препятствующими их развитию в плод, или даже индукция таких дефектов в ДНК пациента перед созданием на ее основе методом ПЯСК бластоцисты. Это тоже лишает ее возможности дать человека.

Недавно фирма "АСТ" разработала еще один метод - получение линий ЭСК из единственной клетки, отделяемой от бластоцисты, которая в данном случае остается вполне способной к нормальному развитию (это уже иногда делается для генетического тестирования ЭКО-эмбрионов перед их имплантацией). Наконец, можно также заставить взрослые стволовые клетки приближаться по своим свойствам к эмбриональным - путем обработки ростовыми факторами и другими химическими посредниками. Этот способ вообще не предусматривает использования в тех же целях "омолаживающей силы" яйцеклеток.

Они способствуют изучению биологии стволовых клеток. Полученные в результате данные облегчат нам использование ЭСК и ПЯСК, когда, наконец, с научных скакунов спадут юридические путы, и они помчат нас к заветной мечте - практическому раскрытию всех заложенных в этих клетках колоссальных возможностей. Описанные выше специфические методики вряд ли пригодятся для лечения конкретных болезней или регенерации наших тканей, утративших с возрастом способность к самовосстановлению.

Для этого просто-напросто будут доступны более простые и надежные способы. Они полезны скорее как политический маневр, далекий от магистрального развития науки и собственно человеческих потребностей. Их реальная ценность - временное освобождение ученых от бестолковых политических препятствий на пути превращения ЭСК, в том числе их полученных путем ПЯСК пациент-специфичных линий, в отработанные методики борьбы с болезнями и старостью.

Специалисты по грантам в Национальных институтах здравоохранения США с удовольствием выделят средства на исследования ЭСК и ПЯСК всем, кто готов ими заниматься: достаточно лишь снять нынешние президентские ограничения. Любой человек, не зашоренный ложными представлениями о нашей моральной ответственности перед комочком недифференцированных клеток, признает необходимость интенсивнейших работ с ЭСК - в рамках разумных этических правил, а не надуманных запретов, порожденных путаницей, страхом и сиюминутными политическими интересами.

Разумеется, на пути к непосредственному использованию ЭСК в медицине еще остаются чисто научные препятствия. Нам нужны гораздо более надежные методики получения ЭСК и их превращения в конкретные типы клеток, способные выполнять весь диапазон функций, свойственных их "коллегам", прошедших дифференцировку под руководством хитроумных программ развития, действующих внутри человеческого организма. Зарождающаяся область регенеративной медицины уже добилась удивительных успехов с использованием трансплантатов, выращенных из взрослых клеток и тканей пациента.

Более того, тканевые биоинженеры подходят к созданию целых органов, засевая различными клетками биодеградируемые "строительные леса", которые направляют их рост, приводя к образованию сложных функциональных структур, а сами затем рассасываются. Людям уже пересаживают нормально действующие мочеиспускательные каналы, полученные из бесклеточного тканевого каркаса трупного происхождения, покрытого эпителием, выращенным из клеток пациента. Срок службы таких протезов достигает семи лет. Собаки породы бигл успешно используют сконструированные аналогичным способом функциональные мочевые пузыри, а кролики - эректильную ткань пениса.

Но, конечно, наиболее впечатляет протез коровьих почек, выращенный с помощью ПЯСК (источник ДНК - ухо реципиента). В данном случае ЭСК, размножаясь, заполнили все уголки сложного биодеградируемого каркаса и дали пригодные для пересадки органы. Такие искусственные почки вполне нормально работали, фильтровали кровь и выделяли жидкость, близкую по химическому составу к обычной моче.

Таким образом, основным препятствием на пути стволовых клеток в наше потрепанное годами и болезнями тело остается политика - и с этим надо бороться.

Ди Грей Обри

medbe.ru