Старение: вперед к безвозрастному будущему

Методы, которые мы разработаем примерно в ближайшее десятилетие на мышах и адаптируем в следующие 10-20 лет к человеку, будут несовершенны, как передает Интернет-издание для девушек и женщин от 14 до 35 лет Pannochka.net

Если ничего больше не изменится, то, как бы часто и интенсивно ни применяли мы свои омолаживающие процедуры, в нашем организме продолжится накопление возрастных дефектов. Люди будут по-прежнему дряхлеть и умирать, только попозже, чем сейчас.

Продолжительность жизни особо не увеличится - вероятно, от силы лет на 30-50.

Для начала остановимся на причинах неизбежного несовершенства первых противовозрастных методик.
Эволюция не оставила чертежей
Наш организм - это машина, поэтому, во-первых, со временем он портится, а во-вторых, его работу в принципе можно поддерживать неограниченно долго. Для сравнения ретро-автомобили, которые нормально катаются и через сотню лет после своей сборки, даже если использовать для их техобслуживания те же самые методы, что и полвека назад, когда они уже намного превысили срок службы, заложенный в них изготовителем.

Более сложные механизмы можно тоже использовать веками, однако необходимые для этого средства и опыт заставляют нас обращаться к более рентабельной альтернативе - замене старых систем новыми. Из всего сказанного, как будто, напрашивается вывод: методов, способных отсрочить старение на несколько десятилетий, достаточно и для бесконечного продления нашей жизни.

Однако, на самом деле, этот взгляд слишком оптимистичен. Сравнение человека с рукотворной машиной ограничивается следующим: пусть не в обозримом будущем, но в принципе можно разработать терапевтические методы, способные эффективно исправлять любые возрастные неисправности. Однако, вспоминая все конкретные подходы, нетрудно заметить их серьезное отличие от текущего ремонта обычных механизмов.

Наша противовозрастная терапия старается не затрагивать исходные метаболические процессы, нацеливаясь только на их инертные побочные продукты, тогда как долгий уход за рукотворной машиной обычно включает некоторые технические усовершенствования (хотя бы улучшение топлива или смазочного масла).

Это вполне возможно, поскольку люди (некоторые из них) точно, до мельчайших деталей знают, как устроены и действуют созданные ими вещи, а в результате могут с уверенностью говорить, что вносимые ими поправки в исходный проект не дадут непредсказуемых побочных эффектов. Однако в случае организма - даже мышиного - мы еще слишком далеки от знания всех деталей и вынуждены компенсировать свое невежество минимальным по интенсивности вмешательством в происходящие процессы.

С точки зрения эффективности терапии это означает, что по мере устранения известных возрастных дефектов наверняка будут обнаруживаться все новые. К "семи смертельным вещам" прибавятся восьмая, девятая и т.д. Они практически не сказываются на нашем здоровье в рамках нынешней продолжительности жизни - иначе бы мы о них знали. Однако рано или поздно они станут смертельно опасными, если мы вовремя не придумаем, как с ними бороться.

Однако тревогу вызывают не только эти "новые вещи". Внутри каждой из семи известных проблем существуют разные субкатегории - с одними из них справиться труднее, с другими легче. Например, артериосклероз вызывается множеством различных по химической структуре сшивок. Одни из них расщепляются алагебриумом и близкими к нему агентами, другие наверняка потребуют более хитроумных, еще не придуманных "расщепителей".

Другой пример: избавление от опасности, связанной с митохондриальной ДНК, путем введения в ядерные хромосомы ее модифицированных копий требует генной терапии, а у нас пока нет систем доставки ("векторов") генов, которые можно безопасно внедрять во все клетки. Значит, в обозримом будущем мы сможем защищать от мутаций ДНК только ограниченный их набор. Для распространения этой методики на весь организм потребуются гораздо более совершенные векторы.

Таким образом, методики, позволяющие омолаживать на 20 лет 60-летних, уже при повторном применении окажутся менее эффективными. В первый раз они будут применяться к людям, в организме которых накоплено на 60 лет "легких" (устраняемых терапией) и на такой же срок "трудных" (недоступных для нее) дефектов. Когда же пациенты снова станут биологически 60-летними (допустим, хронологически им к тому времени будет 80), у них будет всего на 20 лет "легких" дефектов, но уже на 80 лет "трудных".

Логично предположить, что теперь прежняя терапия подействует слабее, обеспечив, скажем, всего лишь десятилетнее омоложение. Значит, в третий раз придется проходить те же процедуры раньше, а пользы от них будет меньше. Довольно быстро эта ситуация, напоминающая гонку Ахилла за черепахой в известном парадоксе Зенона, сведется практически к банальному старению.

Вопреки интуитивным ожиданиям, омолаживать организмы бывает легче, чем задерживать их старение. Теперь пора сообщить вам еще более парадоксальный факт: хотя удлинить вдвое остаток жизни у человека среднего возраста гораздо труднее, чем у немолодой мыши, увеличить число наших будущих лет, скажем, в 10-30 раз будет намного проще, чем у этого животного.

medbe.ru