Каждое государство, принимающее курс на интеграцию в мировую экономику, исходно оказывается перед выбором: распродать свои промышленные активы транснациональным корпорациям, либо создавать условия для появления собственных национальных игроков мирового уровня. В прошлом году Украина свернула со второго пути на первый и теперь может лишиться всех своих стратегических отраслей.

История индустриальных государств свидетельствует о наличии нескольких стадий в процессе приватизации промышленных предприятий. На первой из них заводы и фабрики всегда достаются по дешевке лицам, приближенным к “сильным мира сего”, которые, как правило, не умеют управлять ими так, чтобы получать прибыль традиционным путем. Фактически, эти первичные частные владельцы просто “выкачивают” деньги из заводов. На второй стадии происходит передел собственности, и она переходит к людям, которые начинают заниматься восстановлением проблемных заводов. Правда, иногда и первичными собственниками становятся именно такие лица, что избавляет предприятия от почти неизбежного периода упадка. Далее следует этап выстраивания вертикально интегрированных структур — скупка сырьевых активов и предприятий потребляющих отраслей. Затем крупнейшие из национальных компаний выходят на международные рынки, а последующая консолидация превращает их в транснациональные корпорации, которые приходят в слабо развитые страны за промышленным сырьем.

Сталелитейная промышленность России уже находится на этой стадии. В стране сформировались крупные интегрированные компании, которые вышли на охоту за зарубежными активами и захватили плацдармы на рынках высокотехнологичной продукции в Европе и США.

Развитие в Китае шло иным путем. Когда КПК приняла курс на индустриализацию, в стране были только шесть изрядно устаревших сталелитейных заводов и масса мелких предприятий, оставшихся от эпохи лозунга “Домна в каждом дворе”. Чтобы раздобыть деньги на строительство новых мощностей, правительство создало в прибрежных провинциях шесть свободных экономических зон (с доступом к портам, льготным налогообложением и дешевой энергией). В эти зоны потекли иностранные инвестиции: автомобильные корпорации и производители бытовых товаров стали строить там свои сборочные заводы. Правда, исходно материалы и комплектующие они закупали в собственных странах. Однако, создав потенциальных потребителей металлов, правительство выделило огромные средства на строительство крупных современных заводов в ряде отраслей. Именно так в Шанхае появился завод Baoshan, который позднее превратился в Baosteel Group. Идея заключалась в том, чтобы вокруг таких лидеров объединять другие предприятия в каждой из отраслей. Другие государственные заводы тоже получали огромные дотации, осуществляли модернизацию и расширения.

Именно так Китай превратился в “мастерскую мира”. Правда, при этом государственные банки страны обременены огромным грузом безнадежных долгов, и многие эксперты полагают, что открытие финансовых рынков для иностранной конкуренции в конце текущего года может привести к глубокому кризису… Тем не менее, очевидно, что страна, сумевшая за двадцать лет стать мощным индустриальным государством, найдет выход и из этой ситуации.

Сейчас в Китае тоже начинается приватизация, но правительство жестко лимитирует долю иностранного капитала в банках и во всех стратегических отраслях. С этой проблемой столкнулись, в частности, Mittal Steel и Arcelor — им пришлось удовлетвориться миноритарными пакетами в китайских государственных заводах. Правда, СП создавать не возбраняется, и именно по этому пути вынуждены идти международные корпорации, чтобы получить доступ к перспективному китайскому рынку.

Индия тоже стала на путь индустриализации и успешно продвигается в этом направлении. Чтобы привлечь в страну остро необходимые иностранные инвестиции, правительство решило допустить иностранные компании к своим сырьевым ресурсам, но делает это с очень серьезными ограничениями. Иностранцам разрешается строить в Индии сталелитейные заводы и разрабатывать месторождения железной руды, но экспортировать сырье им запрещено. Таким образом, невозобновимые минеральные резервы расходуются для производства продукции высоких переделов внутри страны, и эта политика не дает транснациональным корпорациям превратить Индию в свой сырьевой придаток.

Страны Центральной и Восточной Европы избрали другой путь. Они настолько стремились присоединиться к ЕС, что решились пожертвовать своими стратегическими отраслями. По требованию федерации прокатных заводов Eurofer Еврокомиссия жестко настаивала на приватизации сталелитейной промышленности и сокращении избыточных мощностей у будущих членов ЕС. В Польше выполнение этих требований было сопряжено с огромными социальными проблемами: заводы были нерентабельными, и новый владелец мог просто закрыть значительную часть избыточных мощностей. В качестве “спасителя”, выступила транснациональная корпорация LNM Holdings Лакшми Миттала (теперь — Mittal Steel). В те времена у Миттала была репутация человека, способного “поднять” самое убыточное предприятие: он скупал банкротов по всему миру, и они очень быстро начинали приносить прибыль.

Однако довольно быстро новые члены ЕС выяснили, как именно эта корпорация снижает издержки производства. Менеджеры Mittal Steel не только сократили значительную часть рабочих, они также отказались от текущих ремонтов оборудования (что привело к быстрому росту травматизма на производстве). Кроме того, они начали экономить на уборке помещений и условиях быта (польские сталевары жалуются, что им приходится самим покупать водопроводные краны и унитазы, поскольку новые руководители утверждают, что “достаточно дырки в земле”). Ни о какой модернизации этих заводов нет и речи, а вопрос о повышении зарплаты вовсе не стоит.

Тут-то и обнаружилось, что так же обстоят дела и на других предприятиях этой компании, которые Лакшми Миттал скупал, главным образом, в третьих странах, где, в отличие от западных государств, нет сильных профсоюзов, способных воспрепятствовать подобной экономической политике. Чехи и поляки начали организованные акции протеста, то же происходит и в Казахстане — это при тоталитарном-то режиме… Однако поезд уже ушел. Правда, не исключено, что в будущем Mittal Steel и займется модернизацией — если сумеет произвести враждебное поглощение своего ближайшего конкурента Arcelor. Тогда Mittal Steel получит контроль над потоками наличности европейского гиганта, и у нее появятся деньги на реконструкцию, остро необходимую сталелитейным мощностям новых членов ЕС. В этом случае у компании появятся также квалифицированный персонал и прогрессивные технологии, разработке которых в Arcelor всегда уделяли огромное внимание.

Тем не менее, рассчитывать на это не стоит. Скорее всего, Arcelor сумеет отбиться от притязаний Миттала. Менеджмент Arcelor представил своим акционерам убедительные аргументы, включая и тот, что производителю высокотехнологичной продукции просто невыгодно объединяться с компанией, в которой уверены, что “производство сырья и стали — это один и тот же бизнес”. Да и в правительствах стран, в которых расположены заводы Arcelor, Лакшми Миттал вряд ли сумеет пролоббировать свои интересы: его методы деятельности в Центральной и Восточной Европе насторожили политиков, а европейская ассоциация профсоюзов требует от властей воспрепятствовать этой сделке.

По какому сценарию будут развиваться события в Украине — предсказать нетрудно. Исходно страна двинулась по российскому пути, хотя и с отставанием на несколько лет (приватизация в России была проведена в начале 1990-х). Правда, Миттал, остро заинтересованный в наших сырьевых ресурсах, сделал попытку заполучить “Криворожсталь” на первом приватизационном конкурсе, но, как и российские компании, не сумел найти понимания у прежних властей — они предпочли продать предприятие национальным инвесторам. Однако позднее это стало сильно напоминать ситуацию, описанную О’Генри в повести “Короли и капуста”: “Своим предложением Вы оскорбляете наше правительство!”, — вскричал представитель банановой республики. “В таком случае, мы сменим его”, — ответствовал капитан “Везувия”.

Понятно, что у Миттала нет причин вести себя в Украине иначе, чем в Казахстане и в Польше. Как и везде, он не намерен выполнять принятые обязательства и развивать производство высоких переделов — напротив, начатые бывшими собственниками программы реконструкции уже не получают финансирования, выпуск товарного проката сокращается, а полуфабрикатов — растет. В отличие от зарплат… Бизнес есть бизнес, и Лакшми Миттал будет делать только то, что ему выгодно, а способов вынудить его выполнять обязательства просто нет — Украина не может вернуть деньги, которые он заплатил за комбинат. В нашей стране его интересует, в первую очередь, сырье, и именно эту сферу он и будет развивать. На очереди — КГОКОР. И когда этот комбинат станет собственностью Mittal Steel, об Украине действительно можно будет говорить как о “сырьевом придатке Mittal Steel”, о чем неоднократно предупреждал “УкрРудПром”.

 Виктор РЫЧИК

Инф. «УкрРудПром»