Киевский князь Ярослав Мудрый не добился бы такой славы без своей жены, Ингигерды Олафовны

Имя Ингигерды Олафовны, как правило, упоминается только в связи с деятельностью ее венценосного мужа – князя Ярослава Мудрого. Однако историческая правда и реконструкция событий тысячелетней давности говорят совсем о другом: Ингигерда была реальной властительницей Руси, активно влиявшей на политические процессы. Возможно, Ярослав не вошел бы в историю как «Мудрый», если бы не старания его жены – шведской княжны, воспринявшей Русь как свою новую родину и немало сделавшей для величия восточнославянской империи.

Ингигерда, дочь шведского короля Олафа Скетконунга («Короля королей»), родилась примерно в 1001 году. Ее матерью была дочь вождя славянского племени ободритов (бодричей), живших на территории нынешней Германии. Кстати, и сам Олаф был сыном польской княжны – так что в жилах Ингигерды текло значительное количество славянской крови. Славянскими языками девочка владела с раннего детства. Оно прошло в центральной Швеции, в маленьком городке Сигтуна, основанном ее отцом за год до рождения дочери.

В 1015-м Европу потрясли ряд событий. На Руси после смерти князя Владимира Святого развернулась междоусобная борьба между его сыновьями. Отойдя от канонической летописной традиции и используя более авторитетный источник – скандинавские саги, можно предположить, что первоначально война развернулась между Борисом Владимировичем (на стороне которого выступил его брат Глеб) и Ярославом Новгородским (будущим Ярославом Мудрым). В ходе этой борьбы Борис погиб (уничтожив бежавшего за помощью в Венгрию своего брата Святослава), позже смерть настигла Глеба. Их знамя подхватил Святополк и на протяжении четырех лет воевал с Ярославом, но был вынужден отправиться в изгнание… Гражданская война длилась свыше десяти лет! В нее втягивались новые и новые сыновья Владимира, не желавшие того. В итоге Ярослав стал единовластным правителем Руси.

В это же время в Норвегии 20-летний правнук Харальда Прекрасноволосого, Олаф Харальдссон (известный в истории как Святой Олаф или Олаф Толстый), был провозглашен королем. Он начал объединять разрозненные земли Норвегии и вступил в конфликт со Швецией. Чтобы разрешить оный, Олаф потребовал от шведского короля выдать за него Ингигерду. Юная принцесса влюбилась в смельчака и уже готовилась к браку. Свадьба должна была состояться осенью 1017 года на границе Швеции и Норвегии, в устье реки Эльв. Олаф Скетконунг дал норвежскому королю торжественное обещание относительно бракосочетания. Союзу Норвегии и Швеции надлежало стать реальностью.

Но летом того же года в Сигтуну прибыли послы новгородского князя Ярослава (Ярицлейва – в шведском варианте произношения имени). Ярославу требовалась поддержка в его войне с братьями. Он обещал шведам серьезные преференции в торговле – в случае победы. Олаф Скетконунг понимал важность Киева и днепровской водной артерии в торговых делах и их значение для экономики Швеции. Ярославу была необходима не только военная помощь – он тоже потребовал руки дочери шведского короля. Скетконунг принимает решение: вместо Ингигерды Олаф получил ее младшую сестру Астрид. Ингигерда выходит замуж за Ярослава. В приданое она получила город Альдейгьюборг (Старую Ладогу) и довольно большую территорию вокруг Ладожского озера, названную в честь нее Ингерманландией (землей Ингигерды). В 1703-м именно на территории Ингерманландии был основан Санкт-Петербург.

Ярослав Владимирович слыл амбициозным и жестоким властителем. С рождения хромой, он старался доказать всему миру и себе самому свое превосходство над многочисленными братьями и соседями. Он использовал все возможные механизмы достижения власти – вплоть до убийства и пропагандистских уловок (именно по его воле древнейшую летопись извратили, представив старшего брата Ярослава, Святополка, в виде садиста и «окаянного» узурпатора). Сегодня история постепенно избавляется от средневекового пиара. Уже доказано, что Золотые ворота в Киеве существовали до Ярослава. И Софийский собор был основан еще при Владимире… «Сага об Эймунде» упоминает о том, как ее герой, Эймунд, собирался встретиться с Ингигердой (замышлявшей убийство самого Эймунда). Герой саги говорит: «Я ей не доверяю, потому что она умнее конунга Ярицлейва, но я не хочу уклоняться от встречи с нею».

То есть мудрость Ярослава – это в первую очередь мудрость Ингигерды? И не она ли была первым древнерусским имиджмейкером, придумавшим легенду о Мудром Ярославе?

Интересный факт: в 1020 году новгородскому (к тому времени уже и киевскому) князю Ярославу бросает вызов его племянник, полоцкий князь Брячислав Изяславич. Он напал на Новгород и с богатой добычей возвращался в Полоцк. Но на реке Судоме был разбит войсками Ярослава. В следующем году Брячислав снова идет на Новгород, но Ярослав теперь посылает во главе войска свою супругу. Ингигерда нанесла поражение Брячиславу, но потом сама приехала к нему в ставку, рискуя попасть в плен. Она выступила в роли посредницы в деле примирения Ярослава и Брячислава: полоцкий князь больше не нападал на Новгород, но в обмен он получил город Витебск.

Считается, что Ингигерда также была поверенной в процессе примирения Ярослава с его братом Мстиславом Черниговским. После Лиственской битвы Ярославу удалось удержать Киев, но братья поделили Русь по Днепру. Это ли не первый исторически засвидетельствованный факт разделения Руси на левобережную и правобережную? Кстати, в 1036 году, после смерти Мстислава, Ярослав снова объединил Русь…

В 1027-м – спустя три года после Лиственской битвы – в Норвегии разыгралась драматическая история. Бывший возлюбленный Ингигерды, Олаф Харальдссон, потерпел поражение в войне с Данией и вынужден был бежать – сначала в Новгород, а потом и в Киев. В Новгороде его встретила Ингигерда – к тому времени уже мать шестерых детей Ярослава. На руках у Ингигерды был новорожденный сын Святослав – будущий князь черниговский и киевский, основатель Успенского собора Печерской лавры… Опять же – «Сага об Эймунде» утверждает, что во время пребывания в Новгороде Ингигерда имела с Олафом тайную любовную связь…

Олаф недолгое время гостил в Киеве, потому как, мечтая отвоевать свой трон у короля Кнута Великого (дяди Ингигерды), отправился в Норвегию и погиб в битве при Стикласдатире.

Собрание саг «Моркинскинна», составленное в XIII веке, рассказывает о реальных отношениях между Ярославом и его женой. «Король Ярослав правил в Гардарике (Руси), а королева Ингигерда была самой мудрой среди женщин и очень красивой внешне. Король Ярослав построил великолепный зал для пиршеств, украшенный золотом и драгоценными камнями, а также дорогими тканями. Он принимал там самых благородных людей, которых подбирал по их происхождению, одежде и оружию. Однажды король, одетый в королевскую мантию, сидел на троне. Он устроил пир и пригласил многих друзей. Тогда и вошла королева Ингигерда с блистательным почетом. Король встал, чтобы приветствовать ее, и спросил: «Где еще приходилось тебе видеть столь красиво убранный зал и великолепное общество?» Королева ответила: «Властелин! Этот зал убран действительно чудесно, и нелегко найти такой же по убранству и количеству славных и храбрых мужей, собравшихся здесь. Но более великолепным является тот зал, в котором сидит король Олаф Харальдссон, хоть этот зал и поддерживает всего одна колонна». Ярослав разгневался: «Твои слова покрывают тебя позором, ибо свидетельствуют о том, что ты любишь короля Олафа!» – и ударил ее по лицу. Она же ответила: «Существует большая разница между вами обоими, а еще большей является любовь, которую я не могу передать словами». Ингигерда вышла из дворца в гневе и приказала седлать лошадей – она собиралась покинуть Киев навсегда.

Но Ярослав долго упрашивал супругу остаться. Она выставила единственное условие: «Ты должен сейчас же отправить корабль в Норвегию и найти там сына Олафа, Магнуса, которого будешь воспитывать как своего ребенка». Ярослав выполнил ее волю, и Магнус некоторое время воспитывался при дворе Ярослава. Позже Магнус вернул себе отцовский трон и вошел в историю как Магнус Добрый.

Именно Ингигерда придала внешней политике Руси вектор, направленный на Европу. Если Святослав и Владимир обращали взоры преимущественно на Византию, Балканы и на Восток (откуда на Русь поступали основные товары), то дети Ингигерды активизировали свою политику преимущественно в Европе. Изяслав женился на дочери польского князя Мешко ІІ, Гертруде. Святослав – на принцессе Оде Леопольдовне из австрийской династии Бабенбергов. Игорь – на принцессе Кунигунде Орламиндской. Дочь Анна была выдана замуж за французского короля, Анастасия – за венгерского, Елизавета – за норвежского (Харальда Сурового). Немецкая, польская и шведская кровь, которые смешались в Ингигерде, дали толчок к развитию Руси в европейском направлении.

По инициативе Ингигерды в Киеве был сооружен первый женский монастырь при церкви Святой Ирины (после крещения Ингигерда приняла имя Ирина). До середины ХХ века возвышалась одна из колонн собора, не выдержавшего испытания временем, – так называемый Ирининский столб. В годы советской власти территория, на которой находилась Ирининская церковь, была полностью поглощена постройками Комитета государственной безопасности. О храме напоминает только название тихой улочки Ирининской в центре столицы.

О последних годах жизни Ингигерды сохранились противоречивые свидетельства. Одни историки утверждают, что она постриглась в монахини в 1045-м (очевидно, не выдержав постоянного напряжения в отношениях с мужем). Другие говорят о том, что она приняла схиму и имя инокини Анны после смерти Ярослава в 1054 году. Известна дата ее смерти – 10 февраля, но вот год указывается разный – 1050-й, 1051-й, 1056-й. По одним данным, она была похоронена в Новгороде, по другим – в Киеве, а в Новгород ее мощи были перенесены. В 1439-м архиепископ Евфимий причислил Ингигерду-Ирину-Анну и ее сына Владимира к лику святых. Она стала небесной покровительницей Новгорода. В 1991 году мощи святой Анны были снова переданы Церкви…

…Всю жизнь Ингигерда прожила рядом с нелюбимым человеком. Она создала миф о Ярославе, благодаря которому этот средневековый князь до сих пор почитается как «величайший украинец». Она привела Русь и Киев к расцвету, положила конец гражданской войне и наладила отношения между Русью и европейскими государствами. При этом она осталась в тени созданной ею же Легенды и на задворках созданного ею Государства. По крайней мере сегодня – спустя тысячу лет – она заслуживает нашей благодарности и памяти. Ярослава в пантеоне украинских деятелей все-таки стоит подвинуть, чтобы рядом могла усесться его великая жена – Ингигерда Олафовна.