45 лет назад, 5 августа 1962 года, трагически погибла знаменитая Мэрилин Монро. И при жизни, и после смерти ее называли секс-символом ХХ века, однако она была не первой и не последней, кто удостоился этого почетного титула. Секс-символы появились с изобретением кинематографа, а их основные разновидности сложились еще в первой половине минувшего столетия.

Немой угар

Шоу-бизнес во все времена был пропитан эротикой. Всевозможные кабаре и варьете, как известно, привлекали посетителей не столько изысканной хореографией канкана и виртуозным шансоном, сколько откровенными нарядами и не менее откровенным поведением танцовщиц и певиц. Звезда кабаре могла вскружить головы целому городу или даже нескольким европейским столицам, однако во времена, когда не было ни кинематографа, ни грамзаписи, до массового помешательства дело не доходило. Но как только мир познакомился с граммофонами и кинопроекторами, шоу-бизнес обзавелся звездами, чья эротическая притягательность приобрела им миллионы поклонников.

Уже на заре кинематографии никто не сомневался в том, что новый вид искусства можно использовать для производства продукции "для взрослых". Вскоре после "Прибытия поезда" братьев Люмьер формирующийся кинорынок заполонили так называемые "парижские фильмы", а проще говоря, порнография. Подобная продукция, безусловно, удовлетворяла запросы публики, подогретой основным инстинктом, однако не могла удовлетворить потребности человека в идеальном любовном партнере или хотя бы в мечте о таковом. Поэтому первая же актриса, которая сумела создать на экране образ чувственной и раскованной женщины, стала звездой мирового уровня и самой высокооплачиваемой киноактрисой в мире. Датчанка Аста Нильсен не была красавицей. Она была несколько угловата, и даже оператор ее первого фильма поначалу отказывался ее снимать, поскольку считал ее лицо совершенно непривлекательным. Однако Аста умела выглядеть на экране раскованной, естественной, в ее мимике и движениях читалась страсть, что делало ее героинь необыкновенно сексапильными. В результате дурнушка превращалась на экране в красавицу и соблазнительницу.

Секрет мастерства Нильсен был довольно прост. В отличие от большинства тогдашних киноактрис, которые, изображая страсть, бешено таращились и заламывали руки, она прошла настоящую актерскую подготовку в копенгагенской Королевской театральной школе. Успех пришел к ней после первого же фильма, который вышел в 1910 году, и вскоре от поклонников не было отбоя. Фанаты со всего мира засыпали ее тысячами любовных писем, ее изображения стремительно раскупались, а каждый ее новый фильм становился событием. Коммерческий успех тоже не заставил себя долго ждать, и в 1911 году она уже зарабатывала $80 тыс. в год - в те времена столько не зарабатывала ни одна актриса. Взлет Асты Нильсен наглядно показал режиссерам и продюсерам, каких высот можно достичь, если только отыскать актера с такой эротической аурой, которая гипнотизировала бы зрителей. С тех пор поиск таких талантов не прекращался, хотя найти стоящего кандидата в мировые секс-символы не удавалось еще долго.

Первым настоящим секс-символом, который вскружил головы чуть ли не всем женщинам планеты, имевшим возможность ходить в кино, стал итальянец Рудольфо Валентино, прозванный восторженной публикой "латинским любовником". Валентино родился в 1895 году в Италии, но в 1913 году в поисках удачи перебрался в Америку. Новая родина приняла очередного итальянского иммигранта довольно холодно, и Валентино пришлось перебиваться случайными заработками, порой даже не вполне законными. Основную часть заработка ему давали рестораны. Валентино служил официантом, но вскоре нашел себя в амплуа так называемого "танцора-такси", то есть танцевал за деньги с богатыми дамами, с которыми уже никто не танцевал бесплатно. Рудольфо нравилась красивая жизнь, но он был беден, необразован и ненавидел физический труд. Зато он был молод, красив и не робел в присутствии женщин. Валентино стал жиголо и вскоре перестал нуждаться в деньгах. Он все еще был несколько вульгарен, однако общение с немолодыми, но обеспеченными дамами из хорошего общества помогло ему приобрести внешний лоск и, что самое главное, научиться деликатному обращению с представительницами прекрасного пола.

Его жизнь в Нью-Йорке была довольно приятной, но ему хотелось большего, а именно славы и больших денег. Валентино, став за годы службы в ресторанах настоящим виртуозом танго, сумел устроиться в гастролирующий театр оперетты и уехал на западное побережье Штатов. Труппа вскоре распалась, и молодой артист перебрался в Калифорнию, где начал сниматься в кино в эпизодических ролях. Актером он был посредственным, однако его умение производить впечатление на женщин помогло ему и здесь. Для начала он женился на киноактрисе Джин Акер. Брак был фиктивным - Акер была убежденной лесбиянкой и не позволяла мужу даже приближаться к своей спальне. Однако оба от такого союза только выиграли. Акер получила необходимый в тогдашнем пуританском обществе статус замужней женщины, а перед Валентино открылись двери в мир шоу-бизнеса.

Теперь итальянец мог завязывать знакомства с богатыми и влиятельными людьми, и вскоре ему улыбнулась удача. Он познакомился с Джун Матис - влиятельной сценаристкой, которая в ту пору имела репутацию самой могущественной женщины Голливуда. Матис протолкнула Валентино на главную роль в фильме "Четыре всадника Апокалипсиса", где было много страстей и аргентинского танго. Фильм, вышедший в 1921 году, имел оглушительный успех, и Валентино проснулся знаменитым. Теперь публика и критики величали его "латинским любовником", дамы сходили от него с ума, а фильмы с его участием приносили невиданные до той поры сборы. Валентино стал настоящим королем костюмных фильмов. Он играл тореадоров, восточных принцев, русских казаков и прочих романтических героев-любовников, которые жили удивительной, сказочной жизнью, совершенно не похожей на ту, которую приходилось вести миллионам зрителей и зрительниц. Рудольфо Валентино казался опасным и неукротимым, но все же он оставался глубоко положительным и каким-то очень чистым в своих неправдоподобно белоснежных арабских бурнусах. У дам постарше Валентино и вовсе вызывал материнские чувства. Его опыт жиголо помогал ему как нельзя лучше, ведь он знал, как двигаться, как бросать страстные взгляды и как выглядеть одновременно сильным, отважным и нежным. Дамы всех возрастов были в восторге и, собираясь на фильмы с Валентино, надевали лучшие платья и лучшие украшения, чтобы кумир мог увидеть их с экрана в лучшем виде.

Карьера Рудольфо зависела от расположения женщин. В 1921 году его покровительницей стала знаменитая актриса русского происхождения Алла Назимова. Она дружила с Наташей Рамбовой - знаменитой нью-йоркской стилисткой, танцовщицей и светской львицей. Рамбова была русской только по фамилии, которую выдумала во время романа с русским танцовщиком. Она происходила из известной и богатой американской семьи, была сторонницей свободной любви и, по слухам, была любовницей самой Назимовой. Однако Валентино отбил Наташу у своей покровительницы, и вскоре она стала не только его музой, но и имиджмейкером. Под влиянием Наташи Рудольфо Валентино окончательно избавился от провинциальных замашек и стал выглядеть как настоящий принц. Благодаря ей он полностью свыкся с образом романтического любовника и к тому же научился пользоваться скандалами для повышения своей популярности. Пожалуй, самым грандиозным скандалом с его участием стала его женитьба на Наташе. В 1922 году в Мексике состоялась свадьба Валентино и Рамбовой, которая по своему размаху затмила все, что доводилось видеть современникам. Достаточно сказать о циклопическом букете из 2 тыс. белых орхидей, который несли несколько человек. Закончилось же дело арестом новобрачных. Дело в том, что Валентино, женившись на Наташе, забыл развестись с Джин Акер и в глазах американской Фемиды выглядел самым настоящим многоженцем. Повторная свадьба состоялась через год, когда формальности с разводом были улажены.

Но даже после того, как "латинский любовник" связал себя узами вполне законного брака, его воздействие на прекрасную половину человечества оставалось просто магическим. Импресарио Валентино рассказывал об одной из его поездок: "Двадцать тысяч человек ожидало Руди на вокзале. Несмотря на внушительные наряды полиции, поклонницы сорвали пуговицы с его одежды, разорвали галстук и шляпу... Мы путешествовали по ночам специальным поездом, но предупрежденные неизвестно кем девушки из Канзаса или Аризоны пробирались в поезд и прятались в туалетных комнатах. Несчастный Валентино, запершись в купе, предоставил мне изгонять назойливых".

Брак с Наташей Рамбовой распался в 1925 году, и вскоре Валентино снялся в фильме, который должен был вознести его славу до небес. В 1926 году вышел фильм "Сын шейха", который вызвал настоящий фурор. Но тут вмешался случай. Валентино слег с аппендицитом, был прооперирован, но неудачно и 23 августа 1926 года умер. Горю поклонниц не было предела, но даже смерть кумира стала поводом для очередного шоу. На сей раз имя Валентино попыталась использовать кинозвезда средней величины Пола Негри, которая была любовницей покойного. Актриса объявила, что Валентино перед смертью собирался жениться на ней, и для пущей убедительности облачилась в траур. Негри многократно выступала перед прессой, заламывала руки, падала в обморок - словом, вела себя так же, как героини немого кино, которых она не очень убедительно играла. На похороны Валентино пришло около 100 тыс. человек, и здесь вновь не обошлось без скандала. Похоронная компания, ответственная за мероприятие, желая сделать погребение как можно более помпезным, наняла четырех актеров, которые изображали фашистов-чернорубашечников, якобы присланных Муссолини в качестве погребального эскорта великого итальянца. Так Америка простилась с первым настоящим секс-символом, который оказался первым в длинной череде громких имен. Кстати, цветы на его могилу поклонницы приносили еще более 30 лет - вплоть до конца 1950-х годов. Валентино стал самым популярным актером своего времени, несмотря на довольно посредственный кинематографический талант, потому что сумел дать зрителям ощущение сказки, ставшей былью. Каждая женщина, глядя на экран, думала, что где-то все-таки есть такие красивые, отважные и страстные мужчины, как он, а каждый мужчина втайне надеялся чем-то походить на него. Опыт Рудольфо Валентино оказался таким удачным, что кинематограф стал стремительно превращаться в настоящую фабрику секс-символов.

Волос и голос

В 1920-х годах в кино снимали преимущественно красивых людей с запоминающейся внешностью. Но чтобы запомниться публике и стать всеобщим любимцем, актеру или актрисе нужно было обладать какими-то яркими чертами. То, чем обладала актриса Джин Харлоу, было настолько ярким, что даже блестело в лучах софитов. Ее волосы имели редкий платиновый оттенок, и для многих ее уникальная шевелюра стала чем-то вроде фетиша. Как и Валентино, Харлоу не могла похвастаться сильным актерским талантом, но зато она умела выглядеть на экране весьма соблазнительной, немного наивной и при этом чуть-чуть порочной, что вкупе с необычной внешностью делало ее неотразимо привлекательной.

Будущая звезда, настоящее имя которой было Харлин Харлоу Карпентер, была одной из немногих голливудских знаменитостей, которым не пришлось пробивать себе дорогу в жизни. Ей вообще не приходилось о чем-либо беспокоиться, поскольку все заботы о ней взяла на себя ее мать Джин. Это была властная и амбициозная женщина, которая контролировала каждый шаг дочери. Она пыталась сама пробиться в Голливуде, но без успеха, и поэтому, как только шансы сделать это появились у ее дочери, она буквально принудила ее отправиться на кинопробы.

Шанс же этот выпал совершенно случайно. Харлин поначалу даже не помышляла о кинематографе. В 1927 году она вышла замуж за очень богатого молодого человека по имени Чарльз Макгрю и была довольна собой и своим положением в обществе. Но случай все изменил. Однажды она подвезла на кинопробы свою знакомую актрису, а пока сидела в машине, ожидая возвращения подруги, ее заметили сотрудники киностудии. Ей предложили сыграть в фильме, и она согласилась. Теперь ее звали Джин Харлоу, так же как ее мать в девичестве.

Вскоре молодую актрису заметил Говард Хьюз - миллиардер, режиссер и фанатик авиации, воспетый в фильме Мартина Скорсезе "Авиатор". Хьюз в ту пору как раз бился над своим мегапроектом "Ангелы ада", который рассказывал о непростых буднях летчиков первой мировой войны. Хьюз безбожно затягивал съемки, и фильм, который должен был выйти еще в эпоху немого кино, пришлось переснимать и озвучивать. Однако игравшая главную роль норвежская актриса Грета Ниссен говорила по-английски с сильным акцентом, и Хьюзу срочно понадобилась замена. Джин Харлоу с ее платиновыми волосами имела скандинавскую внешность, и роль досталась ей. Фильм ожидал триумф, и Харлоу в одночасье стала звездой. Многие газеты, правда, открыто глумились над уровнем ее актерского мастерства, но особых талантов от нее никто и не требовал. Журнал Variety писал: "Неважно, какой степени талантом она обладает... С тем, что у нее есть, еще никто не умер с голоду". Имела же она стройную фигуру, чувственные губы и, конечно же, волосы цвета платины, а ведь джентльмены предпочитали блондинок задолго до выхода одноименного фильма. Одна из газет довольно метко охарактеризовала набор талантов, которым владела Харлоу, назвав его по аналогии с актерским реквизитом "сексквизитом". В своем восхищении новой знаменитостью леди не отставали от джентльменов, и вскоре по США прокатилась волна массового "облондинивания" женщин. Говард Хьюз, стремившийся поддержать статус своей звезды, даже провел серию конкурсов под названием "Платиновая блондинка" с призовым фондом $10 тыс., который должен был достаться той, чьи волосы окажутся одного оттенка с волосами Харлоу. Словом, мужчины хотели ее, а женщины хотели быть как она или даже быть ею.

К середине 1930-х годов Джин Харлоу стала самой популярной кинозвездой Америки. Как водится, за ней тянулся шлейф скандалов. Газеты писали о ее романах с боссами мафии, об откровенных фотографиях, на которых она запечатлена в самом начале своей карьеры, но самым мрачным эпизодом стала внезапная и таинственная смерть ее второго мужа - кинопродюсера Пола Берна, который застрелился через четыре месяца после свадьбы. По основной версии, Берн покончил с собой из-за того, что оказался не в состоянии исполнять свои супружеские обязанности. Однако обстоятельства трагедии были таковы, что заставляют до сих пор гадать о том, что случилось сентябрьской ночью 1932 года. Дело в том, что слуга, обнаруживший труп, позвонил не в полицию, а на киностудию MGM, на которую в то время работали Харлоу и ее муж. На место преступления прибыл хозяин кинокомпании Луис Б. Майер с помощниками и некоторое время бесконтрольно хозяйничал в доме убитого, то ли уничтожая улики, то ли фабрикуя новые. В результате Джин Харлоу даже не привлекли в качестве свидетельницы по делу о смерти мужа, хотя во время трагедии она находилась где-то неподалеку. Джин Харлоу ненадолго пережила своего мужа. Она умерла в 1937 году, когда ей было всего 26 лет, однако созданный ею образ надолго сохранил свою притягательность. Харлоу, став первой и главной блондинкой Голливуда, создала образ, балансирующий между наивностью и пороком, между светской жизнью и криминалом, и образ оказался настолько удачным, что впоследствии Мэрилин Монро скопировала его - как говорится, почти один к одному.

Звуковое кино вознесло на олимп и другой, мужской секс-символ. Правда, на этот раз фетишем для публики стала не деталь внешности, а голос актера. Если мужчины, которые, как известно, любят глазами, не могли налюбоваться платиновыми локонами Джин Харлоу, то женщины не могли наслушаться глубоким и чувственным голосом Кларка Гейбла.

Свою карьеру будущий "король Голливуда" начинал так же, как и Валентино, то есть в качестве жиголо. Гейбл с юности мечтал играть в театре, но не имел достаточно средств, чтобы выучиться на актера. Он сменил немало профессий, пока не устроился работать в мастерскую, где занимался починкой телефонов. Однажды его вызвала к себе актриса и руководительница одного из театров Портленда по имени Жозефина Диллон, которая была на 17 лет его старше. Кларк починил ей телефон, а также сделался ее любовником, что и стало началом его головокружительной карьеры. Диллон взялась сделать из юноши настоящую звезду. Для начала она заставила его выправить зубы. Затем в 1924 году она отправилась с ним в Голливуд, где стала его персональным менеджером, а заодно и женой. Советы Жозефины помогли ему быстро освоиться с правилами голливудской жизни. После первых проб режиссер заявил, что никогда не будет снимать парня с такими большими и оттопыренными ушами. В следующий раз Кларк Гейбл явился на студию, предусмотрительно приклеив уши к голове скотчем.

После нескольких не очень удачных попыток сделать кинематографическую карьеру Гейблу наконец улыбнулась удача. После роли в спектакле "Последняя миля", которую ему также устроила Диллон, его пригласили сняться в вестерне "Раскрашенная пустыня" в роли злодея. На экране молодой актер выглядел дерзким, непредсказуемым, а главное, его голос заставлял женские сердца биться сильнее. Фильм не стал хитом, но зрители засыпали киностудию письмами, в которых интересовались творческой судьбой молодого актера, исполнившего роль бывшего каторжника. С тех пор Гейбл постоянно эксплуатировал свое криминальное обаяние, которое через несколько лет превратило его в настоящего "короля Голливуда". Королем он оставался, даже снимаясь вместе с платиновой Джин Харлоу. Воздействие, которое Гейбл оказывал на зрителей, было просто гипнотическим. Когда в 1934 году в фильме "Это случилось однажды ночью" артист порвал на себе рубаху, под которой не было майки, продажи маек в Америке почти сразу упали на 75%. Мода на майки вернулась только после второй мировой войны.

В личной жизни Гейбл вел себя так, как и подобает настоящему секс-символу, то есть менял жен и возлюбленных. После Диллон, с которой он развелся в 1930 году, он женился на миллионерше Рее Ленгам, от которой ушел в 1939-м во время съемок "Унесенных ветром". Затем он женился на кинозвезде Кэрол Ломбард, которую действительно любил и которую потерял из-за трагической случайности: Кэрол погибла в авиакатастрофе в 1942 году. Тут-то и стало понятно, в чем была причина экранной притягательности Кларка Гейбла: он не просто изображал перед камерой крутого мужика, он действительно им был. Вместо того чтобы топить горе в вине, он отправился добровольцем на войну и служил в стратегической авиации. Он принял участие в нескольких боевых вылетах и даже бомбил Третий рейх. Гитлер, который высоко ценил его талант, назначил награду каждому, кто собьет Гейбла, да так, чтобы тот остался жив. Мечте фюрера не суждено было сбыться - Кларк Гейбл вернулся в Голливуд целым и невредимым и еще более прославленным.

Впрочем, успеха "Унесенных ветром" Гейбл уже никогда не повторил, этот фильм стал пиком в его карьере. А роль Рета Баттлера, насмешливого и неотразимого героя-негодяя, навсегда осталась в золотом фонде Голливуда. С тех пор в этом амплуа пробовали себя многие актеры. Правда, получалось не у всех, разве что, может быть, у Шона Коннери и Брюса Уиллиса.

Имиджевые фигуры

В те же годы, когда Кларк Гейбл покорял сердца своих зрительниц, взошла звезда секс-символа нового поколения. Если Валентино, Харлоу и Гейбл были, в сущности, случайно обнаруженными самородками, то секс-символы нового образца становились продуктом сознательного творчества имиджмейкеров. Первым секс-символом такого рода стал знаменитый Фрэнк Синатра - любимец миллионов, не имевший ни яркой внешности, ни крупного актерского или певческого таланта. Зато он имел талантливого имиджмейкера, который убедил публику в том, что Синатра - некоронованный король эстрады.

Синатра родился в пригороде Нью-Йорка и с детства имел основания надеяться на благополучную карьеру в шоу-бизнесе. Дело в том, что его мать была уверена, что ее сын - прирожденный певец, и заставляла его петь на всех семейных праздниках, отмечавшихся в округе. Помимо нее в певческие таланты ее Фрэнка мало кто верил, потому что у мальчика были слабые голосовые данные и совершенно отсутствовал слух. Однако юный Синатра отличался упрямством и напористостью, переходящей в наглость. Поначалу, впрочем, эти качества ему только мешали. Когда Фрэнку не было и семнадцати, мать устроила его на работу в газету, которой заправлял его крестный отец. Юноша занимался тем, что ворочал тюки с газетами, но однажды, как показалось ему и его матери, ему выпал шанс стать кем-то большим. Журналист, ответственный за спортивную колонку, погиб в автокатастрофе, и мать убедила Фрэнка, что настала пора пойти к крестному и выпросить для себя место погибшего. Синатра же поступил странно - он занял рабочее место покойного и повел себя так, будто эта должность ему уже досталась. После этого Фрэнка уволили из газеты, и он был вынужден посвятить себя музыке.

Синатра начал петь в составе музыкального квартета, но поначалу без особого успеха, поскольку пел он все еще не очень хорошо, а плохой музыкальный слух далеко не сразу трансформировался в его фирменное умение "петь мимо нот". Однако слабый вокал артист компенсировал своим умением нравиться женщинам. На сцене он вел себя раскованно, постоянно подмигивал кому-то в зале и вообще всячески подчеркивал свой интерес к зрительницам. Соратники по квартету отвечали на его успех у противоположного пола черной завистью и нередко его били. В личной жизни певца тоже хватало проблем, причем причиной была все та же его любвеобильность. Однажды он был арестован по доносу одной из его любовниц и привлечен к суду "за нарушение обещаний". Суд Синатра выиграл, но жениться ему все же пришлось, хотя и не на той любовнице, которая с ним судилась.

При этом у Фрэнка были все данные для того, чтобы начать успешную карьеру, не хватало только толкового имиджмейкера. Таковым стал Джордж Эванс, который начал работать с Синатрой и вскоре понял, что нужно делать. Эванс заметил, что во время концертов Синатры некоторые девушки впадают в состояние, близкое к экстазу. Идея была проста: превратить Синатру в объект вожделения каждой девушки в США. Впоследствии Эванс вспоминал: "Это было даже смешно - превратить неуклюжего парня в бога любви, но я видел, что он действительно оказывал особое воздействие на множество юных девушек. Все, что мне оставалось сделать, так это чуть-чуть сыграть на этом, чуть-чуть подправить, и все сработало!"

Эванс нанял несколько девушек и подробно проинструктировал их, после чего рассадил среди зрителей. Девушкам полагалось вздыхать всякий раз, когда Синатра затянет лирическую балладу, визжать всякий раз, когда он пропоет слово "любовь", и биться в экстазе, когда он протянет руки в их сторону. Наймитки хорошо исполнили свою роль, и вскоре половина зала содрогалась в сладострастных конвульсиях. Так Синатра стал самым популярным исполнителем Америки, а мир увидел секс-символ нового типа - молодежного поп-идола, который заставляет биться сильнее тинейджерские сердца. Позднее в этом амплуа работали многие мастера массовой культуры - от Элвиса Пресли и The Beatles до "мальчуковых групп" 1990-х.

Фрэнк Синатра не был ни героем-романтиком вроде Валентино, ни мужественным сорвиголовой вроде Кларка Гейбла. Зато он постоянно пребывал в образе вечного повесы и никогда не унывающего тусовщика, чья жизнь проходит в бесконечных развлечениях. Имидж работал, потому что люди, измученные превратностями Великой депрессии и войны, отчаянно хотели жить той жизнью, которую вел он. Синатра не был ни слишком красивым, ни слишком музыкальным, он был таким же, как все, и поэтому слушатели грезили и наслаждались заодно с ним.

Синатра ухитрялся оставаться секс-символом, даже не прикидываясь мужественным. Если Кларк Гейбл ушел добровольцем на фронт, то Синатра уклонился от призыва, хотя и вытянул на жеребьевке билет, обрекавший его на службу в армии США. Более того, он ни разу за всю войну не выезжал к войскам с концертами, а засобирался на фронт только весной 1945-го. Но любимцу публики прощалось все, а его популярность достигла невиданного уровня. В 1944 году после концерта Синатры толпа его поклонников и, конечно же, поклонниц устроила форменные беспорядки. По данным полиции, в толпе было порядка 35 тыс. человек. Сам Синатра в ту пору похвалялся, что за ним стоят 40 млн фанатов по всей Америке.

Вскоре после войны возникло движение так называемых бобби-соксеров - юных фанатов Синатры, которые были готовы буквально молиться на своего идола и даже носили нечто вроде униформы. Девушки, например, обычно надевали широкие юбки, на которых чаще всего был изображен прыгающий пудель. Синатра стал первым подлинным молодежным кумиром, который к тому же был лидером настоящей субкультуры.

В 1950-х годах Синатра утратил прежнюю популярность, однако в 1960-х нашел в себе силы вернуться в большой шоу-бизнес. Теперь он выступал в роли фронтмена группы Rat Pack ("Крысиная стая"), но философия его оставалась прежней. Один из его биографов писал о том времени: "В 1960-е Фрэнк и его Rat Pack были воплощением крутизны. Мужчины хотели быть как они, жить как они, заниматься любовью как они; они хотели веселиться ночи напролет как они, укладывать в постель всех, кто попадется, и никогда не думать о последствиях. Люди хотели курить и пить до посинения, швыряться деньгами, снова чувствовать себя безответственными и безнаказанными школьниками... Их девиз был прост: жизнью надо наслаждаться, и только тупые скажут, что это не так".

Пока Синатра пытался вернуть популярность, над горизонтом вставала новая звезда, которую многие считают главным секс-символом ХХ века. Мэрилин Монро сумела стать кумиром миллионов, потому что объединила в себе все достоинства секс-символов, прославившихся до нее. Главным ее достоинством была, конечно же, красота. У нее были золотые локоны, которые могли соперничать со знаменитыми волосами Джин Харлоу, она обладала чувственным голосом с хрипотцой, умело двигалась на сцене и к тому же не испытывала недостатка в меценатах, готовых поработать над ее имиджем.

Первым имиджмейкером юной Нормы Джин стал армейский фотограф Дэвид Коновер, который снимал ее в 1944 году для постеров, поднимавших в казармах дух американских солдат. Он же, став ее любовником и первым продюсером, продвинул ее в модельный бизнес, где она вскоре добилась успеха. Вторым благодетелем, подправившим ее имидж, стал агент кинокомпании 20th Century Fox Бен Лайон, который представил ее в Голливуде и посоветовал сменить имя на более звучное - Мэрилин Монро. А завершил работу над ее имиджем Хью Хефнер. Он напечатал в своем молодом журнале Playboy ее фотографии в стиле ню, которые она сделала, когда нуждалась в деньгах и работе. Скандал с фотографиями сыграл ей только на руку, ведь теперь каждый мужчина знал, чем именно ему так хотелось обладать. Вскоре о ее кинематографических талантах заговорили все, и даже суровые критики признавали, что на съемочной площадке она будто вступает в интимные отношения с кинокамерой. На самом же деле она просто воспаляла воображение кинозрителя, даже если он был критиком, пишет rusx.ru.

Со времен Мэрилин Монро производство секс-символов было поставлено на поток. Режиссеры и музыкальные продюсеры научились творить более или менее успешных кумиров почти из любого материала. Однако основной секрет успеха оставался прежним. Артист, который хочет быть секс-символом, должен уметь будить фантазию публики, и неважно какими средствами он этого добьется.

E-NEWS