Путин может положить конец игре Тегерана

На прошлой неделе в газовом противостоянии с Украиной Россия была злодейкой. На этой неделе ее можно назвать своего рода героиней за жесткую, но трезвую оценку иранских ядерных амбиций.

Если новое иранское правительство, придерживающееся жесткой линии, открыто для компромисса, тогда российская тактика – лучший способ выяснить это. Если нет (а складывается именно такое впечатление), то план России – тоже лучший способ показать, что дипломатия уперлась в стену.

Нежелание Ирана категорически отвергать компромисс, который предложила Россия, – это редкая крупица хороших новостей. Во всех остальных отношениях новое иранское правительство, похоже, оттачивает искусство провокации.

Вчера Иран заявил, что возобновляет ядерные исследования и сломает все печати, наложенные инспекторами ООН на его ядерные объекты.

Звучит нехорошо, но никто не знает наверняка, насколько нехорошо. Прежде всего, вчера вечером, в замешательстве, типичном для сношений с этим режимом, не было ясно, взломали ли иранцы печати в действительности.

Инспекторы МАГАТЭ в Тегеране возвратились в свои отели без каких-либо призывов проинспектировать недавно открытые объекты, сообщил высокопоставленный западный чиновник.

Также неясно, какие конкретно работы собирается возобновить Иран. В прошлый четверг иранские чиновники должны были прояснить этот вопрос в Вене на встрече с МАГАТЭ. Однако, хотя в Вену они приехали, на встречу так и не пришли. "Они позвонили, что идут, а сами не пришли", – сообщил пресс-секретарь МАГАТЭ.

Западные чиновники полагают, что в ходе исследований Иран попытается усовершенствовать сборку центрифуг для обогащения урана.

Два года назад Иран добровольно приостановил работы по договоренности с МАГАТЭ. Возобновление работ положит конец договоренностям, а также отдельному договору, подписанному Великобританией, Францией, Германией от имени ЕС.

США и ЕС подозревают, что 20-летняя тайная программа Ирана – стремление удовлетворить военные амбиции, но Иран это отрицает.

Обогащение урана – это принципиальный момент, поскольку этот процесс дает и топливо для реакторов, и материал для оружия. Последующие этапы разработок различаются по серьезности. МАГАТЭ надеется, что, даже если Иран соберет центрифуги, он не станет испытывать их с ядерным материалом.

Вот почему намерения Ахмадинежада так сложно интерпретировать. Его слова провокационны, однако действия отстают от слов. И пока до настоящего полномасштабного возобновления разработок не дошло. Западные чиновники боятся, что Иран пытается вернуть себе территорию, которую в свое время уступил.

"Они неправильно истолковали нашу сдержанную реакцию на возобновление переработки урана в газ", – отметил один чиновник, упоминая августовское решение Ахмадинежада. Это был менее противоречивый шаг, чем вчерашнее заявление, однако он все равно нарушает существующие договоренности.

ЕС и МАГАТЭ предупредили, что Иран может подписать себе приговор и дело будет передано в СБ ООН. Пока они воздерживались от этой меры. Но в преддверии следующего заседания правления МАГАТЭ 6 марта давление нарастает. Ахмадинежад, похоже, делает все возможное, чтобы спровоцировать конфронтацию. На прошлой неделе он заявил, что надеется, что израильский премьер-министр Ариэль Шарон скоро умрет.

Некоторую надежду дает то, что Иран не отверг публично компромисс, предложенный Россией: чтобы две страны обогащали уран на российской территории. Это даст Ирану ядерное топливо, но оставит его без ключевых технологий. Если Ахмадинежад хочет незамедлительной войны, он может хлопнуть дверью и здесь.

Министр обороны России Сергей Иванов сопроводил самое жесткое российское заявление словами "Я надеюсь, что до войны дело не дойдет", но добавил, что иранская ядерная проблема действительно существует, и ее нужно решать дипломатическими средствами.

Но даже при этом поступки Ирана на этой неделе могут оказаться последней каплей для США и ЕС. Если Иран взломает печати, переговоры могут стать невозможными, заявил один западный чиновник.

Иранские и западные чиновники должны встретиться в Вене в среду, однако эта встреча, по мнению последних, вряд ли состоится.

Бронуэн Мэддокс, "Inopressa"